22
В тайне от всех она рожала, в одиночестве,
Подальше от пытливых глаз.
Тяжкая участь уж давно ей напророчена,
Прощанье с сыном, в уготованный судьбою час.
Как же несчастная страдала,
От страха, боли и бессилия дрожа.
О таковой ли участи мечтала,
Когда душа сгорала от стыда?
Я ж, глупый мальчик, не хотел простить,
Ожесточился и озлобился.
И с нескрываемою ненавистью начал жить,
Как человек, всесокрушающему Богу уподобился.
Людские судьбы истово верша,
Мольбы не слыша о пощаде.
Всё на своём пути круша,
Я стал воистину исчадием ада.
Под тяжестью копыт земля стонала,
Кони храпели и вставали на дыбы.
О, скольких храбрых смерть встречала,
Во чистом поле и в степи.
Сколько же крови алой пролито напрасно,
Мечами пронзены сердца.
Людские жизни словно свечи гасли,
По милости обиженного гордеца.
За то ли должен я себя возненавидеть?
Иль нет, скорей себя простить?
Ответ известно очевиден,
Прошлое нужно отпустить.
Грехи оплачены сполна,
Да так, что вспоминать мучительно.
Но пробудилась в муках грешная душа,
И преклонилась пред Небесным повелителем.
23
В последний раз я обернусь назад,
Печальным взглядом прошлое окину.
В последний раз скажу, что виноват,
Да и в забвеньи вечном сгину.
Я унесусь в невидимую даль,
Туда, где души предков обитают вечно.
Отброшу горечь и печаль,
Влечёт меня сиянье млечное.
Пора душе моей познать покой,
Наполниться священным светом рая.
И я спешу, спешу к себе домой,
На путь извилистый уверенно ступая.
И падший ангел меня боле не страшит,
Напрасны все его старания.
Меня он воли не лишит,
И уж конечно не подвергнет истязаниям.
Ибо я стал душою твёрд,
Мой Бог защитник мне, моя твердыня!
Демон, что был во мне, уж мёртв,
Никто не осквернит души святыню.
Давно утих мой жгучий гнев,
Душа спокойна и смиренна.
Закрой, нечистый, дьявольский свой зев,
Ныне душа моя благословенна!
Я от оков греха освобождён,
И милосердием согрет вселенским.
Я от великого бесчестия спасён,
И приближаюсь к вечному блаженству.
аким же долгим был ко праведному путь,
Какой нелёгкою была дорога ко спасению.
Мне так хотелось бремя тяжкое стряхнуть,
Освободиться от погибельного наваждения.
24
Желал я с лёгкостью к бессмертью вознестись,
Да поскорей найти покой во сени рая.
Но всюду слышалось опасливое: Оглянись!
Узрей грехи свои, они взлететь мешают.
Была душа моя черна и уязвима,
Запятнана высокомерием и злом.
Уныние в душе, невыносимое,
Накрыло меня дьявольским крылом.
Нескоро я пришёл к прозрению,
Душа терзалась от бессилья и обид.
И я не ожидал спасения,
Но понапрасну был обижен и сердит.
Во власти будучи предубеждений,
Я много времени впустую потерял.
И претерпев бесчисленные унижения,
Свою ничтожность осознал.
Душа мятежная восстала против ада,
Сил боле небыло страдания терпеть.
Мой путь, поверьте, был не сладок,
Но я сумел помехи все преодолеть.
Ещё душа не совершенна,
Ей много посвящений предстоит.
Но я желаю всем признаться откровенно,
Ныне мой Бог меня хранит.
Ему за всё я благодарен,
За покаянья шанс, за новые миры.
Своею щедростью и вас Господь одарит,
Будьте и вы ему верны.
Не тешьте свои души миражами,
Что за грехи вам не придётся отвечать.
Лишь добрыми прославившись делами,
Вы сможете любовь его познать.
25
Я на прощание хочу всем пожелать,
Поверить в искренность моих посланий.
Прошу, не смейте жизнь впустую проживать,
И отнеситесь к сказанному с пониманием.
Земная жизнь, по сути, коротка,
Лишь вечность длится бесконечно.
Если вам всё равно куда уйдёт душа,
То вы конечно же беспечны.
Уж позаботьтесь о душе своей,
Пока она во теле бренном.
Не навредите прегрешениями ей,
И будет она божьей милостью благословенна!
Моя дорога, в рай заветный, далека,
Я начинаю путь от светлого истока.
О, времени великая река,
Святыми водами омой мои пороки.
Лентой извилистой, меня неси,
В мир непорочный утешения и счастья.
И мою душу грешную спаси,
От непроглядного ненастья.
