Мара так обрадовалась решению Влады, что можно было не сомневаться: кикимора уже сама была на грани нервного срыва, и только последний долг перед Вандером держал ее в старом доме около его внучки.
Герка долго торговался, доказывая, то хотя бы до Петербурга необходимо ехать в роскошном кортеже с сопровождением армии мурановской нежити, но тут Влада восстала.
- Гера, ни за что! Мы же договорились - никаких привилегий и охраны! Поеду просто такси и поездом, ясно?!
- Ладно, - быстро согласился Гера, видимо сообразив, что лучше пойти на уступки, пока упрямая девица вообще не передумала. - Отказываешься от привилегий - пожалуйста. Будет тебе такси, поезд и так далее. Мара Лелевна, а вы имеете что-то против роскошных машинок и свиты нежити до самой Москвы?
- Я - абсолютно ничего не имею против, - вздохнула кикимора. - Только провожу Владочку...
До приезда такси еще оставалось немного времени, но неожиданно возникла проблема, во что одеть валькера. Три четверти одежды на нем было сожжено фурьим ядом, а то, что осталось - скорее напоминало набедренную повязку, как у дикарей.
Найти для не хилого парня одежду оказалось непосильной задачей: дедовские вещи были неприкосновенны, а вещи хлипкого Ливченко не налезали Ацкому и на нос. Влада попыталась надеть на валькера свой халат, но Ацкий, услышав хихиканье Герки с Холодом, категорически не хотел «напяливать девчачьи шмотки», а других в квартире не было.
- Ты же почти голый в этих тряпках, - уговаривала валькера Влада. - А мой халат все-таки одежда. Прорежем дырки для крыльев. Конечно, он тебе мал, но у тебя сейчас такой вид...
- Нормалек вид, - воспрявший Ацкий любовался в зеркале своим голым торсом с едва затянувшимися багровыми шрамами от фурьих когтей. - Крылья восстановлю, когда в Носфер попаду. Сразу в наш бассейнчик - бульк! И как новый...
- Я вот понять не могу, как можно было перетащить этот Носферон за шестьсот километров в Питер? - вдруг глубокомысленно выдал Диня. - Там же бассейн огромадный, библиотека и ващ-ще...
- На колесиках ехал, как в старину в Москве дома перевозили, - сострил Герка. - Ты что, не въезжаешь, что физичеcки переезда не было? Просто поменялись координаты входа, то есть зловоротни.
- Свихнуться можно, не представляю!
- А то, что моим мысленным приказам подчиняется мертвая воронья нежить, ты представляешь? - развеселился Герка.
- Завидовать вампирским подконтрам я с детства привык, это для меня норм, - пожал плечами домовой. - Все равно, что вот эта шняга, - Ливченко достал из кармана и подкинул на ладони старенькую «Нокию». - Я разве разбираюсь в тонкостях, как она пашет?
Спустя минут десять Ливченко позабыл про метафизические сложности, занявшись устройством собственной судьбы.
- В этой дыре хоть один утюг есть? - Диня носился по квартире, заглядывая во все углы, пока не нашел утюг в кладовке и не провозгласил на всю квартиру: - Огнева, я в твою сумку его положу, в Питере пригодится...
- Зачем он тебе? - удивилась Влада, глядя, как домовой пытается запихать утюг в ее дорожную сумку, выкидывая из нее вещи.
- Одежду гладить буду, - Диня заморгал глазками. - Я ведь тоже попадаю в твою свиту автоматически.
- Не автоматически, - Влада извлекла утюг из своей сумки, возвращая туда выброшенные вещи. - Я тебя не приглашала, только Ацкого, и то из-за форс-мажора. Ты же в жизни свои шмотки не гладил, чего вдруг?
- Огнева, у тебя один друг, как ты не поймешь, - Диня, вытаращив глаза, приложил утюг к сердцу. - Один друг, который всегда на страже твоих интересов! Мало ли, по лбу кому-то дать за любимую хозяйку?!
- Вот спасибо, - Владе стало смешно. - Твоя зашита такая же могучая, как и бескорыстная дружба...
