Языки черного пламени бушевали и пожирали всё на своём пути. От их жара не могли спастись ни люди, ни постройки. Маленькая деревня, где владыка и владычица клана Луны, их сын и небольшой заклинательский отряд остановились сегодняшним вечером, под ночь подверглась нападению. Тёмные твари вторгались в дома и пожирали спящих. Некоторых людей они ловили на улицах и разрывали на части. Люциан смотрел на происходящее с ужасом в золотых радужках и не мог шевельнуться, стоя перед залитой кровью улицей.
Отец дёрнул его за руку и с силой поволок к смирно стоящей возле забора лошади, которая была настолько послушна, что выполняла команду "ждать" даже когда смерть подкрадывалась со спины. Пока они шли, владыка Луны успел дважды отбиться от бессознательных мертвецов, которые со зловонными рыками бросились на них. Казалось, в этой деревне собралась вся нечисть, что только водилась в лунных землях: мертвецы, демоны-лисы, курлыки, аргхи, шипастые медведи, саблезубые псы, паучьи головы и еще несколько из тех, кого здесь быть не должно.
Кто мог подумать, что поездка ради оказания помощи местному населению обратится кошмаром? Заклинатели остановились в этой деревне, чтобы завтра поехать на зачистку Кровавого леса, но угодили в ловушку, ведь учитывая завесу из тьмы, что растеклась по округе и не дала запустить сигнальный огонь – происходящее не было случайностью. Это была спланированная кем-то бойня.
— Езжай в клан, — строго приказал владыка Луны, помогая сыну забраться в седло. — Вырвись из-под завесы и запусти сигнальный огонь.
— А как же вы? — дрожащим голосом спросил Люциан, казалось, его сердце билось аж в горле.
— Мы будем сдерживать тьму так долго, как сможем. Поспеши и призови помощь. — Владыка Луны вручил поводья.
— Отец, — шепнул Люциан, сдерживая слезы.
— Скачи и не останавливайся, — прервал его владыка Луны, — пока не покинешь завесу. Времени мало.
Люциан поджал губы так сильно, что те побелели. Он не хотел оставлять родителей и соклановцев в этом опасном месте, но понимал, что через Кровавый лес неумелый воин не пробьется, а из адептов, что были в деревне, он держался в седле лучше всех.
— Будь осторожен, — добавил владыка Луны, отступая от лошади, когда Люциан начал разворачивать её в сторону ворот.
— Ты тоже, — сдавленно произнес принц и пришпорил животное.
Лошадь понеслась по улицам, огибая преграды, ловко уходя от бросающихся со сторон темных тварей, перепрыгивая трупы, поваленные деревья и ограды.
Люциан вцепился в поводья, его бедра были напряжены, чтобы не дать вывалиться из седла. Он был стройным и легким, а его лошадь крепкой и длинноногой, поэтому деревню они покинули быстро и сразу нырнули в лесную чащу – место не менее опасное, ведь недавно здесь поселились сотни бларгов, сразу начавших охоту на незваных гостей.
Завеса из тьмы путала чутьё. Люциан не мог предугадать с какой стороны выскочит тварь, поэтому полагался на интуицию и сенсорику. Он слышал рычание за спиной и шелест приминаемых лапами листьев, но не пытался обернуться – смотрел вперёд и гнал скакуна.
От волнения сердце норовило выскочить из груди, а кровь шумела в ушах. Люциан умел контролировать своё тело, но сейчас не мог сдержать пот, что рекой тек по вискам как у работающего в поле крестьянина.
Завеса всё не кончалась, а к центру леса бларгов становилось всё больше и вскоре Люциан почувствовал, как его окружают. Твари начали выползать из укрытий одна за другой, чувствуя свежее мясо, достойное погони.
Бларгам нравилось преследовать жертву, но долгий забег они не выдерживали, поэтому Люциан мог оторваться от них, если бы этих существ не было так много. Когда отставали одни – прибегали другие, молочно-белые и четырёхлапые, твари развивали поразительную скорость. Их туловище, размером с человека, было гибким, а длинные когти позволяли носиться по деревьям, как по земле. Пасти, наполненные рядом острых зубов, клацали, пытаясь укусить то Люциана, то его лошадь.
Принц Луны бросил себе за спину взрывные талисманы, чтобы сбить след. Раздавшийся грохот породил отчаянный рык и скрипучий визг. Капли вязкой крови брызнули в спину, вынудив Люция поморщиться.
