Май 18, 2022 г. Ирак, Местоположение неизвестно.
Солнце немилосердно жгло шею Лисы, сидевшей у колонки посреди далёкой иракской деревушки. Они должны были обеспечить защиту какому-то воротиле, искавшему «пути развития для стран третьего мира». Проще говоря, они защищали богача, присосавшегося к очередной нефтяной скважине. Конечно, местным они этого не говорили, но Лиса ведь знала, что жители деревни далеко не глупые. И им приходилось терпеть эти «исследования», или «модернизацию», или как там это принято сегодня называть?
У них не было выбора, а если они и были против, что жители маленькой деревни могли противопоставить солдатам, вооруженным до зубов? Плюсом пребывания их отряда здесь было то, что в обмен на вынужденное гостеприимство они должны были помочь местным построить мечеть. Конечно, Манобан считала, что госпиталь был бы полезнее, но её никто не спрашивал, и девушке оставалось только выполнять приказы.
Сейчас она сидела на камне у колонки, ожидая дальнейших указаний и перечитывала последние письма. Лиса получила целую стопку конвертов, большинство были от Дженни и Августа, несколько от Руби и Тины, было даже одно от Мо Фенча. Цветочник сообщил, что её заказ доставлен в особняк и добавил, что следующий будет выполнен за счет заведения - в благодарность за жертвы, на которые она идёт, защищая страну. Прочитав это, девушка улыбнулась.
Когда идея с цветами пришла ей в голову, шансы связаться с "Игрой шипов" казались ничтожными. Лиса попросила Августа перевести нужную сумму на счет магазина из Сеула, и тот охотно согласился помочь. Но вот пятнадцатиминутный разговор с мистером Фенчем заставил её понервничать. Пока она объясняла мужчине, в чем дело, блондинка чувствовала себя, как подросток, который просит у строгого отца разрешения встречаться с его любимой дочкой.
Она не знала, захочет ли Мо помочь ей, и сработает ли это, но последнее письмо Дженни убедило Лису, что оно того стоило.
Ты не перестаешь меня удивлять - говорилось в письме - я не знала, что и думать, когда увидела на крыльце Феликса. Ты знала, что он теперь работает в магазине? Но это было очаровательно. Не уверена, что ты планировала это, но цветок и твоё письмо принесли в день, когда мы праздновали день рождения Нейтана. Мы весь вечер пересматривали твое видеопослание. Может быть, это просто счастливое совпадение, но точно могу сказать, что в тот день оба Кимы чувствовали себя именинниками. Я тоже постоянно думаю о тебе. Возвращайся к нам невредимой. Я тоже тебя люблю. Дженни.
Лицо солдата озарилось улыбкой. От этих трёх слов по жилам побежал ток. Они наполняли её силой и счастьем. Сейчас Лиса готова была горы свернуть. Удивительно, со времени их украденной счастливой недели в Сеуле прошло три месяца, и маленькая розочка и короткие письма - теперь их единственные напоминания друг о друге. И, несмотря на это, их с Дженни чувства не стали слабее.
Молодая женщина, одетая в абаю подошла к колонке, неся на плечах шест с двумя вёдрами. Остановившись, она поставила их на землю и опустила голову, избегая смотреть на Лису. Девушка к этому привыкла и уже давно перестала обижаться. Женщину могут забить камнями только за то, что она вежлива с солдатом. Для них она враг. Чужак, вторгшийся на их землю, разрушая привычный жизненный уклад. Вот, что местные видели, глядя на Манобан. И все чаще девушка задумывалась, несет ли она мир этой стране.
- Она, вроде, ничего, да? - Кеннеди опустился на землю, садясь рядом, и кивнул на девушку, пытавшуюся наполнить вёдра.
Каждый раз, когда она нажимала на рычаг, из колонки выплёскивалось лишь немного воды. Лиса бросила на девушку короткий взгляд, замечая тёмные глаза и загорелую кожу лица, хиджаб скрывал всё остальное. Блондинка уважала приверженность этих людей своей религии и их преданность традициям, даже если сама не разделяла этих взглядов. Лиса не верила в бога, жизнь у Джонсонов привила ей отвращение к любой религии, да и слишком много плохого она уже увидела в жизни. Не верилось, что бог, существуй он на самом деле, допустил бы такое.
В то же время, красота окружающего мира, его пейзажи, которые она видела в своих поездках, красота людей, которых она встречала, их внутренняя красота, прежде всего, научили Лису верить в добро и допускать существование каких-то сил вне пределов человеческого понимания. Почувствовав взгляды солдат, девушка обернулась и неожиданно, робко улыбнулась им. И, видя улыбку девушки, обращенную к ним, чужакам, вторгшимся на её родину, захватчикам, пришедшим к ней домой, чтоб навязать свою волю, врагам, представляющим угрозу, Лиса снова поверила, что добра в мире все-таки больше.
- Да, - ответила она на вопрос Кеннеди.
