примечание: книга написана не мной.
от автора: Имя главного героя - Да́но, с ударением на «а».
POVДано.
Я крался по коридору монастырского подземелья, чутко прислушиваясь к раздающимся в темноте шорохам. Если меня обнаружат, то не миновать мне плетей и одиночной камеры в этом же подземелье, и это в лучшем случае. Но возвращаться обратно в свою келью я не собирался. Почему? Потому что я умру сегодня. Два дня обдумывал эту вылазку, набираясь смелости, пока не решился. Хотя толчком к моему безумному поступку стали подслушанные нынче днем слова отца-настоятеля о моем единственном в этом мире друге.
Мне осталось пройти всего несколько метров, когда впереди послышалось шарканье приближающихся шагов. Прятаться тут было негде, но мне повезло. Впереди замаячила приоткрытая дверь в одну из камер, в которую я и протиснулся, стараясь, чтобы давно не смазанные петли не скрипнули.
По вечно сырым камням, покрытым мхом и плесенью, плясали зловещие отблески факела, и я вжался в угол, стараясь оказаться как можно незаметнее, если вдруг кто-то сюда заглянет. Дождавшись, пока исчезнут красные всполохи света и стихнут шаги братьев-монахов, дежуривших в подземелье, перевел дыхание. Краткий миг отдыха - это все, что я могу себе позволить. Моя дорога еще не окончена, а значит, расслабляться еще рано.
Выбрался обратно в коридор, прислушиваясь. Выждал еще пару минут, хотя поджилки так и трясутся от страха, а потом двинулся дальше по коридору, пока не оказался в тупике. Для непосвященного это был бы конец пути, но я знал секрет этого места, случайно подсмотрев за одним из старших братьев, тогдашним доверенным лицом отца-настоятеля.
Прислушался еще раз и подпрыгнул, чтобы повиснуть всем телом на медном факелодержателе. В стене что-то тихо щелкает, и часть каменной кладки отъезжает в сторону, открывая проход в большой зал, освещенный десятком масляных ламп, развешанных по стенам.
Как только я переступил порог, стена тут же встала на место, и я смог поздравить себя с удачно завершенной первой частью плана собственной гибели. Осталась вторая часть, не менее сложная. Я сделал несколько шагов вперед, чтобы остановиться перед огромной пентаграммой, начерченной в центре зала. Линии рисунка едва заметно светились, позволяя четко видеть границы удерживающего демона заклятия. Да, да. Я не оговорился. В центре пентаграммы, начерченной в монастырском подземелье, сидел самый настоящий демон. Его рога, крылья и хвост не оставляли сомнения в происхождении «этой твари», как называли его старшие монахи, думая, что младшие братья и мы, послушники, понятия не имеем, о ком они говорят.
Сидевший в странной позе демон одновременно и пугал, и притягивал взгляд. Его ноги были как-то странно согнуты и словно переплетены между собой, руки ладонями вверх лежали на коленях. Благодаря этой позе мне было видно, что когти у демона не такие уж большие, зато наличествовали как на руках, так и на пальцах ног. А сплетни утверждали, что у демонов ноги заканчиваются копытами. Впрочем, я давно понял, что слухам и сплетням верить нельзя. Демон был обнажен, так что его красная кожа становилась еще ярче в свете мерцающих светильников. Загнутые назад витые рога, начинавшиеся от границы волос, сначала показавшиеся мне черными, на самом деле оказались темно-зелеными, с тонкими прожилками зеленоватого золота. А вот крылья действительно были черными, как и длинные волосы, из-под которых едва виднелись острые кончики ушей. Хвост, также вопреки слухам, был лыс. Никакой кисточки на его кончике не наблюдалось, зато сам хвост был довольно длинным. Он лежал на полу, свернувшись у ног сидящего демона, так что навскидку я мог сказать, что его длина не меньше полутора метров. Рост же самого демона пока был для меня загадкой, как и цвет его глаз.
«Посмотри на меня», - мысленно попросил я неподвижную фигуру в центре магического рисунка, и он, словно услышав меня, открывает глаза. Невероятно-зеленые, миндалевидной формы, без белков. Роль зрачков у демона выполняли вертикальные языки племени, словно танцующие в этих глазах.