- А что, у тебя есть другие предложения бескорыстной дружбы? - парировал домовой. Согласен, я положу утюг в свой чемодан. Но вот проблемы за тебя кто решать будет?! Вот, например, первый вопрос - во что одеть голого валькера. А я знаю, как это решить! Ну что, не нужен тебе домовой?..
***
Через полчаса торжествующий Диня и завернутый в занавеску Ацкий сидели на крыльце и ждали, пока Влада попрощается с Марой.
Неожиданно для всех, да и для самой себя, кикимора вдруг расплакалась.
- Я должна была заботиться о тебе, но совершенно не умею, не справляюсь! - судорожно всхлипывала Мара, без конца поправляя воротник куртки Влады. - Вандера нет, я так растеряна... Может быть, мне надо что-то тебе сказать? Ведь я пыталась помогать тебе, как умею! Ты будешь приезжать в гости?
- Мара, не надо плакать, - Влада наскоро поцеловала ее в щеку - Не надо, ты целых полгода меня терпела, я понимаю, что это значит для кикиморы. Ты ни в чем не виновата ни передо мной, ни перед дедом! Живи спокойно. Мы обязательно будем ездить друг к другу в гости!
- Да... ты взрослеешь. Такая большая, скоро шестнадцать! - совсем расклеилась Мара. - Вандер одобрил бы все это, или же нет? Я даже не знаю. Я собрала еды всем вам, вот, в пакетах...
Кикимора кинулась шуршать свертками, а Влада, глядя, как у нее трясутся ухоженные, аккуратно наманикюренные пальчики, смутилась. Все-таки такие существа, как легкомысленные кикиморы, совсем не предназначены для трудных разговоров, потерь и расставаний.
Влада же поспешила переодеться в свитер с высоким воротом: он отлично скрывал медальон от чужих глаз. Уж в Носфероне, среди однокурсников, сверкать своим артефактом на шее ей точно не хотелось
С улицы посигналило подъехавшее такси: пора было выбираться из потока всхлипываний, причитаний и воспоминаний, которые причиняли лишнюю боль.
- Может, передумаешь насчет привилегий, Огнева? - Герка откровенно подсмеивался, очень довольный собой. - Поезд людской все-таки.
- Заберут тебя со свитой в полицию, - добавил Холод. - А вдруг мы, слабенькая нечисть, не сможем вас оттуда вытащить.
- Хохмачи, - буркнула Влада, сообразив, что это своего рода игра: вампиры ее пугают, но до Питера она все равно доберется. Иначе не стала бы ради нее приезжать в Москву сама Ада Фурьевна, ректорша Носферона...
Подхватив сумку, она поспешила на улицу, следом за валькером и домовым.
- Такси и всю ночь в поезде, блин! - бесился Диня, с трудом волоча по земле чемодан, который был больше его самого раза в полтора. - Могли бы сейчас в роскошных джипах катить в Питер. Мы ведь элита темного мира, просто некоторые не впиливают...
- Умолкни, элита... а то вылетишь из свиты, - предостерегла Влада, хотя в глубине души и сама не рада была долгой дороге среди людей.
На улице ждало обычное такси, которое блестело в темноте желто-лаковыми боками под струями налетающего дождя. Если это было начало новой жизни «элиты тайного мира», то оно было залито дождем, пахло прокуренным кожаным салоном такси, и орало из магнитолы надрывным голосом про «зеленые глаза, а в них беда».
- Сделайте музыку потише, пожалуйста, - попросила Влада, и отвернулась к окну, где Москва провожала ее холодным ветром и пасмурным тревожным небом с рваными тучами.
Диня ворчал и чавкал чем-то из кикиморских пакетов, постоянно оглядываясь по сторонам, будто искал поблизости бегущих следом за такси вампиров.
Влада же прекрасно понимала, что все разговоры про отсутствие охраны лишь видимость: разумеется, их охраняли. Ощущалась работа троллей, тонкая и незримая. Например, Ацкий в занавеске не произвел на хмурого водителя такси никакого впечатления, да и про деньги тот даже не заикнулся, когда они выгружались из машины.