- И-и-и, - протянул Кен, - Лиса подняла на него взгляд и увидела сальную многозначительную ухмылку, - ты бы поимела её?
Блондинка закатила глаза в ответ и дернулась, собираясь встать. Письмо выскользнуло из ладони и приземлилось на валун рядом с Кеннеди. Прежде, чем Манобан успела ему помешать, парень схватил письмо, нагло пробегая его глазами. Лиса нахмурилась, когда он, ухмыльнувшись, на неё посмотрел:
- Вау, ты любишь её, сейчас расплачусь.
Лиса выхватила листок из его руки, поморщившись, когда услышала, как разорвалась бумага. Часть, оставшаяся у неё в руке, была смята, и девушка не хотела даже думать, насколько пострадала половина, которую держал Кеннеди. Ударив локтем ему под рёбра и пнув парня в голеностоп, она забрала письмо. Оно было смято и порвано. Аккуратный почерк Дженни теперь выглядел, как записка, нацарапанная впопыхах на салфетке. Грязь на имени. Слово «люблю» - доказательство того, что где-то её действительно любят и ждут - разорвано надвое. Манобан пришла в ярость.
- Еблан! - от её толчка Кеннеди с глухим стуком упал на землю.
Молодая женщина испугалась и убежала, успев наполнить только одно ведро. Пнув лежащего на земле Кеннеди, Лиса отвернулась от него и, бормоча проклятия, сложила части листа вместе, словно они могли каким-то чудом срастись:
- Блять, ну же...
На спину тяжело навалились, и девушка автоматически выставила руки перед собой, чтоб смягчить падение. Теперь, отплёвываясь от набившейся в рот грязи, она поняла, что значит «жрать землю». Лиса поползла вперед, пытаясь сбросить с себя Кеннеди и, едва высвободив ногу, сильно пнула его в плечо.
- Сука! - болезненно вскрикнул тот.
Схватив её за лодыжку, он потянул, свалив Лису с ног. Забыв про оружие, они покатились по земле. Это напоминало обычный школьный мордобой, где местный хулиган задирает тощего парнишку, вынуждая начать драку, а потом валит его, заставляя признать поражение. Кеннеди, тяжело дыша, сидел на ней, сдавливая шею. Запаниковав, она попыталась убрать его руку, чтоб вздохнуть, но через несколько секунд успокоилась и нашла решение, вспомнив приём, которому их учили на факультативе по самозащите. Манобан посещала его в свой первый год в старшей школе.
Вцепившись в кисть руки на собственном горле, она забросила ногу поверх его правой ноги, чтоб заблокировать её. Дернувшись, девушка резко вскинула бедра вверх. Глаза Кеннеди удивленно распахнулись, когда он потерял равновесие. Лиса воспользовалась этой секундой, чтоб локтем ударить его в лобок и сильно стукнуть головой в переносицу. Он отпустил её, скорчившись от боли и наклонившись вперед. Манобан вскочила на ноги, собираясь из него душу вытрясти.
- Пошел, - Хрясь! - На хуй, - Хрясь! - Ёбанный, - Хрясь! - Выблядок! - Хрясь!
Тяжелый берц целился точно в и так пострадавшую промежность, и парень выл, скорчившись на земле.
- Манобан! - кто-то обхватил её сзади и повалил на землю. Над ней возвышался Карбера, лицо сержанта было мрачнее тучи, он явно был вне себя. - Какого хрена ты творишь?!
- Это он начал! - яростно выплюнула Лиса.
- Мне похер, кто это начал! Ты устроила драку в моем отряде! Ты подвергла опасности меня и остальных! Я не собираюсь подохнуть из-за твоего непомерно раздутого самолюбия! Ясно?
Хотелось спорить, крикнуть, что Кеннеди сам виноват, что он специально доводил её, но вместо этого Лиса сжала зубы, проворчав:
- Так точно, сэр.
Кивнув, сержант нагнулся и поднял что-то с земли. Две половины листа, почти улетевшие от легкого порыва ветра. Он протянул их Лисе.
- В аптечке есть пластырь, - мягко сказал он и повернулся к Кеннеди, который всё еще лежал на земле, поскуливая и держась за промежность. Карбера покачал головой. - Поднимайся, Чемберс!
***
Лиса устала. Устала весь день месить глину, которую тут использовали вместо цемента, устала распиливать и перетаскивать балки, которыми укрепляли стены. Уже пять дней их отряд по утрам разделялся на две группы. Одни шли помогать местным в строительстве мечети, а другие обеспечивали безопасность подопечных. После обеда группы менялись местами. И Лиса устала. Но, сказать по правде, она предпочитала впахивать на стройке, а не охранять.