Когда наши взгляды встретились, я невольно ахнул и сделал шаг назад, на что демон презрительно фыркнул:
- Человеческий щенок, зачем ты пришел сюда?
И голос у него такой... мощный. У меня аж мурашки по спине побежали, а волосы на затылке зашевелились, однако я не мог позволить себе показать ему свой страх. Упрямо выдвинув подбородок, сделал шаг вперед.
- Я пришел, чтобы дать тебе свободу в обмен на два моих желания.
В ответ на мое требование демон запрокинул голову назад и расхохотался. Пока его смех метался по залу, отражаясь от стен и разносясь многоголосым эхом, я стоял, едва сдерживаясь, чтобы не закрыть ладонями уши, отгораживаясь от адского смеха.
- Человеческий щенок, давно я так не веселился, за это я убью тебя быстро.
- Спасибо, - поблагодарил я его совершенно серьезно, - в таком случае у меня останется только одно желание.
- Хм, - демон склонил голову набок, с интересом разглядывая меня. Его крылья раскрылись чуть шире, а кончик хвоста начал мерно постукивать по полу. - Какой ты забавный, человечек. Ты вообще знаешь, кто я? И как ты собираешься меня выпустить?
- Об этом потом, сначала дай слово, что выполнишь мое условие, когда освободишься. А что касается того, кто ты... Ты демон.
- Высший демон, который не собирается становиться игрушкой в руках людей. Сначала озвучь свою просьбу.
- Условие или желание, но не просьбу. А если ты не собирался становиться игрушкой, то как позволил заключить себя в пентаграмму, высший демон?
- А ты наглый, - демон улыбнулся, демонстрируя мне белоснежные и весьма острые на вид зубы.
- Приходится, - ответил я.
- Хорошо. Озвучь свое желание.
- Я хочу, чтобы ты разрушил стены монастыря, перед тем как уйдешь, но никто из монахов не должен пострадать. Разве что... - я немного поколебался, но все же решил договорить свое условие до конца: - Если падающие стены придавят отца-настоятеля, никто плакать не будет. Но только его, и только стены. Больше никто и ничто пострадать не должен.
- А взамен моя свобода?
- Свобода и моя душа. Но помни, ты обещал, что я умру быстро.
- Я ничего и никогда не забываю. Скажи, человеческий щенок, а зачем тебе это нужно? И помни, я легко отделяю ложь от правды.
- Я не обязан...
- Обязан. Мне любопытно, а значит, я ничего не буду делать, пока не объяснишь, и можешь засунуть себе эту свободу знаешь куда?..
Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, я сел на пол. Мой злой взгляд встретился с глазами демона, но его губы, растянувшиеся в улыбке, показали мне, что вся моя злость волнует его не больше, чем мыши, скребущиеся где-то в стенах. Возможно, он блефовал, отказываясь от свободы, но у меня слишком мало времени, чтобы выяснять это. Придется говорить.
- Я подкидыш. Однажды утром, семнадцать лет назад, меня нашли монахи под воротами монастыря. Сколько мне лет и кто я - неизвестно. Когда меня нашли, я мог сидеть и ползать, но ходил еще очень плохо. Во рту у меня было шесть зубов, но это все, что я могу о себе рассказать, и то с чужих слов. Ни одежды, ни записки при мне не было, только старое, местами прохудившееся одеяло, на котором я сидел и которое сразу же сожгли. Я рос здесь и другой жизни не знал, а до недавнего времени и не хотел знать.
Прикрыв глаза, я немного помолчал, собираясь с духом.
- Старшие братья... отец-настоятель... они... - я вытер со лба пот, вздохнул глубоко, а потом быстро произнес, не оставляя себе выбора. - Они используют послушников и младших братьев для удовлетворения своих... потребностей, но старшие братья не так... напористы в своих желаниях, как настоятель. С ним ни о какой доброй воле и согласии речи не идет.
Мое признание заставило демона вновь расхохотаться.
- Глупый человечек, люди всегда стремятся удовлетворить свои потребности за счет других. Это закон природы, кто силен, тот и получает все!