А вот потом тролльские штучки закончились. Ленинградский вокзал был похож на огромный муравейник, и Диня снова озирался в поисках сопровождающих, но и там их не было. Пришлось ориентироваться самим и искать перрон с нужным поездом.
- Дальше-то что делать, - Влада растерялась. - Диня, ты проблемы решать брался? Вот решай...
- Я что - на поезде тащиться заставлял?! - взвизгнул Диня, но его вопль заглушило громкое объявление о начале посадки на поезд «Москва-Санкт-Петербург», и домовой со своим чемоданом рванулся к платформам, а Влада и Ацкий - следом. Там, у поездов, было не протолкнуться: повсюду тележки и горы сумок, спины, плащи, зонтики и лица.
- Потому что не выеживаться надо было, а ехать с дворцовым кортежем, - проворчал Диня. - Ладно, двинули в последний вагон. Просто сядем в него, а там видно будет.
Вагон оказался в самом хвосте поезда, и туда пришлось продираться очень долго, через островки людей и чемоданов.
Заминка произошла сразу, когда проводница, стоящая у вагона на перроне, неожиданно остановила всех троих, потребовав документы.
- Но у меня нет паспорта, - растерялась Влада. - Мне пятнадцать...
- Паспорт в пятнадцать лет уже должен быть! - отрезала женщина, переводя цепкий взгляд на Ацкого в занавеске.
- Она смертельная вампирша, полегче, - отчеканил Диня, неожиданно вылезая вперед. - Может на вас взглянуть, всю жизнь заберет, для нее это плевое дело!
- А вы...
- Я ее личный домовой, состою в свите.
Да, этот приемчик нечисти Влада знала прекрасно: в случае столкновения с человеком, не принадлежащего к тайному миру, нужно сказать правду и подождать эффекта, когда дневное право качнет сознание. В таком случае реакция у человека может быть разной: от обморока, после которого он ничего не вспомнит, до приступа смеха, после чего сказанное напрочь вылетает из головы.
Но сейчас Дине не повезло: дневное право не сработало, женщина строго прищурилась, открыла рот, потом закрыла. Потом открыла снова, вытянув шею и высматривая ближайшего полицейского или охранника.
- Не понял я, дальше-то что?! - тоже разъярился Диня, вертя головой. - Нам что, через янв в поезд прорываться?
- Эй! В московский янв не советую соваться...
За спиной у них возник недовольный парень в зеленой куртке и темных очках на худощавом остроносом лице. Он отхлебывал кофе из роскошной, инкрустированной перламутром и изумрудами чашечки.
«Да это же Отто Йорг, и не тролль он, а гоблин!» - Влада, слегка кивнув однокурснику, пробормотала не услышанные никем приветствия. Все-таки нельзя продолжать считать врагом того, кто пережил вместе с тобой нападение, как и все студенты Носферона в тот страшный день зимних экзаменов. После этого все мелкие прошлые обиды стерлись, и Влада готова была дружески заговорить с однокурсником, но тот сделал вид, что ее не узнал.
- Этот вагон не проверять, - сняв очки, гоблин отбросил в сторону драгоценную чашку, и та, едва коснувшись асфальта, покатилась уже пластмассовым стаканчиком, какие выдают кофейные автоматы. Потом он сверкнул огнями желтовато-зеленых глаз и провел пальцами перед лицом у проводницы. - Только улыбаемся и носим чай. Проснемся завтра в Москве, и ничего не вспомним!
Женщина быcтро заморгала, потом строгое выражение слетело с ее лица и она заулыбалась, отступая.
- Проходите, пожалуйста! Как только тронемся, чаек принесу.
- Еще немного и нас бы в обезьянник или в психушку замели! - возмутился Диня, меряя гоблина снизу вверх суровым взглядом. - Что, встретить нельзя было нормально, чтобы я выпученные глаза всяких куриц не видел?! Где тролльский коридор? Вам что - не сказали, что вы сопровождаете особу из темнейшей семьи??
- Морок я для вас сделал, причем меня попросили сделать его особенным! - странным тоном ответил Отто. - Свободное купе в конце вагона. Все, счастливого пути. Надеюсь, вам понравится...
- Спасибо! - крикнула Влада гоблину вслед, но тот даже не обернулся.