Лошадь под ним уже фыркала от усталости и не так резво огибала преграды. Пена скопилась у её рта и капала наземь, а также летела на бока. Люциана чуть не сшибло веткой, потому что животное поленилось обойти невысокое дерево и нырнуло под его крону.
Чтобы замедлить преследователя, он ещё раз использовал талисманы, потом ещё, пока все не истратил. Некоторые твари погибли, но этого было недостаточно в сравнении с общим количеством врагов. Кровавый лес – место, где бларги собирались сотнями. Редчайшее явление, которое происходило, когда в мире случались природные катаклизмы или резкие смены сезонов. Тогда, чтобы выжить, бларги сбегались и теснились в одной чаще, а также могли активно размножаться, словно перед падением мира.
«Ужасно», — подумал Люциан и о деятельности тварей, и о том, что его лошадь преодолела уже небывалое расстояние, но завеса тьмы не исчезала. «Насколько большую территорию она покрывает? Кто её поставил?» — обдумать этот вопрос он не успел. Выскочивший слева бларг сшиб его лошадь.
Кобыла полетела в сторону с истошным ржанием. Люциан не успел выскочить из седла и, когда лошадь упала, проехавшись по земле, его нога оказалась у неё под боком.
Принц Луны закричал от боли сам себя не контролируя. Ногу охватил нестерпимый жар, прожигающий кости, растекающийся по всему телу. Казалось, вся кровь перетекла в одну конечность, заставив ту неистово пульсировать, словно сейчас взорвется.
Голова закружилась. Люциан с трудом освободил вторую ногу из стремени съехавшего седла и, сидя, попытался сдвинуть лошадь, но сил не хватило. Он решил использовать магию, но страх и боль не позволили пробудить её.
Он потерял контроль над светлыми эмоциями и оказался бессилен.
Бларги начали окружать. Двое, игнорируя Люциана за спиной лежащей на боку лошади, набросились на неё спереди, разорвали пузо, разбрызгав теплую кровь, и начали чавкать. А другой подкрался со спины и зарычал над ухом, окутывая принца Луны горячим зловонным дыханием. Вязкая слюна сверху стекла ему на скулу и поползла к подбородку. От неё пахло чем-то кислым.
Люциан затрясся всем телом от осознания, что сейчас будет сожран, но следующий миг переменил всё.
Резкий свист рассек воздух, и сверху упала голова бларга. В свете луны она казалась мраморной и ненастоящей. Уродливая и злая, словно созданная сошедшим с ума скульптором, голова начала медленно обращаться в пыль, как и две другие твари, пирующие лошадью.
Божественное оружие и его хозяин начали убивать бларгов одного за другим.
В сердце Люциана зародилась надежда, а в сердцах тварей – ненависть к незваному гостю, который двигался так же быстро, как и его сливающаяся с окружающим мраком магическая стрела.
Начался переполох, во время которого принц Луны снова попытался освободиться, но сделал лишь хуже: ногу пронзила такая боль, что зазвенело в ушах и к горлу подошла тошнота. Он приложил руку ко лбу и ладонь его стала липкой от крови. Сердце стучало так сильно, словно хотело сломать ребра и вырваться наружу. На заднем фоне рычали бларки... или уже нет?
Всё как-то внезапно стихло, кроме звона, пронзающего голову.
— Эй, — кто-то позвал Люциана, но тот не отреагировал.
Тогда некто схватил принца за собранные в хвост волосы, накрутил на ладонь и несильно потянул, чтобы юноша поднял подбородок и посмотрел наверх.
Люциан обомлел, осознав, кому принадлежали размытые черты чужого лица.
— Кай? — выдохнул он, а потом всё затянуло в водоворот темноты и боли.
Люциан открыл глаза и уже не был в лесу. Он сидел верхом на аргхе и смотрел на деревню, из которой ранее сбежал. Последние крики начали затихать, чёрное пламя доедало остатки зданий, а землю пропитывала кровь. Всюду валялись трупы без конечностей или изуродованные так, что не узнать.
Сердце Люциана сжалось, а взгляд лихорадочно забегал в попытке отыскать родных. Он даже не успел понять, чьи знакомые тела увидел, как нечто холодное коснулось затылка и безболезненно направило тонкие морозные иглы под кожу. Веки Люциана налились свинцом, и он снова потерял связь с реальностью, а очнулся уже в кровати.