Стены мечети росли на глазах, и ради этого, стоило работать, как каторжные. Приятно, когда тебя не воспринимают как угрозу. Конечно, она всё еще одета в форму, но оружие убрано подальше. Девушка всё чаще общалась с местными, которые охотно рассказывали и показывали ей, как здесь строят дома. Большие каменные плиты ложились в основу, и каждый последующий ряд состоял из меньших по размеру камней. Их вплотную подгоняли друг к другу, скрепляя глиной, таким образом, конструкция получалась гораздо крепче за счет раствора и собственного веса камней. Это было просто и логично, и сама она до этого вряд ли додумалась бы. Они уже закончили западную и северную стены и теперь возводили восточную.
Нил, ко всеобщему удивлению, проявил склонность к архитектуре. Парню поручили заниматься дверью, и сперва он хотел сделать самую обычную деревянную дверь, но потом увидел валявшиеся на земле цветные бутылки. Этого было достаточно, чтоб загореться идеей, и теперь Кэссиди старательно собирал витраж, просто превратившись в рабочую машину.
Благодаря некоему чуду или, скорее, благодаря стараниям Карберы, Манобан и Кеннеди никогда не работали в одной смене. Лиса всё еще была зла на маленького любопытного засранца и испытывала острое желание разбить ему нос всякий раз, когда видела его.
Пластырь, найденный в аптечке, конечно, склеил письмо, но он был марлевый, непрозрачный, и поэтому некоторых слов теперь не хватало. И листок выглядел мятым и потрепанным. Теперь, после длинного жаркого рабочего дня, у Лисы было несколько часов до того, как её отправят охранять важных шишек. Ей хотелось отдохнуть, и она побрела к зданию местной школы, у которого их разместили. По пути девушка видела Фредерика, оживленно что-то рассказывавшего группе пожилых жителей деревни. Кажется, они обсуждали что-то из Писания. В деревне было несколько человек, немного говорящих по-английски, и один из них переводил слова Хольта остальным. Иногда его слушатели одобрительно кивали. Наконец, блондинка подошла к лагерю, разбитому у школы. Как по ней, это была не школа, а всего лишь уроки религиозного воспитания. Дети только и делали, что читали Коран.
Как раз, когда Манобан подошла, из здания высыпала толпа ребят. Некоторые из них были не старше Нейтана, другие были подростками и вели младших за руки. К ногам упал футбольный мяч, и Лиса подняла голову, увидев стоявших неподалёку трёх пацанят, кажется, лет десяти или одиннадцати. Они обратились к ней по-арабски, прося пнуть им мяч. Блондинка улыбнулась и, сложив рюкзак, ремень и винтовку в кузов грузовика, повела мяч, подходя к мальчишкам.
- Хотите, финт покажу? - спросила она, перебрасывая мяч с носка на носок.
Дети заинтересовано склонили головы, и Лиса восприняла это, как знак согласия. Так, ей нужно почувствовать мяч. Попытавшись вспомнить всё, чему научилась в тот год, когда играла за лигу юниоров, блондинка поддела мячик носком ботинка, перебросив на колено. Удар коленом - и мяч взлетел до уровня глаз. Манобан быстро крутнулась, надеясь поймать его на сгиб ноги. Но она слишком давно этого не делала, и штаны формы слишком мешковатые. Девушка зацепилась за собственною ногу, а мяч полетел вкось.
Мальчишки дружно засмеялись, Лиса покачала головой и, оглядевшись, увидела, что остальные дети подошли к ним и теперь смотрят, как она выставляет себя на посмешище. Маленький мальчик, владелец мяча, протянул его ей, что-то говоря.
- Вы, малышня, хотите еще с меня поугорать, да? - взяв мячик, Лиса начала набивать его коленом.
Раз. Два. Три. После третьего удара она отдала пас мальчишке. Подражая ей, тот стал точно так же набивать мяч. Раз. Два. Три. На третьем мяч взлетел ввысь, малыш крутнулся на месте и поймал падающий мяч на сгиб ноги. Манобан посмотрела на него офигевшими глазами:
- Оу, так нечестно!
Он улыбнулся в ответ, и дети звонко засмеялись. Мальчик хотел отдать мяч Лисе, чтоб она показала еще какой-нибудь трюк, но тут из школы вышел учитель. Подойдя к детям, он заговорил так быстро, что блондинка не смогла ничего разобрать. Но, наверное, он отправил детей по домам или сказал им играть где-нибудь в другом месте, потому что после его речи ребята разбежались в разные стороны.
Лиса нахмурилась, глядя на пожилого мужчину с седеющей бородой. Голова учителя была покрыта клетчатой арафаткой. К её удивлению, он не сердился на неё или детей. Выражение лица было доброжелательным. Здесь это было редкостью. Опираясь на трость, он кивнул вслед ученикам и пояснил:
- Derasa.
Манобан захохотала, качая головой. Домашнее задание, ну, конечно.
- Я прослежу, чтоб они сделали домашку, - заверила она.