Диня запрыгнул в вагон первым, Влада следом, начав пробираться по узкому коридору вслед за домовым. Все места уже были заняты, и единственное свободное купе обнаружилось в самом конце вагона около туалета.
Влада вместе со свитой ввалились туда, побросав вещи на лавки и разглядывая обстановку. Купе, по сравнению с другими, было каким-то необычно обшарпанным и темным, а свернутые матрасы и белье пахли так кошмарно, что разворачивать их не хотелось. Влада догадалась, что Отто сделал это нарочно - и не без просьбы Герки с Холодом...
- Стопудово этот фрукт нарочно накозлил, - кипел Диня. - Доберемся - я сразу телегу накатаю куда надо. Огнева, ты бы хоть медальон под воротом свитера не прятала!
- Тебя забыла спросить, - отрезала Влада. - А вот тебе корона не жмет, Ливченко? Зазнался ты очень.
- Что за лажа, - возмутился домовой, ткнув пальцем в мутное и грязное окно. - Здесь все нарочно отвратным сделали, чтобы нам ехалось паршиво, это же морок!
- Да, морок я вижу, - согласилась Влада. - Но ехать в этом купе можно, подумаешь, одну ночь переночевать. Другие-то заняты все равно.
- Да фигня, доедем! - жизнерадостно выдал Ацкий, плюхаясь на лавку. - Мне везде нравится, где фурий нету, гы-гы-ы!
Стоило Ацкому это произнести, как дверь купе отъехала в сторону, и в проеме появился тщедушный парнишка в спортивном костюме.
Диня как-то особенно крякнул, и волосы на его затылке встали дыбом, как шерсть на загривке у разъяренного зверя.
- Тебя тут только не хватало, Грозный! - зарычал Ливченко, глядя на тщедушного. - Че надо тут, я не понял?!
В ответ донеслось возмущенное пыхтение: тщедушный открыл рот и раздулся как индюк. Домовой Эдик Грозный, племянник охранного домового Носферона, оторопел от неожиданности и разинул рот. Поскольку семьи Ливченко и Грозных находились в состоянии войны на протяжении десятилетий, встреча Эдика с Диней каждый раз заканчивалась воплями и дракой.
- Да па-ашел ты сам!!! - очнувшись, истерически выкрикнул Эдик. - Я со своей хозяйкой новой еду, а она обедала с самим Темнейшим в его дворце!
За ним в проеме купе показалась светловолосая девушка в кроваво-красном пальто, которая тоже показалась знакомой.
- Привет, Даша, - пробормотала Влада, не зная радоваться ей такой встрече или нет. Девушка старшего брата Гильса, Алекса Муранова, ядом не плевалась, но бесила все живое в радиусе слышимости своего голоса.
- Ну, наконец-то хоть кто-то из нечисти! - Дашуля была на грани истерики, забыв даже поздороваться. - Я поеду с вами. Хорошо, что проводница ничего не соображает...
- А Алекс с тобой? - Влада обрадовалась, уже подумав, что из-за спины Даши сейчас покажется и он.
- Что тебе мой Алекс, - грубо окрысилась Дашуля. - Тут контролеры ходят? А то у меня денег на билеты нет. Мать выгнала, иди, говорит, к своему парню, раз из института вылетела! Ха, иди... Алекс думает, что меня можно бросить вот так легко - отшвырнуть в сторону...
- Так он не здесь, не на вокзале? - Влада не поверила своим ушам. Дашуля Ивлева, которая с четырнадцати лет решила все свои проблемы только с помощью Алекса Муранова, ехала куда-то одна!
- Ты оглохла? Он меня бросил! - с яростью бульдога заявила Дашуля. - Только я его в Питере все равно найду. Он точно там, раз вся нечисть туда едет...
- Кое-кого не в Питер, а спустить надо в туалет, он как раз тут рядом, - высказался Эдик, бросив на Диню презрительный взгляд.
- А в лоб утюгом не хошь?!?! - в ответ взвизгнул Диня. - Сидел бы в своей Москве, чмошник!
- Сам сиди, пока тебя светляки не замочат и к некроманту не отправишься! - не остался в долгу Эдик.