Комната казалась незнакомой, с темным дощатым потолком и светло-коричневыми стенами. Здесь были окно со ставнями и узорчатой белой шторой, старомодная мебель, свежие цветы в простой глиняной вазе на подоконнике и несложные изображения на настенных полотнах. Кровать казалась жесткой, как и подушка, видимо, набитая с годами свалявшимися перьями.
«Комната в деревенском доме? Как я попал сюда?»
Люциан с трудом повернул голову, которая тут же загудела, и увидел незнакомца, сидящего на невысоком стуле возле его кровати. Чёрные волосы были зачёсаны назад, взгляд опущен в книгу и прикрыт длинными густыми ресницами. Тело облегала иссиня-черная безрукавка с красными узорами, позволяющая оценить ширину плеч и рельефность мышц на руках. На ногах были штаны с широким поясом, заправленные в высокие сапоги, а тьма, которая стелилась под его кожаными сапогами, устилая целиком пол как полупрозрачная дымка, казалась нечеловеческой.
Незнакомец читал книгу о заклинателях нынешнего времени – именно это описывало расплывающееся в глазах Люциана название на обложке. В чертах чужого лица он заметил явную схожесть с внешностью Кая – юноши, которого пять лет видит во снах. Тогда в лесу он случайно принял это существо за него, но сейчас понял, что ошибся. Демон походил скорее на старшего брата Кая, а не на него самого. Более крупное телосложение, иной цвет волос, кожа бледная, как у трупа. Изящные черты превратились в острые и единственное, что было одинаковым – перчатки.
Демон тоже носил чёрные перчатки.
— Очнулся? — не глядя спросил незнакомец, лениво перелистывая последнюю страницу. — Поражен тому, что принц Луны такой хилый. — Демон захлопнул книгу, отчего у Люциана зазвенело в ушах.
Он сморщил лицо так, словно на язык положили кислое. Вокруг всё закружилось, и тошнота подкатила к горлу.
— М-м... Хорошо тебя потрепало, — прозвучал насмешливый голос на задворках сознания.
Холодная ладонь прикоснулась ко лбу и в мгновение сняла боль. Она заглушила звон и позволила облегченно выдохнуть. Люциан почувствовал себя немного лучше и попробовал осознать происходящее, но перед глазами все плыло, не желая замирать. Когда он снова посмотрел на демона, тот уже сидел перед ним на корточках, не убирая ладони со лба. Его глаза были полностью черными, а их пустота затягивала, словно бездна.
Люциан отвернулся, потому что его желудок вновь скрутило.
— Ты узнаешь меня? — тихо спросил демон.
— Я... не уверен... — с трудом выдавил принц Луны, чувствуя сухость в горле, которая, казалось, сковала связки.
— Мы встречались на озере Ши.
«Ах», — глаза Люциана медленно приняли форму двух круглых тарелок.
— Владыка демонов? — шепнул он, медленно обернувшись.
— Это не моё прозвище.
— Но это вы помогли мне добыть кнут?
— Да. — Демон наконец убрал ладонь, потому что та стала тёплой и больше не помогала. — Можешь звать меня Морион.
— Морион, — вяло пробормотал Люциан, пытаясь попробовать имя на вкус или хотя бы запомнить. В душе он почувствовал разочарование и одновременно облегчение от того, что демон не назвался Каем.
Несмотря на свое скверное состояние, принц Луны попытался сесть. Пребывание в лежачей позе делало его уязвимым, поэтому стоило защитить себя, но Морион не позволил претворить задумку в жизнь.
Коснувшись чужого плеча, демон надавил, вынуждая лежать.
— Ты с трудом не теряешь сознание, и твоя нога еще не зажила, как и позвоночник, который чудом избежал перелома. Если шелохнешься, то по кусочкам я тебя не соберу.
Люциан замер, глядя в пустой потолок, который двигался. Его состояние и впрямь было скверным. Даже если сможет сесть, чтобы было легче обороняться, наверняка наручи в меч не обратит.
— Моё имя Люциан Мун, — нерешительно произнес он. — Скажите, что с деревней и моими родителями? Вы... спасли их? — Принц говорил медленно и негромко, чтобы не испытать очередной приступ звона в ушах. Слушать собственный голос было невозможно, но необходимо.