Пусть каменистым будет путь,
И свои стопы я сотру в мозоли.
Только с него мне не свернуть,
Ведь сам его избрать изволил.
Свой острый меч я опустил,
И сбросил прочные доспехи.
Вечность томительную воином я был,
Преследует меня былого эхо.
Но я не тот теперь, кем был когда-то,
Чингиза хана больше нет.
И всё же чувствую себя я виноватым,
Хотя прошло так много лет.
15
Давно даровано прощение,
И позади посмертный ад.
Но ожидаю с нетерпением,
В былое возвращение назад.
Хочу ещё раз унестись,
В бескрайние степей просторы.
Да по земле родной пройтись,
И поглядеть вздымаются как горы.
Услышать ветра тихий свист,
И горных речек мелодичное журчание.
О, Господи, душою ли я чист,
И заслужил ли твоего внимания?!
Позволишь ли, о Всемогущий, мне опять,
На землю прадедов вернуться?
Дабы найти я мог, сумел что потерять,
Душой до мудрости извечной дотянуться.
О многом я не попрошу,
Богатств не нужно мне и власти.
Лишь человеком быть хочу,
И к земной жизни быть причастным.
Имеет притягательность свою,
Земного человека жизнь мирская.
Я в подсознании своём храню,
Минувшее, душу тупая боль сжимает.
Ведь человеком будучи не смог понять,
Той жизни, высочайшего блаженства.
И моё время не вернётся вспять,
О, люди дорогие, благоденствуйте!
Живите в радости и счастье,
И не копите в душах зло.
Ведь вы являетесь Вселенной частью,
Должно идти от вас добро.
16
Я лишь сейчас о многом сожалею,
И лишь теперь всё осознал.
Но изменисть свою судьбу уж не сумею,
Я свою битву проиграл.
Ныне, душа я, Бога чтущая,
И у меня свой неземной маршрут.
И вам, живущим, краткий миг отпущен,
И годы жизни быстро промелькнут.
И вы, пред Господом предстанете,
Чтобы за жизнь держать ответ.
На прошлое, туманное оглянетесь,
На будни серые, на суету сует.
Прочувствуете жизнь свою иначе,
И станете яснее понимать.
Из-за чего терпели неудачи,
И где могли б успех за хвост поймать.
Поступки ваши по греховности разложатся,
По справедливости воздастся.
У близких душ по разному всё сложится,
Не всем вновь встретиться удастся.
Праведник свет узреет, благодать,
Грешнику — тёмная дорога.
Но чтобы кары избежать,
Пока есть время, повернитесь к Богу!
Ибо, когда момент решающий настанет,
Уж поздно будет сокрушаться о грехах.
Душа перед судом божьим предстанет,
Участь её свершат на небесах.
Меня постигла участь незавидная,
Но я не в праве обижаться и роптать.
И как бы не было обидно,
Свой грех я должен был признать.
17
Мне испытать пришлось немало,
Подчас сомнения одолевали.
О, как душа моя страдала,
Когда грехи её жестоко истязали.
Моля печально о пощаде,
Взывал я к Высшим мои муки прекратить.
И плакал ангел на страданья мои глядя,
Судьбы моей не в состояньи изменить.
В один момент, возненавидев Бога,
Я упрекнул его в бесчувствии и лжи.
И верить не хотел, что нет пути иного,
Дабы ко святости, чрез тернии пройти.
Господь же помнил обо мне,
Он душе каждой сопереживает.
И тем, кто оказался в чёрной западне,
Найти дорогу к свету помогает.
Его стремление — спасти,
Помочь душе очиститься от скверны.
Сбившихся с верного пути,
Наставить к покаянью милосердному.
Но я, тогда, не понимал,
Не верил, что душа моя греховна.
И всё признанья ожидал,
Своей неоспоримой невиновности.
Глупец тщеславный, возомнил себя великим,
Надеялся, что преклонятся предо мной.
Но был в миру ином уже я не владыка,
Всего лишь грешною, мятежною душой.
Не трепетал передо мной никто уж боле,
Никто не торопился угождать.
Стал пленником, своих грехов, я поневоле,
И начал в суть происходящего вникать.
18
Как выше сказано, я осознал свои просчёты,
Мне повиниться честно ангел мой помог.
Он окружил меня любовью и заботой,
Безмолвно вёл со мною диалог.
Ему, благодаря, познал я Бога,
Причину бед своих и мук.
Ко свету он мне указал дорогу,
Дабы покинуть мог я адов круг.
Мой добрый ангел был со мною рядом,
Когда прощался с бренным телом навсегда.
Он излучал тепло и радость,
Его любовь была чиста.