Он кивнул и, повернувшись, пошел в школу. Лиса забралась в кузов грузовика и начала разгребать сваленные в нем сумки в поисках спутникового телефона, за которым, собственно, сюда и шла. Вставив в него карту, она набрала номер особняка. Три длинных гудка заставили её нахмуриться. Девушка уже думала, что сейчас услышит сигнал автоответчика. Но тут в трубке дважды звякнуло, и она услышала резкий голос Дженни. Тон ясно говорил, что звонящему стоит быть лаконичным, если, конечно, он не хочет получить на орехи от сердитой мадам мэра:
- Особняк Ким.
Лиса усмехнулась:
- И тебе привет.
- Лиса, - напряжение в голосе пропало без следа, - извини. Члены совета названивают весь день, не переставая, а я как раз собираюсь укладывать Нейтана.
- Вот, блин, - девушка посмотрела на часы, мысленно подсчитывая разницу во времени. - У вас там уже вечер, ему пора спать.
- Давно, - с нажимом ответила брюнетка, и Манобан услышала, приглушенное озорное хихиканье Нейтана. - Как ты?
- Хорошо.
- Просто хорошо?
- Ну, кажется, какой-то пацаненок только что надрал мне задницу в футбольном соревновании.
- Ты так говоришь, как будто это сложно.
Лиса кивнула и нахмурилась, когда смысл фразы дошел до неё:
- Эй!
Дженни рассмеялась хриплым, глубоким знакомым смехом, и блондинка откинулась на бортик кузова, растворяясь в этом звуке.
- Моя очередь, мамочка! - раздался в трубке детский голос, и Лиса широко улыбнулась.
Ким не успела ничего ответить, солдат быстро перебил её:
- Можно, мы поболтаем? Мы быстро.
В трубке послышался шорох, потом щелчок включения громкой связи, и Нейтан радостно крикнул ей в ухо:
- Привет!
- Тише, родной, - напомнила Дженни.
- Привет, приятель, - просияла Лиса. - Ты почему не спишь?
- Я скучаю по тебе, - ответил тот.
- Я тоже скучаю, пацан. Ты слушаешься мамочку?
- Угу.
- Правда? - протянула блондинка. - И даже ложишься спать вовремя?
- Угу.
Девушка рассмеялась, на другом конце провода послышался бархатный смешок брюнетки.
- Ты уверен? - переспросила Дженни.
Нейтан хмыкнул, и Лиса представила, как он надулся, выпятив нижнюю губу.
- Я скучаю по Лисе, - повторил мальчик, и в этот раз его голос заметно задрожал.
- Эй, - успокаивающе сказала блондинка, - я знаю, приятель, но у меня есть один секрет.
- Какой?
- Иногда я могу становиться невидимой и быть одновременно в двух местах.
- Не-е-ет, - недоверчиво протянул малыш.
- Ага, - настаивал солдат. - Август стал киборгом, а я получила суперспособность, как у Невидимой Леди.
- Кто это? - спросила Дженни.
- Фантастическая четверка. Просвещайся, - насмешливо ответила Лиса, представив, как Ким закатила глаза. - Даже когда ты меня не видишь, я всегда рядом с тобой, просто использую свою силу, чтоб оставаться невидимой.
- Не-е-ет, не правда, - всё еще сомневался Нейтан.
- Правда. Когда мамочка готовит тебе какао, она никогда не забывает добавить корицу, потому что я напоминаю ей об этом в последнюю секунду. Когда вы учите новые песенки с мисс Тиной, я сижу в уголочке и подпеваю вам. И когда вы с дядей Августом таскаете печеньки, я рядом с вами и слежу, чтоб горизонт был чист, и отвлекаю мамочку, чтоб она не вошла на кухню и не застукала вас, - Нейтан хихикнул, и Лиса грустно улыбнулась, чувствуя, как болезненно сжимается сердце. - И когда тебе снится кошмар, и мамочка поет тебе ту колыбельную, я сижу рядом и тихонько пою вместе с ней. Хотя, конечно, порчу песню.
Дженни засмеялась, судя по шороху, ей удалось уложить сына в кровать.
- Я рядом с вами, - прошептала Лиса.
- Знаю, - сонно пробормотал Нейтан. - Спой мне.
Откашлявшись, Лиса подтянула колени к груди и запела тоненьким голосом и фальшиво, но она пела от всего сердца:
- Arrorró mi niño, arrorró mi amor, arrorró pedazo de mi corazón.
Девушка помнила только припев, но они с Реджиной спели вместе всю колыбельную.
- Спи, пацан. Я буду рядом, когда проснёшься.
- Ладно, - сонный детский голосок слился с нежным голосом Дженни.
- Спокойной ночи, мой маленький принц. Дверь закрылась, и Дженни отключила громкую связь. - Он уснул.
- Гляди-ка, я отличная нянька, если могу уложить ребенка, находясь за тысячи миль от дома, - нехотя пошутил солдат.
- Нет, дорогая, это не просто талант няньки.
Лиса покраснела, сильнее прижав колени к груди. Брюнетка секунду помолчала.
- А рядом со мной ты будешь, когда я проснусь?