— Спас? — Морион вскинул бровь, когда Люциан скосил на него взгляд. — Почему ты спросил про спасение, а не убийство? Разве демоны выручают людей?
Люциан замялся. «И вправду, почему я задал этот вопрос? — Разум его подводил. — Правитель Асдэма могущественный демон – такие твари несут только смерть».
— Но ведь меня вы спасли... — неуверенно пробормотал он.
— Это входило в мои интересы.
— Призыв темных тварей и завеса тоже?
Морион покачал головой.
— А вот это уже затеял не я.
— А моё похищение?
— Я не похищал, если бы ты не был при смерти, я бы тебя с собой не взял.
Люциан почувствовал, как часть груза спала с плеч. Было бы ужасно оказаться в таком обессиленном состоянии подле того, кто убил сотни людей и выкрал его невесть зачем.
— Тогда... что с деревней? — Он поморщился из-за мимолетной боли в висках. — Я припоминаю, что мы туда возвращались.
— Всё сгорело, а люди умерли, твои родители в том числе. Я пытался помочь, но когда пришёл – было уже поздно.
Грудь Люциана прекратила вздыматься. Морион сообщил новость о массовой гибели так буднично и равнодушно, что в душе стало холодно. Мороз буквально окутал принца, заключая в колючие тиски.
Больная голова не хотела верить чужим словам. Его родители не могли погибнуть. Это невозможно. Они были так молоды и так мало времени провели вместе с ним. Столько ему не рассказали, столькому не обучили. Родители были сильными и способными, побеждали тварей одна за другой. Они были владыками, их защищали и не могли оставить умирать, что бы там не происходило.
Смерть не могла забрать их так скоро и так легко.
Это было невозможно.
— Невозможно... — неосознанно шепнул Люциан и грудь его опустилась, а сам он вжался в кровать. Физическая боль пронзила спину и ногу, смешиваясь с ментальной. — Вы врете. — Он скрипнул зубами, и золото в его радужках засияло, как два небесных светила.
— Вовсе нет. — Морион остался равнодушен.
— Врёте! — вскрикнул Люциан и в голове раздался такой звон, что он зарычал от боли. — Они не могли... умер-реть! — через силу произнес он, морщась от боли и стискивая кулаки.
— Но они мертвы, — повторил Морион. — Хочешь, осуществи призыв и поболтай с их душами. Я готов принести тебе киноварь, чтобы ты нарисовал печать. — Он усмехнулся.
Люциан безмолвно открыл рот, как мертвая рыба, огонь в его глазах потух. Демоны были лживыми и любили мучить своих жертв, поэтому их словам нельзя было верить, но образы тонущей в черном пламени деревни и сотни мертвых тел начали всплывать в мыслях один за другим, подтверждая, что среди погибших были и его родители.
В момент вся буря эмоций, что испытал Люциан, осознав истину, оказалась сконцентрирована в одной точке сосуда его души. Маленькой, дрожащей от напряжения точке, которая вот-вот готова была взорваться, разбив хрупкие стенки.
Люциан замычал и стиснул зубы в попытке подавить крик.
Когда заклинатель терял того, кого любил, возникал риск получить раскол души, что лишал эмоций и позволял безболезненно пережить утрату, но после этого чувства насовсем покидали страдальца и тот обращался в бездушную куклу. Живя долгом и моралью.
Морион поспешил придвинуться, торопливо шепча:
— Эй, эй, маленький принц, только не говори, что ты позволишь душе расколоться от этой новости. — Он присел на край кровати и, опираясь на руку, навис над чужим лицом. — Твои родители умерли в этом мире, но родились в другом, — спокойно заговорил он и его прохладное дыхание окутало щеки. — Мир мёртвых – отражение мира живых, их души будут существовать там, пока не переродятся, чтобы вернуться сюда. Успокойся. Это не конец. В какой-то мере все живы.
— Но ведь не все души перерождаются, — всхлипнул Люциан, заглянув в чужие глаза. — Некоторые остаются по ту сторону навсегда.
— Ты правда веришь, что твои родители настолько недостойны перерождения? — Морион снисходительно улыбнулся. — Я думаю, они вернутся. Ну а пока этого не случилось, ты сможешь иногда призывать их, чтобы поговорить. Только не при мне. При мне не выйдет. — Он отпрянул и сел ровно.