- Хватит! - успела выкрикнуть Влада, хватая Ливченко за шиворот, как овчарку, которая готова вцепиться в дворнягу на улице. - Даша, да проходите со своим домовым уже, не стойте в дверях!
- Сенкс, - сквозь зубы выдавила Дашуля, когда Ацкий подхватил ее чемодан и ловко закинул наверх в багаж.
Поезд тронулся, и проводница принесла всем чай, почему-то холодный и воняющий так, что Диня все чашки выплеснул в окно, вспомнив ласковыми словами провожавшего их тролля.
Отто явно постарался, чтобы поездка запомнилась Владе надолго: освещение так и не включилось, и в прыгающих по купе пятнах и полосах света от фонарей можно было рассмотреть, как по стенам веерами ползут темные пятна плесени и сырости.
Присутствие Ацкого cейчас, как ни странно, было очень кстати. Диня молча бесился, кидая полные ненависти взгляды на Эдика, тот высокомерно пыхтел, забившись в угол. Ивлева хмуро молчала, Владе же очень хотелось расспросить про Алекса, и она ждала подходящего момента.
Зато валькер радостно трещал за всех остальных, не замечая ни плесени на стенах, ни отвратительной вони, витавшей в воздухе. Ему никто не отвечал, поэтому Ацкий сам задавал себе вопросы и сам же отвечал, не обращая ни на кого внимания.
- Я же не сволочь, понимаете, да? Ну, объясните мне, разве это нормально, парня со свету сживать за то, что расстались? Она фурия, но разве у них совести совсем нету?
- Он тебе так и сказал, что бросил? - тихо спросила Влада у Дашули, тут же наткнувшись на ее яростный взгляд.
- Попросил жить человеческой жизнью и забыть о нечисти, - отрезала та. - Мерзавец, я ему устрою! Я же была во дворце его отца, он сам мне пообещал, что меня обратят. Мало ли, что там у него произошло, это ничего не отменяет. Алекс думает, я его не найду...
- А что у него случилось, он не сказал? - Влада неприязненно разглядывала Ивлеву, стараясь оставаться спокойной.
«Главное не разозлиться на нее. Она-то не знает, что я и убить могу ее в любой момент... »
- Я завтракала со старым Темнейшим в его дворце, - возмущалась Дашуля, вспоминая, как поняла Влада, самое главное событие в своей жизни. - Мне было обещано - бал, обращение в вампира! Ты же тоже там была, ты помнишь! Я полгода как идиотка ждала, когда Алекс меня перевезет во дворец. Ждала, а из института выперли... с матерью проблемы... а этот гад даже трубку не берет! Мне ведь еще не двадцать пять, только двадцать!
Это отчаянное заявление про возраст прозвучало от Дашули неспроста: еще в прошлом году Влада, как и все ее однокурсники, проходили по вампирологии взаимоотношения вампира с человеком. Лекция эта заставила юных вампиров долго молчать и переваривать услышанное: многим нелегко было узнать жестокую правду.
Вампир, приближаясь к своему восемнадцатилетию, готовился к трудному перерождению: стать из просто ловкого и сильного мальчишки настоящим кровопийцей. Человеческая кровь нужна была вампиру только свежей, потому каждый вампир находил себе девушку. Только вот кровь должна была быть еще и юной: как только девушке исполнялось двадцать пять, вампир оставлял ее. Родившиеся от нее дети считались урожденными вампирами и жили с отцом. Разумеется, таким брошенным людям вампирские кланы помогали до конца жизни, только вот долго они не жили... Круг этот бесконечно повторялся: оставив одну девушку, вампир находил другую - юную и обязательно похожую на ту, самую первую, часто носящую то же имя. Что же касалось вампирш, те бросали своих человеческих парней гораздо чаще, не дожидаясь их двадцатипятилетия...
И только в одном случае союз вампира и человека был вечен: если Темнейший разрешал обратить такого человека.