Манобан усмехнулась:
- Рядом с тобой я буду, пока ты будешь спать, - прищурившись, она стукнула себя кулаком по лбу. - Это звучало не так стрёмно, пока я не сказала это вслух.
- Ну, считай, что тебе удалось включить своего внутреннего Санта-Клауса.
- Значит, ты была хорошей девочкой?
Дженни бархатно усмехнулась, понизив голос до соблазнительного шепота:
- А что, если я была очень непослушной девочкой?
Лиса прикусила губу. По телу прокатилась горячая волна:
- Когда я вернусь домой, у тебя будут такие неприятности.
Ким засмеялась. Звонко, счастливо и беззаботно. Будто Лиса не была сейчас на другом конце света, а просто ненадолго уехала из города по делам. Этот смех многое обещал, а ожидал еще большего:
- Жду не дождусь.
***
- Ладно, ты сделал десять, да? - Лиса показала десять пальцев.
Мальчик, Ибрагим, как Манобан узнала во время их случайных игр с мячом, кивнул. Он и его друзья каждый день гоняли мяч после уроков, несмотря на протесты учителя и родителей. Чаще всего, они пинали мячик Лисе, когда видели её и та ударом ноги посылала его назад. И непонятно как эти случайные перебрасывания превратились в целые матчи с камнями вместо ворот. А сегодня Ибрагим вызвал её на соревнование, чтоб выяснить, кто из них больше раз набьет мяч. И девушка уже не раз отругала себя за то, что никогда не может устоять перед состязанием.
Пацан умеет обращаться с мячом, судя по тому, как легко он набил десять раз, не уронив его. С чего она вообще взяла, что он просто очередной мальчишка, гоняющий в футбол на улице? Черт подери, да если она что-нибудь понимает в этой жизни, перед ней сейчас стоит будущий Бэкхэм. Блондинка катала мяч в ладонях, стараясь пустить поток энергии в мышцы и суставы ног. Она легко попадала в мишень на расстоянии пятидесяти футов даже в самый ветреный день. Но набивать мяч, не уронив, дольше минуты? Боже упаси.
- Ты продуешь, Манобан, - подколол Нил, сидящий в окружении детей, собравшихся, чтоб посмотреть соревнование. Он, ухмыляясь, посмотрел на подростка, сидящего рядом, и кивнул на Лису. - Она продует.
- Продует, - старательно повторил мальчишка.
Нил рассмеялся в ответ на сердитый взгляд Лисы. Кеннеди смотрел на них, сидя в кузове грузовика с бутылкой воды в руках. Он никак не реагировал на происходящее. Покачав головой, он прикрыл глаза и натянул кепку на лицо.
Лиса подбросила мяч правым коленом, потом левым, потом дважды правым, подкинула падающий мяч, вывернув ногу и поймав его на внутреннюю сторону левого ботинка, перебросила его на колено.
- Sitta, - хором считали дети. Еще раз левым коленом.
- Семь, - присоединился к счету Кэссиди.
Удар правым коленом (Thamaaniya), и мяч высоко взлетел. Девушка слегка наклонилась, подбрасывая его головой (Tis'a). Ударившись о кевларовый шлем, мяч полетел в сторону, Лиса побежала следом и, выбросив ногу вперед, пнула его носком ботинка прежде, чем он коснулся земли. - Аshara!
- Есть! - блондинка радостно вскинула кулак.
Но радость победы была недолгой. Мяч полетел в сторону женщин, полоскавших белье неподалёку. Они испуганно вскрикнули и, подхватив на руки детей, разбежались, как будто рядом с ними приземлился не мячик, а непонятно откуда брошенная граната. Ведра с бельём перевернулись, вода расплескалась. Напуганные дети ударились в рёв. Это было бы забавно, если б только Манобан не была причиной этих неприятностей. Нил хохотал, держась за бока от смеха, дети сдавленно хихикали в ладони и тихо перешептывались. Лиса оценивала учиненный ею бардак, чувствуя себя провинившимся ребенком. Подняв руки, чтоб показать, что её намерения не несут угрозы, она подбежала к женщинам и наклонилась, чтоб поднять мяч.
- Извините, - откашлялась девушка, вспоминая нужное слово по-арабски. - Āsif! - перебросив мяч с руки на руку, она по-английски добавила. - Мы играем.
Спасение подоспело в лице подбежавшего к ним Ибрагима. Обратившись к молодой женщине, которая, как поняла Лиса, была его матерью, мальчик объяснил, в чем дело. Женщины нахмурились, осуждая подобное легкомыслие, но ничего не сказали, возвращаясь к стирке. Кивнув на перевернутое ведро, блондинка посмотрела на мать Ибрагима:
- Помочь? Можно, я помогу вам принести воды?
Ибрагим быстро понял её и перевёл просьбу матери. Та неуверенно посмотрела на солдата и, к удивлению Лисы, осторожно кивнула. Обрадовано улыбнувшись, Манобан подхватила ведро, и они пошли к колонке втроём.
- Ибрагим, - обратилась Лиса к женщине, - он хорошо играет в футбол.