— Почему?
— Пока демон рядом, души не придут.
Люциан сглотнул. Души умерших попадали в мир мёртвых и могли остаться там, либо встать на круг перерождения. Это было общеизвестно благодаря текстам одного сошедшего с ума бессмертного, а также воспоминаниям реинкарнировавших, которые стали финальным подтверждением существования мира мёртвых. Заклинатели могли общаться с душами с помощью призыва, но не частно, потому что те иногда не откликались, а если откликались, с ними не всегда удавалось нормально поговорить. Демоны же с душами общаться не могли, хотя, учитывая наличие духовной силы, осуществить призыв были способны, просто мир мёртвых оставался для них закрыт, в ином случае они бы сожрали всех его жителей.
— Если родителей нет... — пробормотал Люциан. — То кто же взойдет на трон?
— Ты? — со смешком спросил Морион.
— Я? Да как я... — Люциан не закончил, будучи прерванным урчанием собственного живота. — Ой.
— Думаю, тебе стоит поесть, — подметил Морион, вставая с кровати. — Заказать еды?
— Заказать? — Люциан растерялся. Его совсем не интересовала еда, в отличие от собственного организма. — В этом доме есть люди, у которых можно попросить поесть? — расплывчато спросил он, с болезненным видом приложив ладонь ко лбу и думая о родителях. Голова снова затрещала, словно испытанное им потрясение вызвало землетрясение в мозгу.
— Конечно. — Морион выпрямился. — Что для тебя попросить?
— С...салат, — пробормотал Люциан особо не обдумывая.
— Какой?
— Юан-шен, в нем сладкий перец, огурец, тертая морковь... — Люциан начал бормотать рецепт, а когда всё перечислил, добавил: — Е-если можно. — Просить могущественного демона принести еду было странно и в голове не укладывалось, как и всё происходящее. «Родителей нет, деревня уничтожена, я невесть где, еще и с травмой. Передо мной демон... Правда демон? Может, это сон и я умер?» — Принц с трудом удержался от желания сморщить нос, потому что набившиеся в голову мысли просто уничтожали его изнутри, при этом желудок продолжал урчать, словно ему дела не было до плачевного состояния хозяина.
— Хорошо. — Морион развернулся к выходу, не проявляя к страдающему гостю особого сочувствия.
Когда дверь захлопнулась, Люциан шумно выдохнул и позволил дрожи пронзить его тело, а страху – сердце.
«Что мне делать? Мои родители, мой отряд... — Он не мог отпустить мысли даже если разум требовал тишины. — В клане наверняка все думают, что мы до сих пор на охоте. Морион... чего он хочет?» — От волнения его дыхание стало учащенным, а чувства начали волнами накатывать на сердце.
Голова разболелась так, что мир перед глазами обратился в одно размытое пятно. Люциан даже не понял, как потерял сознание, а очнулся, когда его слегка приподняли, вынудив прислонить затылок к изголовью кровати.
Нога заныла, пропуская боль через всё тело и вынуждая своего хозяина окончательно прийти в чувство.
— Прошу, — произнес Морион, не обращая внимания на «убитый» вид своего гостя и протянул к нему миску с салатом.
Люциан недоуменно уставился на еду, словно забыл, что с ней делать. В душе он испытал шок от того, что ему действительно принесли юан-шен, который, казалось, сейчас вообще был не кстати, если бы желудок не выл как сумасшедший.
«Там яд?» — Он не удержался от этой мысли и, сощурившись, начал рассматривать овощи, перенаправив духовную силу в глаза, перед которыми всё так и плыло. «Морковь, сладкий перец, кунжут...» — Люций упорно пытался разглядеть каждую деталь, щурясь, как слепец и от этого мир вокруг него закружился, как в танце.
— Ну как, увидел отраву? — ткнул Морион, заставив принца Луны вздрогнуть.
Подумав, что его сейчас разорвут за недоверие, Люциан поспешно потянулся к миске, но руки не послушались. Они задрожали, как у старика и, казалось, эта дрожь вызвала новый приступ головокружения.
На лицо Мориона легла тень отвращения, словно чужая слабость была ему неприятна. Он ничего не сказал, сел рядом и, подцепив палочками еду, протянул принцу Луны.
— Будешь есть так, — его слова звучали как приказ.
