Я прихожу в сознание. Но не решаюсь сразу открыть глаза. Сейчас голова настолько болит, что мне причиняет боль каждое, даже самое малейшее движение. Ощущаю редкую, мелкую дрожь в руках и ком в горле, что никак не получается сглотнуть. Слышу какие-то обыденные звуки: шум ветра, что поднимает песок и уносит вдаль, скрипы сухих веток, хрусты. Но они приглушены, будто ушли на второй план. Перед глазами была полупрозрачная рябь разного цвета. Было ощущение, что это шум телевизора, когда нет сигнала, или я просто обдолбплся чем-то.
Я начал ощупывать место, где я нахожусь. Это было что-то мягкое. На этом ''что-то" была ткань, видимо наволочка или покрывало. "Скорее всего, я лежу на кровати", - размышляю я. Это меня немного напугало. Откуда в пустыне кровать? Видимо, я сейчас далеко от своего самолёта, так как поблизости никаких зданий, в которых есть кровати я не видел. Под моими ногами что-то лежит, из-за чего они находятся выше уровня головы.
Мне пришлось открыть глаза.
Перед собой я вижу невысокий потолок. А в глаза били яркие лучи света из, находящегося справа от меня, квадратного окна. Оно было небольшое, может 0.3 м×0.3м. В комнате летала пыль, которую было видно в солнечных лучах. Стены и потолок покрашены в белый цвет, краска которого уже облезла в некоторых местах. Похоже, место это довольно старое и, возможно, заброшенное? От таких мыслей мне стало не по себе, моя врождённая смелость вышла покурить и сдохла по дороге обратно. Я бы и дальше разглядывал место своего прибывания, но меня прервал голос, который, видимо, увидел, что я очнулся.
- Ну что? Проснулась, спящая красавица? - услышал я из другого конца помещения. Я повернул голову. Это был все тот же мужчина. Сейчас я могу рассмотреть его получше.
Он сидел, на явно сделанной своими руками, табуретке и смотрел на меня. Его взгляд был все таким же раздражённым, но сейчас в нем были отблески похоти. На скуластое лицо спадали белые кудрявые волосы, под цвет флага. На его голове все ещё одета ушанка. Боже, мужик, здесь и так жарко, а ты ещё и в зимнем уборе. У кожи был бледный, но все ещё здоровый, цвет. А глаза у него такие глубокие, хоть и похожи на остальные. Но что-то меня цепляло в них. Мужчина сидел в три погибели, опираясь локтями о свои колени и пристально смотрел на меня, будто тоже разглядывал.
- Пф, походу красавица паленая оказалась, - усмехнулся он, все ещё смотря мне в глаза. Тот откинулся назад и закинул ногу на ногу. Что? Чувствуешь себя королем положения? Черт, ты таким и являешься.
- Всмысле? - переспросил я, поднимая свой корпус над кроватью и берясь за голову.
- Чё с глазами? - ответил он.
И только сейчас я понял.. Господи, где мои очки? Он правда увидел мои глаза?! Резко мне стало поебать на головную боль, я начал вертеть головой вокруг, в поисках своих очков. Но их не оказалось. Я запаниковал, так же быстро в моей голове всплыли воспоминания о детстве.
Это было осенью. Мне тогда было 11 лет, не больше. Из-за кризиса моя, достаточно богатая семья, потеряла большую часть денег, поэтому было решено отправить меня в обычную школу, чтобы не тратить лишние расходы на частную. Частная школа была мне, как второй дом. Мне нравилось там проводить время.
Там были веселые и добрые ребята, с которыми можно было хорошо провести время, учителя, что хорошо подавали предметы и что является важным для меня: никогда не говорили ничего плохого про мои глаза. Признаюсь честно, учеба меня ну никак не интересовала. Во многих частных школах, на таких, как я обычно закрывают глаза. "Главное, деньги капают и ученик ничем нелегальным не занимается. А учиться ли ему или нет-это уже его решение", - наверное, так они думали. Да я бы тоже так думал, был бы я на их месте. Но это все было не про моих учителей. Они рассказывали все так, что невозможно было оторваться от прослушивания урока. Наверное, именно это меня и удерживало от прогулов.
Но теперь я шел в другую школу. Я не знал, как учатся дети средних классов, поэтому мне даже было интересно пообщаться с ними и посмотреть на учителей, в каком-то смысле. Ничего не заладилось с первого же дня. Учителя, зная, что я из хорошей семьи, натягивали на себя маски добродушия, хоть я сразу этого не понял. А без этих масок они были ужасны. Могли ударить, отобрать что-то или накричать, просто из-за того, что у них плохой день. Ученики были еще хуже. Конечно же, я хотел найти себе друзей на первое время. Тем более никто не знает, насколько долго я буду учиться тут. Сначала я сдружился с двумя мальчиками и думал, что вот они-мои друзья. Но они оказались совсем не теми, за кого выдавали.