Та озадаченно посмотрела на неё и прижала сына к себе. Тогда блондинка снова назвала Ибрагима по имени и, показав на мяч в руках мальчишки, подняла два больших пальца. Он гордо улыбнулся, когда мать понимающе кивнула. Когда колонка показалась вдали, Лиса на секунду замерла, увидев Спенсера. Офицер стоял, опираясь на рычаг, как будто охранял ценный ресурс. Подняв подбородок, Лиса шагнула ближе к Ибрагиму с матерью и продолжила путь:
- Простите, сэр.
- Манобан, - он не двинулся с места. Скрестив руки на груди, он презрительно оглядел девушку и двух местных, стоящих за её спиной. - Разве вы не должны быть с мистером Дэвисом?
- Я как раз направлялась к нему, сэр. Просто хочу помочь им набрать воды.
- У них, что, рук нет? - спросил Спенсер, подходя к Лисе так близко, что горячее дыхание коснулось её щеки. - Или они не знают, как нажать на рычаг? - блондинке хотелось отступить или моргнуть, но она сдержалась. - Или это твоя подружка? - угрожающе выплюнул он.
- Нет.
- Что «нет»?
- Никак нет, сэр.
- Правда? - хмыкнул Спенсер. - Под её тюрбаном наверняка есть, на что посмотреть.
- Хиджаб.
- Что?
- Это хиджаб, - сжав зубы, Лиса смотрела мимо него. - Сэр.
- Мне плевать, как это называется, солдат! - заорал Спенсер так громко, что Ибрагим с матерью подпрыгнули от испуга.
Выхватив у Лисы ведро, он впихнул его в руки женщине и кивнул в сторону колонки.
- Сэр, они наберут воды, и я думаю, мы должны сообщить...
Спенсер рассмеялся:
- Ты думаешь? Вот в чем проблема, Манобан. Когда такие, как ты, или такие, как они, начинают думать, - он зло посмотрел на стоящую рядом семью и рявкнул, обращаясь к женщине. - Иди!
Она вздрогнула, и Ибрагим спрятался за мать. Лиса увидела, как к ним, чтото крича, спешит мужчина. Уже по внешнему сходству ей стало ясно, что это отец Ибрагима. Зарычав, Спенсер сделал шаг к женщине и ребёнку. Манобан понятия не имела, что он собирается делать, но интуиция подсказывала ей, что ничего хорошего ждать не стоит. Девушка шагнула вперед, закрывая собой мирных жителей и, вытянув руку, оттолкнула генерала.
- Оставьте их, - предупредила она.
Толчок был лёгким, Лиса хотела всего лишь отвести угрозу от семьи, но генерал посмотрел на неё так, будто это прикосновение обожгло его:
- Отставить!
- Прошу прощения, сэр, но...
Спенсер не дал ей договорить. Схватив девушку за ворот кителя, оттолкнул её по направлению к лагерю. Попытавшись оглянуться, Лиса увидела, что отец Ибрагима что-то говорит своим напуганным жене и сыну, оживленно жестикулируя и показывая им вслед. Схватив её за подбородок, Спенсер заставил Лису отвернуться. Они пришли к школе. Дети уже разбежались, и двор был пуст, только Кеннеди всё еще дремал в кузове грузовика. Куда бы они ни направлялись, Манобан предпочитала идти самостоятельно. Но каждый раз, когда она пыталась вырваться, генерал крепче сжимал её воротник и толкал вперёд, так что она пропускала шаг, спотыкаясь о собственную ногу.
Наконец, он втолкнул её в пустую школу и захлопнул за собой дверь. Школа не была похожа на те, к которым девушка привыкла. Не было ни доски, ни парт. Честно говоря, больше всего комната, в которой она оказалась, напоминала гостиную. На полу лежал ковёр, у стен стояли несколько стульев, в углу был стол. Последнее, что она заметила, это что в комнате всего одна дверь. Позволяющая войти и, что гораздо важнее, выйти. И сейчас Спенсер стоял между ней и её единственным шансом выбраться отсюда. Лиса стояла на ковре и смотрела на своего начальника, ожидая объяснений.
- Думаешь, я дурак, Манобан? - спросил Спенсер. Он стоял в другом конце комнаты, но эхо усиливало его голос, и казалось, что он рявкает прямо ей в ухо. - Думаешь, что после тридцати лет службы с величайшими людьми, которых я когда-либо знал, тридцати лет, наполненных обстрелами, драками и бомбежками, после побега из плена, ты думаешь, что, выжив после всего этого, я такой дурак, что не вижу, что кругом творится?
- Я никогда так не считала, сэр.
- Ты мне не нравишься, Манобан.
- Потому, что я думаю? - даже сама Лиса услышала вызов, скрытый в бесстрастном тоне.