Был терпелив со мною, сдержан,
Не укорял, ни в коем разе, за грехи.
Я же метался, был рассержен,
И не стыдился слов лихих.
Ныне душа моя в смущении,
Я за невежество своё стыжусь.
Прошу у ангела святого о прощении,
И в вечной верности ему клянусь! Душа моя с тобою, Боже,
Пусть даже я не без греха.
Благословение твоё всего дороже,
И ныне я - покорный твой слуга.
Ты знаешь, я о многом сожалею,
И мне притворство неприсуще.
Ибо к прозренью тяготею,
Мне вечность целая для этого отпущена.
И всё ж мирское я ещё не отпустил,
И снова воскресает прошлое седое.
Когда на сердца властный зов спешил,
Чтоб честолюбие тирана успокоить.
19
Ныне прощён, да только что с того,
Не изменить никак былого.
Кем был когда-то я, потомкам всё равно,
Ведь нет меня, как человека такового.
Остались лишь душа моя,
Да тень моей недоброй славы.
Историю сынов Земли верша,
Прославился я доблестью кровавой.
Немыслимо, что мог так поступать,
Дозволенного грань нарушить.
Желая мир завоевать,
Забыл я, что есть добродушие.
Кто моим разумом так ловко управлял,
Какие силы мою душу подчиняли?
О, я глупец, тогда не понимал,
Что злые демоны нарочно искушали.
Бесовское то было наваждение,
И я не воспротивился ему.
Мне доставляло, страшно вспомнить, наслаждение,
Смерть сеять верную и тьму.
Чего желал я, будучи неодолимым,
Бессмертной славы иль молвы людской?
Иль ненавистью одержимый,
Не захотел мириться с горькою судьбой?
О, да, нелепая обида,
Коснулась сердца моего.
Болезненным, глубоким выдохом,
Я выпустил всё накопившееся зло.
Хотелось матери родимой отомстить,
За участь жалкую подкидыша несчастного.
Ведь я не смог её простить,
Прощенья таинство мне было неподвластно.
20
И хоть я рос не без любви,
И Айна мать успешно заменяла.
Всёж был лишён я той большой семьи,
Что по степи бескрайней кочевала.
Что собирала братьев и сестёр,
Под голубым, бездонным небосводом.
Где их ночами согревал костёр,
Чувство покоя навевая и свободы.
Когда я тайну сокровенную познал,
Своего внебрачного рождения.
Не сразу понял и не сразу осознал,
Какое это потрясение.
Со временем, возненавидел белый свет,
Всех тех, кто был со мною рядом.
И мне не нужен был ничей совет,
Проклятья сыпались из уст порочных градом.
Словно затменье на меня нашло,
И я сочёл - мне наплевали в душу.
Потом решил, что всем назло,
Стану безжалостным и равнодушным.
Жестоким лишь казаться я хотел,
Но не заметно в роль тирана вжился.
Уж и перечить мне никто не смел,
Когда дух воина в меня вселился.
Я всем обидчикам поклялся отомстить,
И доказать своё, над ними, превосходство.
Я всех сумел перехитрить,
И утвердиться в предназначенном господстве.
Мне было уготовано судьбой,
Главенствовать над избранным народом.
Но одержал победу демон надо мной,
Душу лишив божественной свободы.
21
Он подсказал мне, никому не доверять,
Я научился слышать глас его ехидный.
Коварный, мог так мастерски солгать,
И чрез меня вершить деяния неблаговидные.
Как же о прошлом мне теперь не сожалеть,
Если душа терзается и плачет?
Как же ей чуткой повелеть,
Принять, что не на то земная жизнь потрачена?
Правде своей в глаза смотрю несмело,
Ныне же властвует она и торжествует.
О, сколько горечи и злобы накипело,
Но небеса святые всё ж прощение даруют.
Прощён, мне надо бы забыть былое,
Но, Боже мой, как это нелегко!
Грехи омыты горькою слезою,
Но сожаление всё так же велико.
Особым даром наделил меня Всевышний,
Ясным умом и памятью необычайной.
Когда-то думал, что в семье своей был лишним,
Моё рожденье оставалось тайной.
Но мог ли я, мальчонкой, понимать,
Какие мать претерпевала муки.
Когда решение пришлось принять,
Быть с новорожденным в разлуке.
Страх и сомнения её одолевали,
Дитя ж невинное должна была спасти!
Дабы о тайне некой люди не прознали,
И муж ревнивый бы не начал мстить.
Гнев его был бы беспощадным,
Коли узнал бы о внебрачном малыше.
Презренье пало бы, на мать, злорадное,
Осело бы проклятием в её душе.