Я нужна тебе?

Ханна

Я вздрагиваю от храпа Стивена, и смотрю на время. Семь утра. Мы уснули во время фильма на диване, и проспали до самого утра.

Я встаю с дивана, и иду на кухню попить воды.

— Налей мне тоже, — просит Стивен.

Мы опустошили целую бутылку воды. Все таки есть на ночь столько соленого была хреновая идея. Во рту противно сухо, и эту сухость одолел только третий стакан воды.

Приняв душ, я встаю перед зеркалом, и расчесываю мокрые волосы. Из-за постоянных мыслей о Марке, он приснился мне ночью. Мы были на том же поле, и смотрели на звезды. Я обнимала его весь сон, и не хотела отпускать, но он все равно ушел.

После того, как я высушила волосы феном, я переоделась в сарафан, и спустила вниз.

— Я пойду погуляю с Каспером, — сказала я, и надела на Каспера поводок.

— А я приготовлю нам омлет, — улыбаясь сказал Стивен.

Рядом с ребятами я пытаюсь не показывать свою тоску по Марку, но когда я одна, я могу полностью отдаться этому чувству.

Наверное, самое ужасное чувство, это чувствовать себя пустой и одинокой, когда казалось бы, рядом с тобой есть твои друзья, но когда тебя бросает любимый человек, кажется, что тебя бросили все. Твою пустоту заполняет множество вопросов на которые ты не можешь найти ответы. Это чувство пожирает меня изнутри, но в тоже время делает меня сильнее. Я не знаю сколько это будет еще продолжаться, но надеюсь что совсем скоро все пройдет, и не будет так больно.

Когда мы шли обратно домой, на перекрестке я увидела машину Марка, а на переднем сидении сидела Эмили, и что-то рассказывала Марку. На пару секунд я остановилась, и смотрела на них, но когда светофор показал зеленый цвет, они уехали. В груди опять предательски кольнуло, но я уже привыкла к этому.

Мы заходим домой, и в нос ударяет запах фирменного омлета Стивена, который слегка подгорел.

— Приходил курьер, принес тебе цветы.

В вазе стоит букет роз, и торчит записка "Самой красивой".

— А сказали от кого?

— Нет.

Стивен зовет меня к столу. Я пробую подгоревший кусок омлета, и морщусь.

— Так плохо?

— Ужасно, — говорю я, и мы начинаем смеяться.