Как-то после школы они меня позвали гулять, а в итоге избили до полу смерти. Я тогда ели до дома дошел. Они били меня ногами, палками, камнями, кричали мне оскорбления. На вопрос "Почему?", мне отвечали благим матом про мое отличие. Ещё никогда в жизни мне не было так морально больно. Даже издёвки матери и близко не стояли с этими пиздюками. Затем, избиения начали происходить все чаще. Только за месяц из жизнерадостного мальчишки я превратился в робкого, закомплексованного мальчика, что вздрагивает от каждого громкого звука.
Сейчас за секунду я почувствовал всю ту боль, что чувствовал тогда. Я не мог поверить, что снова буду жертвой насмешек.
Я сидел, и в страхе смотрел на свои руки, что треслись от нахлынувших воспоминаний. По мой крови бежал инстинкт самосохранения, что был утерян за все эти годы. Мне захотелось встать и убежать или свернуться в комочек и закрыть руками голову. Но я не мог. Поэтому остался сидеть неподвижно.
- Эй, ты чего? - услышал я от все ещё незнакомого парня.
- Где мои очки? - только смог выдавить из себя я, иногда прирываясь на сглатывание кома во рту.
- Разбились. Я пока ловил тебя от падения , не успел их подхватить. Они упали на асфальт площадки для приземления и разбились, - уже более спокойным, будто гипнотизирующим тоном сказал тот. Затем, встав, подошёл ко мне. Я невольно посмотрел на него. А знаете, он достаточно симпатичный.
- Пожалуйста, не смотри, - отвёл я взгляд и отвернулся в стену. Сейчас я чувствовал себя монстром, ошибкой. Ошибкой природы. За эти годы я забыл, что такое быть ничтожеством.
- Почему? Это из-за глаз?
Я лишь кивнул.
- Боже, чел, извини. Я не хотел сделать тебе больно. Это была шутка. Прости, правда, я не знал, что это для тебя больная тема, - продолжил мужчина, только уже с извинениями. Я почувствовал его большую ладонь, что была вся в мозолях, у себя на плече.
- Ничего страшного, - улыбнулся я, повернувшись к нему лицом.
- Ты как? - поинтересовался он.
- Все хорошо. Только голова все ещё болит, - ответил я, потерпев голову и лег обратно на кровать.
- Не жарко? - задал ещё один вопрос человек.
- Ну сейчас попрохладнее, чем было, когда я в обморок падал.
- Хорошо, - сказал тот, тем самым начав неловкую паузу. Я даже не представляю, о чем можно с ним поговорить. Хотя, всё-таки пора узнать хотя бы его имя?
- Спасибо, - улыбнулся я.
- За что? - вскинул бровь собеседник.
- За то что не кинул, - шире заулыбался я.
- Да пустяки. Я же не мог бросить человека в такой ситуации. Даже не могу себе в голове представить, как я можно кинуть в такой ситуации. Просто посмотреть на его мучения, а за тем просто уйти? - мой оппонент улыбнулся в ответ. Спустя несколько секунд молчания, тот продолжил, - Можно вопрос?
- Да, конечно.
- Как ты сюда попал?
- Оу, это долгая история. Мой отец заставил меня отвозить через полмира продовольствие для Союза.
- Союза? То есть СССРу? - переспросил тот, расширя глаза то ли от удивления, то ли испуга.
- Да. А ты его знаешь? - удивился я. Союз общается не со многими, поэтому мне составило труда запомнить их всех. Но этого неизвестного, я точно никогда не видел.
Мужчина лишь вздохнул и присел рядом.
- Знаю, - тихо сказал он. Это слово полностью было пропитано грустью и болью и вырвалось оно из его груди, судя по интонации, с тяжестью. Может, это какой-то старый знакомый Совка, с которым тот уже не общается?
- Правда? Если честно, то я знаю все окружение Совка. И тебя я что-то не припоминаю. Ты его старый friend? - начал я со своей немного чсв-шной интонацией, добавив в фразу слово из своего языка.
Тот немного нахмурив брови, посмотрел на меня. В его глазах я прочитал недовольство. Он же только что грустил! Что у него так резко настроение меняется? От его холодного взгляда меня прям передёрнуло. Может, ему не понравился мой тон? Или тот не понял слово "friend"? Но мои догадки сразу опровергнулись, после его ответа.
- Я-его сын.
А вот сейчас я реально был в шоке. Он-сын этого коммуниста? Эти русские..они же все такие грязные, угрюмые, жестокие и постоянно пьяные. Почему он не такой? Это какой-то неправильный русский.
- Сын? - переспросил я, будто надеясь, что ослышался. Невольно моя верхняя губа чуть-чуть приподнялась, образовав лёгкое выражение отвращения.
- Да, сын, - нахмурился он ещё сильнее, его голос стал твёрже и настойчивее, он расправил свои плечи и вытянулся, - А что? Противно теперь со мной находится?
- А где же твоя водка, русский? - нахально улыбаюсь я.
- Здесь, - мой оппонент встаёт с кровати и направляется у столу, что находится в нескольких шагах, нагибается и достает из-под стола фляжку, - держи, - протягивает он ее мне.
- Это правда водка? Не верю.
