Pov Никита.
Я лежал в ванной со льдом. Странно? Еще как. Но как бы я не старался, я не мог выйти из этого жуткого состояния. Все тело жгло, я почти задыхался, даже несколько раз терял сознание. Я хотел спать, просто адски хотел, но уже вторые сутки не мог сомкнуть глаз. Сегодня воскресенье. Как же хорошо, что не надо в школу… А в прочем даже если мне надо было бы идти, я остался бы дома. Я больше никогда не вернусь туда. Да что там, я больше никогда не выйду из дома.
Я в депрессии, в глубокой депрессии. Не хочу никого видеть и с кем-то говорить. Как хорошо, что Оксана уехала на пару дней по работе. Я предоставлен самому себе. Я ничего не ел уже…второй день, но голода почему-то нет.
Только практически нестерпимое жжение под кожей и десятки литров ледяной воды. И сколько бы я не сидел в ванной, легче мне не становилось. Я кажется простыл. Плевать.
Я молчу, ничего не говорю даже самому себе. Иногда выбираясь из ванной, чтобы до смерти не замерзнуть, я сидел на полу в своей комнате и рвал свои рисунки. Резал свои пальцы, промахиваясь по бумаге и шел в ванную, смывать кровь.
Я проходил мимо зеркал в квартире не поднимая глаз. Я не хотел видеть. Сейчас я походил на приведение, на неживую размытую тень.
Телефон разрывался от звонков. Я хотел поднять, но во время отдергивал руку. Мне звонил Андрей. Звонил, писал и снова звонил. Он наверняка хотел оправдаться и соврать о том, что все, что я видел вышло случайно. Не поверю ему. Никогда не прощу. Из-за него я не могу выйти из дома, только слоняться из одного конца квартиры в другой. Меня раздражает собственная слабость. Возможно, если бы я не страдал этой тупой фобией, я бы сейчас так не убивался. Я бы просто надломился, но нет…мне нужно было рассыпаться в пыль и загореться...
Ну когда я наконец догорю?! Меня сводит с ума этот ненормальный жар. Мне плохо и больно.
И снова я в ванной. Холодно-то как…но выбраться я не могу. Я знаю, что если выйду, вернется огонь, заберется под кожу и снова начнется пытка. Я устал от постоянного жара, слишком устал.
Кажется становится немного легче. Глаза сами собой закрываются и я не замечаю, как уснул.
***
Не пошевелиться, не могу двинуться. Мое тело, я его не чувствую. Хочу выбраться. Боже, как холодно. Ну почему я не могу найти середину, чтобы не покрываться мурашками от холода или не кричать от жара.
Что это? Что это за чувство? Кто-то трясет меня за плечо, от прикосновения по телу волной расходится жар, но оттолкнуть я не могу. Я даже глаза открыть не могу. Еще секунда и меня выдергивают из холода, кожу обдает горячим воздухом. Меня подхватывают на руки и куда-то несут. Не надо…нет, я…я не хочу… Не могу двинуться. Сколько я пробыл в этой самодельной проруби? Ведь недолго, да?
Кожа встречается с чем-то теплым и мне становится по-настоящему плохо. И больно. Щеки горят от чужих ударов, а на плечи ложится что-то мягкое. Оставьте меня, я не хочу согреваться, не хочу…
- Не н…надо…
Язык не поворачивается, я не могу и слова нормально сказать.
- Дурак. Ник, какой же ты…
По телу прошла стая электрических разрядов, из глаз посыпалтсь искры, а в руки, дрожащие и отмороженные, вернулась сила.
Я отталкиваю его, распахивая глаза. Я сижу на кровати в своей комнате, завернутый в одеяло, а рядом, почти вплотную, примостился Андрей.
- Все хорошо.
Ага, как же! Успокоил он меня, блин.
- Ух…ди, я н… хоч… т…бя вид…еть.
Отворачиваюсь и шмыгаю носом. Меня бьет крупная дрожь, кожу по всему телу неприятно покалывает. Мне плохо, черт возьми!
- Никуда я не уйду, - он подсел ближе. Такой теплый, об него хочется греться. Так, стоп, хватит! - Не уйду, слышишь? Я тебя в таком состоянии ни за что не оставлю.
Тогда почему скорую не вызвал? Должно быть не сильно переживал? А что он вообще здесь делает? Как он вошел?
- Тебе в ванну горячую нужно.
Я усердно замотал головой, но добился только мерзкого хруста в шее.
- И никаких возражений.
Я пытался вырваться, но его руки держали крепко, будто боясь отпустить. Чего, интересно, он так боится? Того, что я сильно заболею, или того, что я могу повесить все на него?
Меня окунули в горячую воду. Было невообразимо больно, но я заставил себя молчать и просто пытался привыкнуть. Я положил голову на бортик ванны и прикрыл успевшие устать глаза.
- Ник?
Я не знаю, сколько прошло времени перед тем, как в воздухе пронеслось мое имя. Но я даже не повернул головы. Я не хочу с ним говорить. Это последнее, что я бы стал делать.
- Есть хоть малейший шанс, что ты меня простишь?
- Нет.