Но Люциану стало столь плохо, что он уже не мог представить, как затолкнет пищу в рот. Скривив лицо от боли, он покачал свинцовой головой.
Послышался усталый вздох, и холодная ладонь снова легла на лоб, забирая боль как в прошлый раз.
— Маленькому принцу стоит взять себя в руки, что бы ни чувствовал, — спокойно произнес Морион. — Ешь. Потом ляжешь спать.
Люциан нахмурился. Несмотря на нужду в пище, принимать её с чужих рук казалось ненормальным, а уж с демонических вовсе считалось предательством заклинательского рода. Он только встретил эту сущность и уже должен был настолько ей довериться? Что за абсурд.
Поджав губы, принц Луны промычал слова отказа, но Морион проигнорировал их и, убрав ладонь со лба, строго посмотрел в глаза, поднося палочки ближе к губам.
— Я сказал ешь, — голос его походил на рык.
От которого Люциан весь похолодел. Мало ему было физических и ментальных страданий, так еще и запугивали.
Морион совсем не выглядел как тот, кто был обеспокоен его состоянием, он скорее демонстрировал раздражение из-за неподчинения. В нем не было человечности, лишь требовательность и властность, которые не позволяли идти наперекор.
«Он меня съесть, — подумал Люциан. — Проглотит с костями и не подавится, если откажусь подчиняться». — Из-за этих мыслей ему стоило большого труда открыть рот и прожевать вложенную в него пищу.
Морион сидел на краю кровати и наблюдал за тем, как маленький принц ест с руки. Бездна в его глазах изучала Люциана, закрадывалась под кожу, пыталась проникнуть в меридианы и очернить свет, который тек по ним. В сравнении с Морионом Люций выглядел маленьким и хрупким. Демон был выше на полторы головы, шире и тяжелее. Его тьма заполняла всё, говоря о непередаваемой мощи.
Люциану стало тяжело дышать от осознания, что он, возможно, превратился в чужого питомца... раба, заложника или будущий корм. Морион был тварью, что сначала играет, а потом пожирает людей. Думая об этом, Люциан потерял аппетит.
— Больше не могу, — хрипло произнес он, прикрывая ладонью рот, силясь не отрыгнуть всё обратно.
— Хорошо, — мрачно отозвался Морион. — На сегодня хватит и этого, завтра поешь ещё. Когда твоя нога восстановится, вернёшься домой, а пока живи здесь и поправляйся.
«Он отпустит меня?» — у Люциана дрогнуло сердце под тяжестью зародившейся надежды.
— Почему вы привезли меня сюда, а сразу не вернули в клан?
Морион встал, держа в руке миску с недоеденным салатом.
— Хочешь, чтобы сотни заклинателей прознали о моём существовании? Маленький принц ещё такой маленький. — ответил он, отходя к двери. — Асдэм – нечто эфемерное. Заклинатели знают о его существовании, но сомневаются в реальности этого факта. Мне не стоит показываться им на глаза, пусть думают, что город существует лишь в чьих-то фантазиях. — Морион взялся за ручку. — В этой деревне и доме безопасно, поэтому ты здесь. В ином месте мне бы пришлось внимательнее приглядывать за маленьким принцем, а я не желаю так утруждаться. Будь послушным, принимай мою помощь и восстанавливай силы. Я отпущу тебя через пару недель.
— Обещаете?
— Демоны не дают обещаний. — Морион оскалился в улыбке. — Прими на веру или терзайся сомнениями. — Он вышел, закрыв за собой дверь, на которую принц Луны продолжил смотреть так, словно видел впервые.
В душе у него смешались страх, непонимание, недоверие и доверие в отношении одного и того же существа. «Он помог мне на озере Ши, вывез из горящей деревни, подлатал, накормил и дал новую одежду. — Люциан посмотрел на свою серую ночную рубашку, принадлежащую не ему. — Он правда пытается помочь, или всё это игра?» — ответа принц не знал и размышлять над ним был не в силах, поэтому решил оставаться бдительным и осторожным в отношении Мориона, пока не сможет определиться с мнением на его счет.
Он кое-как убрал одеяло и осмотрел свою распухшую ногу, с трудом сделав вывод, что целых костей в ней не осталось и демон был прав, сказав о двух неделях лечения. «Я не смогу сбежать», — подытожил он и мир перед глазами вновь завертелся. Беспокойство о близости тёмной твари начало давить на виски вместе со страхом перед грядущим. «Он сказал, что я займу трон», — от этой мысли Люциана чуть не стошнило. Родителей не стало буквально вчера, а ему уже говорили про трон?
