Ко мне тянутся сотни и сотни рук. В беспросветной тьме они подступают со всех сторон и я почти не вижу их, только чувствую, как тонкая кожа тлеет под горячими пальцами. Я пытаюсь позвать на помощь, да что там, просто закричать, и с моих губ почему-то срывается именно его имя. Где-то далеко проблескивает свет и я движусь к нему, но меня держат. Вязкая тьма утягивает меня от света, залезает в рот и нос, не позволяя мне сделать вдох, застилает глаза и выжигает на коже узоры, отдающие болью. И одна, холодная как лед, чужая рука касается моего плеча. Я ослеп и оглох, я не могу повернуться.
- Никита! Ник!
Слепые глаза распахиваются и я снова жив. Я могу дышать и двигаться, могу слышать биение сердца совсем рядом. Поворачиваюсь и вижу беспокойные глаза, сверкающие как пара сапфиров в ночной темноте. Холодная рука лежит на моем плече.
- Прости, что разбудил. Просто кошмар, не обращай внимания.
Я все еще сбито дышал. Он слышал, что я его звал? Было бы очень неловко.
- Ты кричал. Все точно хорошо?
С каких это пор он такой заботливый? Беспокоится он, блин.
Я фыркнул и повернулся к нему спиной, чувствуя тепло от его взгляда. Мне не было жарко. Я просто наслаждался, сам не замечая, как снова заснул.
Не любите вставать по утрам? А я люблю. Скажете, что я ненормальный? Я и так не совсем обычный. Просто человеку, которого из ночи в ночь мучают кошмары, приятно просыпаться и осознавать, что он не будет видеть своих страхов еще какое-то время.
Вот с такими филосовскими мыслями я сегодня утром поднимался с кровати. Ну как, пытался.
Ночью, пока я преспокойно спал, этот идиот лег слишком близко, да еще и руку мне на грудь положив. Так что чтобы выбраться из этого кольца, мне нужно было сначала разбудить Андрея.
Толчок в ребра и я свободен. Ну а Андрей, кашляя, поднимается с пола.
- Доброе утро, - бросил я ему, уходя в ванную.
Водные процедуры отняли у меня минут десять. Я вышел из ванной и мне в нос ударил запах чего-то вкусного, доносящийся с кухни.
Спешно натянув джинсы, я направился прямо к источнику прекрасного запаха, коим оказалась пока еще не полная тарелка блинчиков.
Андрей стоял у плиты в одних джинсах. Конечно я мог сделать замечание о том, какие охренительные мышцы у этого идиота, но не стану. Моим вниманием завладела татуировка на его шее. Теперь я смог различить рисунок. Это был виток колючей проволоки, обмотанный вокруг шеи. Кое-где на полосе черного просматривались бутоны белых и красных роз. Красота была странной, но притягивающей взгляд. Хотелось рассмотреть поближе.
Я сел за стол, продолжая наблюдать за парнем. Его взгляд зацепился за мою персону и через секунду Андрей подскочил на месте, обжигая пальцы о сковородку и шипя на меня.
- Как приведение, Ник!
- Да ладно тебе, это не так уж и больно.
- Теперь я кажется тебя понимаю.
Я только неопределенно пожал плечами.
Через пару минут передо мной стояла тарелка блинчиков и кружка кофе. Андрей уже во всю уплетал щедро залитые джемом блины.
Я тоже очень хотел, но притронуться к еде не мог.
- Ты чего? Не любишь?
- Можно?
Наверное это смотрится, да и звучит просто нереально глупо.
- Да, конечно, ешь.
Я бросил ему благодарный взгляд и принялся за еду. Готовил Андрей восхитительно.
- Ник? - поднимаю на него глаза. - Что у тебя с плечом?
Я не сразу понял, о чем он и даже хотел повернуться и посмотреть, но потом до меня дошло. Андрей - первый человек за шесть лет, который видит меня без футболки.
- Шрам от ожога. Еще такой же на спине и на ребрах. Знаю, уродство.
Я отвечаю так, словно мы говорим о погоде. Непринужденно и просто.
- Похож на ладонь.
- Чем оставляли, то и получилось.
Мы молчали довольно долго. Мой кофе успел остыть. Так хотелось что-нибудь сказать, но я не знал, как правильно подобрать нужные слова, чтобы звучало как-то серьезнее. Хочу сказать, что он мне нужен. Я медленно становлюсь от него физически зависим, и мне это не нравится. Хочу, чтобы он пропал, но не могу так просто отпустить.