Фыркнув, Спенсер сделал два шага вперед:
- Потому что ты думаешь, что ты особенная. Женщина в армии, под моим началом, - он глумливо усмехнулся, делая ещё один тяжелый шаг. - Некоторые думают, что ты храбрая. Но я, я сразу понял. Лесбуха. Блондинка осторожно отступила на шаг, но не отреагировала на слова генерала. Не позволить ему одержать верх. Не позволить ему думать, что он влияет на неё. - Иначе зачем девушке играть в мужском клубе? - он ступил на ковер и теперь был в шести шагах от хрупкой женщины, которая шаг за шагом отступала, чтоб сохранить это расстояние между ними. - Даже жаль, правда, - пробормотал Спенсер. - Такая хорошенькая девчонка так глупо растрачивает себя.
Внезапно Лиса оказалась не здесь. Перед ней не Спенсер, а худощавый мужчина в очках. Её второй приёмный отец, Алан Монтгомери. Он был дружелюбным и любил играть с ней в «Змеи и лестницы». А еще он пробирался к ней в комнату всякий раз, когда жена уходила на ночную смену в прачечной. Она так и не смогла его забыть, хотя отчаянно пыталась выбелить из памяти. Семилетняя беззащитная девочка. Уязвимая. Одна в комнате. И никого, кто поверил бы ей. Никому нет дела до её криков. Лиса здесь. Ей двадцать один. И, чаще всего, она вооружена до зубов и носит бронежилет. И все равно она всё еще та напуганная маленькая девочка. Уязвимая. Одинокая.
- Прекратите, - прошептала она, голос не слушался. В мозгу билась только одна мысль - отступить туда, где безопасно. Но отступать было некуда.
- И ты сама это знаешь, - продолжал Спенсер.
Только наткнувшись бедром на край стола, Лиса поняла, что загнала себя в угол. Впервые в жизни она так сильно хотела иметь оружие при себе, но винтовка лежала в кузове, там, где девушка оставила её, чтобы поиграть с Ибрагимом.
- Знаешь, какая ты красивая, и не хочешь делиться этой красотой.
- Нет, - голос, наконец, вернулся к ней, пусть даже дрожащий и неуверенный. - Нет.
- Что «нет»? - он сошел с ковра и снял шлем, бросив его на ближайший стул. - Нет, ты поделишься?
Лисе удалось собраться, и она выпрямилась, смерив начальника взглядом:
- Отойдите, сэр!
- Я не подчиняюсь твоим приказам, - глухо прорычал Спенсер. - Я отдаю приказы, а ты подчиняешься, как и должно быть.
Оттолкнувшись от стола, девушка попыталась обойти его сбоку, но он схватил её руку и, обхватив талию, сильно толкнул обратно к столу. Ударившись позвоночником об острый угол, она вскрикнула от боли и удивления. Инстинкты сработали сами собой, и Лиса наотмашь ударила генерала по щеке свободной рукой:
- Пустите!
Спенсер слегка дернулся от удара, и на секунду Манобан почти пожалела о своём решении. Но хватка на талии становилась крепче, а на лице у генерала играла зловещая ухмылка. Плохой знак. Все её существо кричало, что пора, черт побери, выбираться отсюда.
- Отпустите меня, - повторила она уже громче, толкая его ладонью в плечо.
Вместо ответа она получила удар в лицо, что-то звучно хрустнуло, когда кулак соприкоснулся со скулой. Её били и раньше, но сейчас ощущение было таким, будто по ней проехался товарняк. Слёзы подступили к глазам, туманя зрение, но, несмотря на это, Лиса продолжала сопротивляться, ударив в ответ. В следующую секунду она сложилась пополам от боли, пропустив удар в живот. Её грубо вздернули за волосы, заставляя выпрямиться. Спина болезненно прогнулась.
Крик эхом отразился от стен, когда Лиса инстинктивно вцепилась в его руку, одновременно пнув мужчину в колено. Спенсер замер на секунду и, зарычав, ударил девушку головой об стол. Из лёгких вышибло весь воздух, и по лицу потекло что-то тёплое и липкое. Только увидев лужицу, быстро образовавшуюся на крышке стола, Лиса поняла, что это кровь.
- Посмотри, что ты заставила меня сделать, - прошипел Спенсер.
Она выпрямилась и попятилась, желая убежать:
- Не делайте этого.
- Ты сама сделала это с собой.
Манобан ударила его в челюсть, но он продолжал наступать. Может быть, адреналин на него так действовал, а может быть, он действительно отлит из стали, как считали некоторые. Спенсер схватил её за плечи, прижимая к себе, и Лиса отчаянно пыталась выцарапать ему глаза, но ногти скользнули по щеке и подбородку. Чужое колено рывком протиснулось между ног.
Нет! Рассудок зашелся криком, и девушка ударила снова, но Спенсер поймал её кулак и смял с такой силой, что, кажется, сломал пальцы. Она не думала, что такое вообще возможно. Крик вырвался наружу.
Лиса вскрикнула еще раз, когда, встряхнув, Спенсер толкнул её к столу и одним резким движением развернул к себе спиной, прижавшись к ней. Услышав дыхание над ухом, Манобан сглотнула и замерла.