- Мне еще не двадцать пять, я даже паспорт с собой взяла, чтобы всем показать! - яростно повторила Дашуля. - Я ваши законы нечисти знаю! Меня, как девушку вампира, можно обратить, и его папаша, старый Темнейший дал согласие. Без согласия, я знаю, обращение будет незаконное, какая-то мерзость вроде зомби. Но ведь все же было уже решено! Я Алексу звоню, а он: - «расстаемся, Дашенька, для тебя так будет лучше, моя хорошая! Оставайся в Москве, ты ни в чем не будешь нуждаться, только забудь о тайном мире!» - Дашуля, гримасничая, передразнила голос вампира.
- Если Алекс решил, что тебе лучше в Москве оставаться, то зря ты в Питер подалась. Похоже, что у него что-то серьезное случилось, Даш...
- Сама едешь, а мне нельзя?! - истерично выкрикнула Даша. - Я доеду и пойду прямо во дворец, и пусть меня попробуют остановить. Пока Алекс ко мне не выйдет, я не уйду!
- Ты-дымс! Аврора дает залп по дворцу Темнейшего! - весело подхватил валькер. - А хавчик у тебя найдется, упорная красавица? Холодная курица в кастрюльке, холодец, борщик, бутеры с икрой? А то Ливченко еще в такси все кикиморские деликатесы сожрал...
Еда у Дашули действительно нашлась: в сумке обнаружились полпакета сухариков, полузасохшие мишки-мармеладки, а в пакете бутылка спрайта и несколько пластиковых стаканчиков.
Поезд тронулся, и Москва осталась позади, сменившись на потянувшуюся за окном темноту.
Влада терпела этот ад, мечтая поменьше дышать вонью и не слышать, как вполголоса переругиваются друг с дружкой домовые, выясняя, чей род древнее и как Ацкий с Дашулей ссорятся и спорят по поводу Алекса.
- Не надо так про Алмура! - горячо убеждал валькер, который с каждым часом все больше веселел и возвращался к своему привычному состоянию балбеса. - Да ты хоть знаешь, как его в Носфере до сих пор помнят? Вампиры спят и видят, что он будет деканом их факультета! Да вампиру расставание с человеком в сто раз тяжелее, чем человеку, раздери меня светлый некромант...
- Ац!
Влада постучала кулаком в верхнюю полку. - Не смей так говорить...
- Понял, - кивнул Ацкий, тут же переключившись на воспоминания про фурий.
- Я знаю, зачем ты упал на хвост с ней ехать, - безжалостно расправлялся со своим соперником Диня. - Надеешься, что она со своим вампиром помирится, и поселится во дворце, и тебя туда же пригласят. Только зря... Вот моя хозяйка почти невеста наследника Темнейшего, а твою бросили...
- Твоя тоже пока на птичьих правах, - ехидно шипел Эдик. - Смотри, как бы тебе не споткнуться, чтоб ты грохнулся в тот вонючий люк, из которого выполз!
- Сам ты вонючка, - Диня прищурился. - Хочешь мое проклятие за шиворот получить?
- Ой ты ж твое проклятие! - деланно рассмеялся Эдик. - Макароны у нас, ути-пути! Напугал...
- Ну разумеется, ваша грозная крупа страшнее, - не остался в долгу Диня. - Давай, вперед! Сыпани манкой, придурок, покажи на что способен...
- Еще одно слово, и оба пошли вон из поезда, - не сдержалась Влада. - Еще крупы нам кроме плесени в купе не хватало! Даша, скажи своему домовому, чтобы замолчал уже...
- Своего заткни, - Дашуля зевнула. - Мой хотя бы из древнего рода, а твой вообще дворняжка...
- Да! - гордо подхватил Эдик. - У нас род древний, от самого царя Ивана Грозного, мы его палаты еще охраняли! Мы Грозные - звучит! А Ливченко - фу-у...
- В психушке вы палату номер шесть у Ивана Грозного охраняли, - огрызался Диня.
Потом домовые, истощив запас оскорблений и ехидства, выдохлись и свалились спать, и купе погрузилось в тишину.
За окном в темноте мелькали огни, оранжево-желтые отсветы, колеса вагона размеренно стучали по рельсам, а Владу терзала бессонница.