- Ник?
- А?
- Ты позволил мне остаться, и...
- Это ничего не значило. Я после приступа еще плохо соображал, так что можешь считать это полусонным бредом.
А хотелось сказать совсем не это. Ну и пусть.
Я тяжело вздохнул, поднимаясь из-за стола.
- Мы так в школу опоздаем, - бросил я ему невнятно, уходя в комнату.
Я вернулся через пару минут в белом свитере и такого же цвета джинсах. В таком наряде я был похож на...
- Снежинка. Хотя нет, белая хризантема, - Андрей улыбался, стоя в прихожей.
- Пошел ты, - огрызнулся я, тут же об этом пожалев. Я ожидал выяснения отношений, или какого-нибудь вопроса, но парень молчал. Это молчание продолжалось и во время дороги в школу.
Я не выдержал первым. Ну, мне так показалось.
- Почему ты со мной носишься?
- Почему ты меня отталкиваешь?
Вопросы прозвучали одновременно, вызвав собой уже начинающую надоедать тишину.
Я решил сначала выслушать его ответ и усердно продолжал молчать, а сказать хотелось так много... Я не понимал самого себя. Впервые после пожара я начал копаться в себе по-настоящему, и меня это немного пугало. Я так не старался даже тогда, когда лежал в сумасшедшем доме и от моего состояния зависила моя дальнейшая жизнь.
Ну не хотел я, чтобы что-то кроме моей фобии менялось. Я не хотел начинать другую жизнь и не хотел обременять себя чувствами к...
Стоп! Это еще что за бред?! Не, не, Озерцов, даже не думай. Ты вообще-то натуралом себя считал. Да и из-за этой фобии ты фиг знает, когда с кем-нибудь переспишь.
Спасибо, мое любимое подсознание. Что бы я делал без твоих советов?
Глубоко вздыхаю. Мозги кипят. Хочу отвлечься. И школа предоставляет мне такую возможность.
На химии ничего интересного не было, так что я рисовал. На тетрадном листе появлялись человеческие силуэты, льнущие друг к другу. Сильные руки сжимают в объятиях хрупкое тело. На глазах мальчика слезы, а парень, что его обнимает, как-то горько улыбается.
- Красиво, - раздается над моим ухом, отчего я вздрагиваю. - А мой портрет нарисуешь?
- Как будто у меня времени для этого навалом. Больно надо тратить на тебя досуг.
Ну вот что ты несешь? А если он исчезнет? Что ты тогда будешь делать? А? Озерцов, я тебя спрашиваю.
Я не знаю. Не знаю, что буду делать без него. Андрей просто заслужил мое доверие, а потом я сам сделал из этого доверия одержимость. Я так хочу забыть его, так хочу...
- На что ты злишься?
Я задумался. И правда, на что? На то, что он оказался единственным, кто может находиться со мной рядом? На то, что я сам не могу преодолеть свой страх даже перед ним. Я понимаю, что могу ему доверять, но так просто пересилить себя не могу.
- Я не знаю.
- Дай мне шанс.
И снова молчу.
- Зачем? Я тебе не нужен, так что...
- Нужен. Я...
Его слова утонули в шуме звонка.
Мне не хотелось оставаться в школе, но я храбро отсидел еще пять уроков. Мы с Андреем не говорили, я лишь иногда ловил на себе теплые взгляды с его стороны. Я не находил слов, чтобы описать то, что я чувствую. И чувствую ли вообще? Иногда прохладные пальцы украдкой касались моей руки. Было немного неприятно, но я терпел. Так хотелось отдернуть руку, но я не мог. Я жаждал вот таких прикосновений, я изголодался по чужим рукам, по теплу, такому нежному, что рядом с ним хочется греться снова и снова.
Я голоден, но взять то, что хочу, я не в силах. Я не могу держать его рядом с собой только потому, что хочу иногда согреваться. Я не хочу быть эгоистом.
Мы с Андреем шли по улице. Я хотел взять его за руку, но не стал. Молчать становилось в тягость, но я продолжал. Не мог я понять, что останавливало меня перед тем, чтобы сказать что-нибудь.
- Ник?
- М?
- Послушай, мне надо тебе кое-что сказать.
К тому времени мы уже подошли к моему дому и стояли у самой двери.
Он взял мою руку, я почувствовал, что его пальцы мелко дрожат.
- Все нормально?
- Никит, я...
- Ну говори уже!
- Я кажется...кажется я тебя люблю.
Автору требуется доза комментов))