- Но не так! - я закричал, не выдержав его издевательски-поучительного тона. - Они делают это насильно. Многие хотят уйти, но не могут, потому что таких называют отступниками, клеймят и изгоняют из монастыря после сотни плетей. Человек после такого просто не выживает. Это просто кусок мяса! А если кто и выживет, то клеймо на груди ставит его вне закона как отступника от Божьей правды. Клейменного могут убить все, кто пожелает. Разве это можно назвать жизнью? Так не должно быть! Не против воли и не с таким чудовищным выбором. И если Бог допускает подобное в своих монастырях, то я решил искать справедливости у демона.
- Так-так, человечек, неужели ваш настоятель положил глаз на тебя? Решил сохранить целостность своей задницы таким странным способом?
- Нет. За себя я никогда бы не пришел просить. И пытаться бежать я бы не стал, это невозможно, за пределы монастырских стен выпускают только старших братьев, но мой друг...
В моем горле встал ком, мешая говорить, а глаза защипало от поступающих слез.
- Твой друг не захотел ублажать вашего настоятеля, попытался сбежать, а его поймали?
- Да. Завтра... вернее, уже сегодня, на рассвете, его должны... Поверь, ради себя я бы не решился на такое. Я готов вынести все, что Бог приготовил для меня - проклятого с рождения ребенка, - но Самил, он...
- Ты любишь его?
- Да. Мы с ним как братья. Он всего на год старше меня, и в монастырь его отдали три года назад. У нас принято младшего сына, если детей в семье много, посвящать Богу, вот его и отправили сюда, когда он стал совершеннолетним.
- Я понял. Но с чего ты взял, что я выполню твою просьб... э-э, твое условие? Мне намного проще уничтожить здесь все живое, чем прибить всего лишь одного человека и разрушить только часть монастыря.
- Ты дашь мне слово демона, прежде чем я разрушу границу пентаграммы и выпущу тебя на волю. Я знаю, что, поклявшись Вечным Пламенем Ада, демон не сможет нарушить свое слово.
- Умненький человечек, - демон как-то странно рассмеялся. У меня даже мороз пробежал по спине от его смеха, но я был тверд.
- Твое слово.
- Хорошо. Я, Ррогокринторис Тилирродиносистор Гартиртонсиэйр, клянусь Вечным Пламенем Ада, что выполню твое условие, когда ты отпустишь меня, - демон провел когтем по собственной ладони и позволил нескольким каплям крови упасть на пол внутри магической пентаграммы. То место, где каменных плит коснулись капли демонической крови, почернело, и вверх поднялся тонкий и вонючий дымок черного цвета.
Теперь настала моя очередь говорить.
- Именем Божьим в доме святом я, Дано безродный, размыкаю цепи, даря свободу доброй волей своей, - проговорив формулу, вычитанную пару лет назад в одной из древних книг по демонологии, найденной в библиотечном тайнике, я полоснул по левой ладони ножом, специально выкраденным на кухне и принесенным сюда. Кровь тонким ручейком потекла вниз, и я протянул руку вперед, чтобы несколько капель попало на одну из линий начерченного на полу рисунка.
Как только это произошло, лучи пентаграммы мигнули, потом их цвет сменился на темно-бордовый, и, наконец, свет рисунка погас, позволяя узнику покинуть место своего заточения. В следующее мгновение меня подбросило в воздух, чтобы впечатать в стену. Я не сразу понял, что это демон прижал меня к ней всем телом, настолько неожиданным оказался его бросок. Я даже ничего заметить не успел, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то среагировать.
Поняв, что час моей смерти пришел, я откинул голову назад, открывая шею. В мыслях я уже приготовился к тому, что сейчас в нее вопьются зубы демона, однако он все медлил. Неожиданно он отпустил меня, поднял мою кровоточащую ладонь, поднеся ее к губам, и... провел длинным черным языком по коже, слизывая с нее кровь. Ладонь сразу же защипало, а потом демон рассмеялся, запрокинув голову назад.
- О-о, а ты, оказывается, не так прост, человечек. Вот уж не ожидал встретить здесь подобное... существо.
- Ты обещал, что я умру быстро, - возмутился я долгим ожиданием расправы.
- Обещал, но клятвы не давал, так что тут я в своем праве.
И снова демон веселился, а я почувствовал, что поступил как последний болван. Надо же было так сглупить и довериться демону.
- Ладно, убивай, как захочешь, только не нарушай своей клятвы.
- Убивать? - демон высунул свой черный язык и провел им по моей шее, а потом и по лицу. - Нет, я пока подожду. Так будет интереснее.