Меня удивило то, насколько четко прозвучал мой ответ. Мне наверняка уже становится лучше.
- Хотябы позволь мне объяснить.
Я промолчал, мол, говори что хочешь. Я уже сказал, что не прощу, так чего он хочет добиться?
- В тот день ко мне подошла Рита и сказала, что не хочет нам мешать. Он попросила только никому не говорить, что это не она меня бросила и…и прощальный поцелуй.
Я удивлен. Надо же, так придумать. Да я скорее поцелую Риту, чем поверю в то, что она отступилась сама. Прощальный поцелуй. Ничего более оригинального в голову не пришло?
- Не представляешь, как мне было противно. Я не хотел ее целовать, просто мне хотелось, чтобы у нас все получилось.
Я нашел в себе, где-то очень глубоко, силы говорить. Пусть я не совсем понимал того, что именно говорю, но думаю, что основной смысл так или иначе дойдет до этого идиота.
- Я тебе не верю. Хоть убей, не верю. И потом, даже если бы я не увидел этот поцелуй, с чего ты взял, что я ответил бы тебе "да"? Я не хочу так жить. В пострянном неведении и страхе. Ты не даешь повода тебе доверять и я не могу верить тебе. Ты ненадежен и не признаешь никаких правил. Мне кажется…что я тебя ненавижу.
Вот если он сейчас скажет, что от ненависти до любви один шаг, я его стукну.
- Почему ты не можешь дать мне шанс? Я же старался стать для тебя…
- Кем? Кем-то близким? Прошу простить, но у тебя не вышло. И знаешь что? Уходи. Позвони Рите, она наверняка будет только рада, если ты к ней вернешься.
- Не говори так. Мне нужен только ты.
- А ты мне без надобности. У меня все было хорошо, пока ты не протаранил мою жизнь.
Мои нервы начинали сдавать, воздуха хватать перестало уже давно. Я не мог сейчас отключиться, не мог показать себя слабым. Я должен на него злиться, должен ненавидеть, а я… кажется просто влюбился в него по уши.
- Ник?
Глаза, до этого сверлящие взглядом стенку, все же закрываются. Меня обступает липкая тьма и я задыхаюсь, утопая в ней.
***
Может уже хватит меня тоскать? Так и надорваться можно.
- Мне не в тягость, тем более ты легкий.
От неожиданности дергаюсь и выскальзываю из кольца теплых как закатное солнце, рук. Падаю и больно ударяюсь об пол.
- Простипростипростипрости! Давай помогу.
- Отстань, - отмахиваюсь от его ладоней. - И вообще. Какого черта ты до сих пор здесь?
Он все же помогает мне подняться. Замечаю, что одет. Домашние форты до колен и футболка. А вот волосы еще мокрые. Может прошло не так много времени, как мне показалось?
- Никит, ну прости меня, пожалуйста.
- Я тебе уже все сказал.
Я отталкиваю его и иду на кухню, держась за стену. Сейчас главное - не упасть. А так как я уже третий день не ем и еле переставляю ноги, вариант с падением кажется вполне вероятным.
Открываю холодильник, оттуда на меня смотрит торт с надписью "С днем рождения, сынок!". Достаю это произведение кулинарного искусства на свет, и, удостоверившись, что срок годности еще не вышел, ставлю тортик на стол, после подходя к столешнице у плиты и включая стоящий на ней чайник.
- А по какому случаю праздник?
- У меня день рождения. Теперь я могу пить, курить и вести сексуальную жизнь… Ну, в общем пить и курить.
- Никит, я не знал. Ну, с праздником, что ли.
- Премного благодарен, но обойдусь без поздравлений.
- Не любищь праздновать? Расскажи, почему…
- Хватит!
Он от такого чуть не выронил кружку, мою любимую, что за минуту до этого взял из шкафчика над раковиной.
- Хватит! Перестань! Зачем тебе все портить? Я не раз сказал, что ты мне не нужен и никогда не будешь нужен! Ты мне никто! Я ненавижу тебя, слышишь? Уходи, убирайся, проваливай! Я не хочу тебя видеть! Ненавижу!
Я метнул в него блюдцем, и то, разбившись об стену, оставило одним из осколков тонкий порез на его шее.
- Как я могу уйти?
- Так же, как вошел. Катись!
Сажусь за стол и роняю голову на сложенные передо мной руки. Я прячу лицо, потому что не хочу, чтобы он видел мои слезы. Словно не от сеья слышу тихий всхлип, а после только отдаляющиеся шаги и тихий хлопок. Это закрылась входная дверь, выпуская моего нежданного гостя.
Он ушел. И мне должно стать легче, должно! Но ничего не происходит. Наоборот, мне становится только хуже. Пробивает дрожь, руки трясутся, а глаза нестерпимо жжет. Почему мне не становится легче? Почему грудь словно сдавило тугим кольцом? Какого черта мне так тяжело даже думать?!
Все донельзя понятно и просто. Я не хотел, чтобы он пропадал.
Я все же…кажется я люблю его.
Фух, наконец-то я это написал. Было сложновато, а вот получилось или нет - решать уже вам. Ну и...как?