- Так ты проверь.
Я, взял ее и открутил крышку фляжки, понюхав прозрачную жидкость. Далее мое лицо скривилось в отвращении. Этот едкий запах. Если водка так отвратитено пахнет, какая она на вкус? Ее же пить невозможно!
- Фу, реально водка. Ты ее пьешь вместо воды?
- Нет, вода у меня хранится в другом месте.
- А алкоголь тебе зачем? Тем более в пустыне.
- Ну, рану дизентерирую, нервы успокаиваю, животных отпугиваю.
- Животных? Их же тут нет.
- Иногда, есть. А я вижу обо мне, только опираясь на стереотипы, судишь, - снова принял он недовольное лицо.
- Поверь, я за жизнь много русских поведал. И они все одинаковые.
- Не скажу, например, кого ты там из моих знаешь? Ри. Мой дет совершенно отличается от моего отца. Он...
- Стоп-стоп-стоп, - резко перебил я русского, - откуда ты можешь знать кого я знал, а кого нет?
- Я многое про тебя знаю, Америка, - ухмыльнулся тот, видимо почувствовав, что я растерялся и сейчас в небольшом ауте.
- Что? Да..да откуда ты знаешь мое имя? Ты-маньяк?! Я так и знал, что ты меня сюда не по доброй воле принес! - вот сейчас мне реально стало стрёмно, откуда он все знает? Союз? Точно, это все этот урод! Детей своих портит только.
Но на это он лишь молчал, сложив руки на груди. Этот спокойной взгляд меня так и бесит. Он сейчас такой же, как и у всех остальных, что у Ри взгляд был холодный и стеклянный, что у СССР, что и у этого придурка!
Психанув, я вышел из домика. Русский даже не пытался меня остановить. Оказалось, что все это время я был не в домике, а в коморке охранника и смотрителя аэродрома. "И куда мне теперь идти? Этот незнакомец был единственным моим возможным спасением! Тупой! Какой же я идиот! Я ведь знаю, что моя гордость не позволит мне вернутся. " - корил себя я. Я действительно сейчас в полном дерьме. Почему? Почему я стал таким? Таким самовлюблённым козлом, который будет выебыватья при каждом удобном случае.
Я вышел на посадочную полосу и огляделся. Уже начло темнеть, а на улице стало резко холодно. М-да, чертов песок, тепло вообще не держет. Вглядевшись, я увидел в далеке что-то похожее на мой самолёт. "А может, все и не так плохо", - улыбнулся я сам себе и побежал в сторону мой находки.
***
Уже полностью стемнело. Я сидел возле своего самолёта и доедал остатки холодной тушёнки, что завалялась у меня в запасах. Было ужасно холодно, благо, я нашел свою куртку и теперь пытаюсь с ее помощью согреться. Меня тресло не по детски, всё-таки перепад температуры за такое короткое время в 30° - это жёстко. Тем более я плохо переношу холод, поэтому для меня сейчас ощущалось, как -16°.
Я был сильно измотан, но холод не позволял заснуть. Со всей силы я старался подрмать хоть часок, чтобы уже на свежую голову думать, что мне делать дальше, но я сидел на полосе и спиной облокачивался на шасси самолёта ( оно было ещё теплое, железо не успело остыть ) и все мои попытки были тщетны. Сидя уже какое-то время с закрытыми глазами, я почувствовал, что что-то докоснулось моего плеча. Я сразу вспомнил про животных, о которых говорил русский и вскрикнув, открыл глаза.
Перед моим лицом стоял тот самый мужчина и по-доброму улыбался. Мне показалось это странным и я поднял одну бровь, не понимая такого приступа нежности.
- Пошли, - только сказал он и подняв меня за руку, накинул мне на плечи свою куртку, что была уже согрета теплом его тела. Я хотел опять что-то язвиво ответить, но сдержался и приняв его заботу, пошел с ним рядом.
- Слушай, ты мне так и не до рассказал историю своего появления здесь, - начал разговор тот, уже без негатива. Будто ничего не было.
Я лишь тяжело вздохнул и ответил:
- Вот я летел-летел и стал раздумывать над посадкой, но тут двигатель начал шалить и самолёт начал падать. Ну я кое-как выкрутился и посадил его. Потом осмотрев двигатель, понял, что камера сгорания накрылась медным тазом. А именно ее в запасных у меня нет. Теперь, я не могу отсюда улететь. Осталось только помирать.
- Не помрёшь. Я не позволю.
А вот сейчас я реально задумался. Что бы я сделал на месте этого человека? В начале скорее всего плюнул на пострадавшего от солнца и, развернувшись, ушел. За тем, если бы у нас произошла ссора, то в жизни бы не попытался его найти и тем более помочь. Я бы только радовался его смерти и наблюдал за его мучениями.
Эх, я действительно забыл, что значит быть ничтожеством, за эти долгие годы.
- А можно вопрос? - очнулся я от размышлений.
- Да, конечно.
- А как тебя зовут?
- Россия.
- Приятно познакомиться, Россия.
Это точно какой-то неправильный русский!