С этими словами демон отпустил меня, позволяя сползти на пол, а сам сделал шаг назад, глядя на меня сверху вниз. Мои глаза оказались на уровне его безволосого паха, и я, судорожно сглотнув, поспешил отвести взгляд в сторону, сам не очень понимая, отчего так колотится сердце.
- До встречи, человечек.
С этими словами демон развернулся, покачивая хвостом, и вышел из зала, где много лет пробыл пленником. На подгибающихся ногах я последовал за ним и успел увидеть, как демон одним ударом кулака выбил фальшивую стену, преграждающую ему путь к свободе, подняв облако пыли.
Пока я переводил дыхание, кашляя и протирая запыленные глаза, не веря, что все-таки выжил, вдалеке послушались крики и грохот. Демон явно приступил к «работе», а значит, и мне пора. Выбираюсь из подземелий и вижу, как в панике мечутся монахи. Отовсюду доносятся крики ужаса, но мне некогда мешкать и бояться. Раз я остался жив, надо выпустить Самила. Скоро стена, ограждающая монастырь от мира, перестанет существовать, и мы сможем сбежать.
Мой друг был заперт в своей келье. Отодвинуть задвижку - дело одной секунды. Врываюсь в полутемную комнату, освещенную светом почти догоревшей свечи, и встречаюсь взглядом с испуганными серыми глазами. Мой друг молился, стоя на коленях перед образом на стене, но я не стал ждать, пока он закончит, а схватил его за руку, заставляя подняться.
- Самил, бежим скорее!
- Куда? Что происходит, Дано? Что это за грохот?
- Демон крушит стены монастыря. Мы сможем сбежать.
Самил вдруг испуганно ахнул и, вырвав у меня свою руку, отступил к стене.
- К-какой д-демон?
- Большой. Пойдем быстрее. Сейчас им не до нас, так что мы спокойно сбежим, - я снова схватил его за руку и потащил за собой, но возле лестницы, ведущей к выходу, Самил вновь вырвался.
- Нет! Я не пойду! Этот демон...
- Он нас не тронет. Я связал его клятвой, так что бояться нечего.
- Ты?! - Самил попятился, с ужасом глядя на меня и творя перед собой крестное знамение, отражающее от зла и скверны. - Ты вызвал богомерзкое отродье, чтобы он разрушил монастырь? Дано, ты с ума сошел?!
- Я не вызывал. Он был заточен в подвалах, я освободил его, чтобы он разрушил стену, иначе нам было не сбежать, ведь тебя же на рассвете ожидало наказание, а может и смерть.
- Для меня? Ты сделал это для меня? Зачем?! Меня защитить должен был наш Бог, а не богомерзкое отродье! Тебе мало было того, что твоя душа с рождения проклята? Ты хочешь обрушить проклятье и на мою душу?!
- Самил, нет. Ты все не так понял, - я попытался подойти к нему, но мой друг с ужасом отшатнулся от меня.
- Не прикасайся ко мне! Изыди прочь, пособник нечистого! Прочь! Прочь!!!
Самил в панике бросился бежать от меня, а я застыл на верхних ступеньках лестницы, не в силах поверить, что мой друг не понял моего желания спасти его. Не понял и не принял. Наверное, монахи были правы, я проклят самим своим появлением на свет, иначе от меня не отказалась бы родная мать, бросив под стенами монастыря на чужих людей.
Я развернулся и, ничего не видя, пошел прочь. Кто-то толкнул меня, пробегая мимо, я споткнулся обо что-то, но это не остановило меня. Я просто шел, ни на что не обращая внимания. Оказывается, терять друга - это больно, тем более вот так вот... нелепо. Хотя терять друга, наверное, больно при любых обстоятельствах.
Даже не заметив, как оказался за стенами монастыря, я очнулся только в лесу, споткнувшись и растянувшись на тропе, по которой шагал. Сев прямо там, на дороге, я огляделся и задумался над тем, что мне дальше делать? Я совершенно ничего не знал о жизни за стенами монастыря. Было бы глупо надеяться на то, что информация, почерпнутая из монастырских книг, до сих пор актуальна, но ничего другого я не знал, да и вещей с собой у меня никаких не было.
- Назад все равно дороги нет, так что придется идти вперед, а там... будь что будет.