Спать все равно не получится, да и ложиться на лавку, пропахшей сыростью, не хотелось. А вот Дашуля уже спала, подложив под голову свою сумку, Ацкий во сне вскрикивал и норовил свалиться с верхней полки, а Диня громко храпел.
Поезд, проехав Тверь, постоял в Бологое, разогнался и набрал приличную скорость на прямом перегоне, как вдруг Влада встрепенулась, ощутив внезапную тревогу.
Что-то было за окном поезда, в несущейся мимо темноте.
- Ац! - Влада дотронулась до свисающей с верхней полки руки валькера. - Ац, проснись. Что там?
Валькер вздрогнул, несколько секунд всматривался в окно, и вдруг, шумно выдохнув, скатился с верхней полки и прислонился к дверям купе.
- Фурии около вагона! Точно они догнали... - Ацкий побледнел и сел на корточки, обхватив голову руками.
Влада прильнула к окну, пытаясь хоть что-то рассмотреть. За окном летела темнота и поля, уносились назад полосы редких дорог - поезд шел на большой скорости. Сначала ничего не было видно, но потом рядом с окном мелькнули неясные тени.
Влада, хотя и насмотрелась уже на нечисть в любом состоянии, поначалу испугалась всерьез. Видеть Аду Фурьевну в ярости ей приходилось. Орущая и плюющаяся ядом стерва, малоприятная во всех смыслах. А вот видеть стаю фурий в состоянии погони было зрелище не для слабонервных. Летать она не умели, да им и не нужно было - передвигались фурии длинными прыжками, пригнувшись к земле. Несколько прыгнули на крышу вагона: цоканье когтей заскрежетало по железу.
Ливченко и Эдик проснулись, дружно хлопая глазами и таращась по сторонам.
- Огнева, надо сказать им - домовой и валькер в моей свите, именем Темнейшего! И типа, пошли вон...- сонным голосом давал советы Диня. - Вампирская нежить нас взаправду не охраняет, что ли?!
- Я не сомневаюсь, что Герка с Холодом отлично знают, что нас вот-вот атакуют фурии, - тихо отозвалась Влада.
- Сейчас сквозь крышу через янв, и в купе сиганут, - выдавил Ацкий. - Народ, мне лучше выйти в коридор, ведь вас ядом тоже зацепит...
- Нет! Окно! Иди сюда, и быстро открывай окно, - приказала Влада, и валькер, дернув за раму, утащил ее вниз.
В купе ворвался холодный ветер, смел со столика пластиковые стаканчики, взметнул волосы на голове у спящей Дашули. Та лишь пробормотала что-то и натянула на голову одеяло во сне.
- Валькер Дима Ацкий неприкосновенен в тайном мире, именем Темнейшего! - набрав в легкие воздух, выкрикнула Влада в открытое окно. - Он в моей свите, слышите?!
Одна из фурий прыгнула, оказавшись рядом с окном: в короткой вспышке света от пролетевшего мимо фонаря можно было заметить ее налитые сиреневым светом зрачки и удлиненные костлявые пальцы. На секунду почудилось, что вместо кистей рук у фурии по огромному скорпиону.
- Отстаньте от валькера Ацкого! - Влада сама удивилась неожиданной властности своего голоса. - Он в моей свите! Слышите, вы?!
Фурии услышали. Шипение ярости разнеслось по ветру, и хотя ядовитая нечисть еще какое-то время продолжала преследовать поезд, но постепенно отстала, затерявшись в темноте позади.
- Ф-фух... - с восторгом выдохнул Диня. - Огнева, а ты молоток-девка! Ты создана для трона тайного мира, стопудово. И мы поедем во дворец, слышь, селедка?! - и Диня невежливо ткнул пальцем в Эдика, который поблескивал перепуганными глазками из угла.
Комплимент был сомнительным, и Влада резко дернула за раму, с грохотом закрыв окно.
- Отстань со своими дворцами, Ливченко, - обругала на домового. - Иди дальше дрыхни.
Дашуля, которая, наконец-то проснулась и сидела, глядя на происходящее, выглядела странно довольной.
- Именем Темнейшего, надо запомнить... - пробормотала Ивлева, бухаясь обратно щекой на свою сумку.