- Вы должны научиться выполнять приказы, боец. Это ваш долг, - левой рукой он вдавил её лицом в стол, правой лапая за грудь.
Потом ладонь поползла вниз, остановившись на талии. Лиса напряглась, пытаясь ударить его локтем и вырваться:
- Кончайте!
- О, это я как раз и планирую сделать.
По венам побежал лёд, и в ушах, буравя сознание, зазвенел никем не услышанный, отчаянный крик семилетней девочки.
- Нет! - закричала Лиса, отталкиваясь от стола в попытке освободиться, но, в итоге, только ближе прижалась к мужчине, глухо застонавшему в ответ.
От этого стона её начало тошнить. Желчь жгла горло, и от слез она ничего не видела перед собой, но, боже, Лиса не могла заставить себя не чувствовать! Не чувствовать, как с неё сорвали ремень, как прижали голову к столу так резко, что в глазах заплясали звёзды. Как вес чужого тела навалился на неё, чтобы не дергалась. Всё, чего ей хотелось сейчас, это забиться в какую-нибудь тёмную нору, свернуться калачиком и никогда больше не выходить на свет.
- Такая красивая девочка, - от этого шепота по коже побежали мурашки.
Она почувствовала пальцы Спенсера, когда он запустил руку под китель и футболку, и дернулась, пытаясь оттолкнуть его. Но его ладонь тут же скользнула на бедра и сжала их, впиваясь ногтями в кожу, так что каждая попытка бороться теперь только приближала девушку к неизбежному.
- Пожалуйста, - задыхаясь, выдавила она.
Но Спенсер прижимался ближе, двигаясь всё резче. Приподняв её голову за волосы, он ударил девушку об стол, так что из глаз посыпались искры. И сквозь болезненную муть Лиса услышала, как звякнула, расстёгиваясь, пряжка ремня, и тихо вжикнула ширинка, когда замок пошел вниз. Тело окаменело, отказываясь слушаться. В голове зазвучал знакомый припев, когда мозг попытался отвлечь девушку от происходящего с ней ужаса.
Его тело дернулось, и вес, придавливающий её к столу, исчез. Лиса сдавлено всхлипнула и резко встала, желая отойти от стола. Споткнувшись, она упала на пол и на четвереньках отползла в угол. Ухмыляющийся Спенсер лежал на земле, подняв руки, а над ним, направив винтовку ему в лоб, стоял Кеннеди. Держа начальника на прицеле, Кен заговорил в прикрепленную к плечу рацию:
- Сержант, ЧП в здании школы. В наших рядах обнаружился предатель.
Она встретилась глазами с генералом. Даже под дулом винтовки мужчина улыбался. Лиса попыталась отвернуться, но не смогла. Эти глаза будут преследовать её в кошмарах. Кеннеди чтото говорил ей, но девушка не слышала его. В ушах звенело, кожа покрылась мурашками, а сердце колотилось, как бешенное. Она даже не заметила, как отвернулась в угол, и её стошнило. Прислонившись затылком к стене, Лиса подтянула колени к груди и обняла их, не замечая, что на пальцах осталась рвота. Опустив на колени покрытый запёкшейся кровью подбородок, блондинка молча заплакала.
Кеннеди опустился перед ней на корточки, но Манобан смотрела мимо него, наблюдая, как Карбера и Нил, на лице которого читались гнев и отвращение, схватили Спенсера за шкирку и поволокли наружу. Взгляд против воли зацепился за спущенные на несколько дюймов штаны, и Лиса захлебнулась приглушенным всхлипом. Лицо залила краска гнева, она провела ногтями по шее, по рукам и ногам, пытаясь сцарапать следы только что произошедшего. Содрать с себя это ощущение. Сквозь слёзы девушка посмотрела на собственные ногти со следами крови и чужой плоти. К горлу снова подкатила желчь.
- Лиса, - успокаивающе прошептал Кен, пытаясь обнять её за плечи.
- Не трогай меня! - взвизгнула она.
- Ладно, - мягко согласился парень и поднял руки, чуть отодвинувшись. - Лиса, всё хорошо. С тобой всё будет хорошо.
Она покачала головой, вцепившись пальцами в волосы, и уткнулась лицом в колени. Ткань форменных штанов быстро намокла от слёз.
- Не надо.
Кеннеди наклонился к ней, и, если бы только кто-то увидел его в этот момент, он бы заметил на лице парня искреннее сочувствие. Кен тяжело переживал случившееся, и сам чуть не плакал, глядя на скорчившуюся перед ним Лису.
Кроме участия и жалости, в его глазах можно было увидеть ярость и отвращение к человеку, которого товарищи только что уволокли. Но Лиса не смотрела на него, и даже если бы она подняла взгляд, все равно ничего этого не увидела бы. Перед глазами у неё все еще плясали проклятые звезды, появившиеся, когда Спенсер навалился на неё сверху.