— Угх. — Он скрипнул зубами из-за охватившей его ногу и спину боли.
Перед глазами всё погрузилось во тьму.
— Восстанавливаешься во сне? — бесцветно спросил Морион придя после рассвета, чтобы покормить Люциана, который только что пришел в чувство.
«Сон? — Принц не помнил, когда умудрился заснуть и спал ли вообще. — Потерял сознание?»
Не ответив, он чуть отодвинулся, позволяя Мориону присесть на край кровати. Люциан по привычке потянулся к ложке с кашей, но заметив, как дрожит рука, остановился на полпути и поджал губы.
— В первые дни лечения лучше экономить силы, иначе выздоровление затянется. — Морион помог уложить его руку на кровать и протянул ложку ко рту.
— Откуда знаете? — хрипло спросил Люциан. — Вы ведь демон, а не заклинатель. — Он покосился на еду и понял, что совсем не чувствует голода, а только отвращение. К еде или к себе.
— Мне сотни лет. Было время, чтобы понять вас. — Морион будто не замечал чужого состояния, продолжая упорно держать ложку перед лицом.
Люциан вынужденно открыл рот. «Надеюсь, ему не придется по душе игра в маму и сына», — незаметная мысль скользнула в уме, растворяясь в сотне других неосознанных.
Есть с руки было неудобно, и за время трапезы Люций пару раз измазался в каше. А когда попытался стереть её с губ, кисть пробила дрожь, дошедшая до локтя.
Морион заключил чужое трясущееся запястье в кольцо своих бледных пальцев, взглянув на которые Люциан смог оценить длину острых черных когтей. Демон был способен разорвать его ими, но вместо этого помог вернуть руку на одеяло, а после убрал частицы еды с губ, а также заправил упавшие на лицо волосы за уши, и снова протянул ложку.
— А где моя серебряная лента? — спросил Люциан, жуя.
— Не имею понятия, — ответил Морион, озадачив собеседника.
«Чем же мне теперь собирать волосы?» — доедая, досадливо думал Люций.
Бодрствовать Морион ему не позволил, потому что выглядел принц очень плачевно и совсем не походил на выздоравливающего. Дав ему макового молока, демон велел спать и Люциан не мог не повиноваться, учитывая, что веки его уже закрывались.
В сознание он пришел к обеду следующего дня, чувствуя себя ничуть не лучше. В голове была вата и руки всё еще тряслись, ко всему еще и нога ужасно болела, словно её ломали каждую секунду.
Морион сидел на стуле и читал, как в первый день.
— Как давно вы здесь? — хрипло спросил Люциан. — Разве у градоправителя нет важных дел?
— Я их сделал. — Морион отложил книгу на прикроватную тумбу. — К тому же мне удалось найти мазь, которая ускорит выздоровление твоей ноги, я пришёл, чтобы опробовать её, но будить из-за этого не хотел. — Он достал из поясного мешочка малахитовую баночку и когда открыл крышку цветочный аромат коснулся носа.
Люциан недоуменно уставился на демона. «Он озаботился поиском лекарства? — Эта мысль казалась абсурдной. — Для меня?»
— Мазь содержит экстракт растений, которые произрастают в мире мёртвых. Их магические свойства сильнее, чем у сородичей из мира живых. Твоя регенерация пройдёт быстрее, если используем это средство.
Люциан с трудом сдержался, чтобы не открыть рот. Он состроил максимально серьёзный вид, на который был способен, чтобы скрыть смешанные чувства, и попросил баночку, желая посмотреть содержимое. «Я еще не настолько оглупел, чтобы соглашаться использовать что-то вслепую. Хватит с меня приёма пищи с чужой руки».
Малахитовый камень, который протянул к нему Морион, внутри содержал розоватый крем. Выглядело средство привлекательно и пахло приятно, но доверия не вызывало.
— Как вы добыли ингредиенты из мира мёртвых? — Люциан подозрительно покосился на демона.
— Я ведь градоправитель Асдэма, маленький принц знает, почему город так назван?
— Раньше Асдэмом именовался чёрный рынок, — медленно произнес Люций, опасаясь, что от быстрой речи его ватная голова превратиться в металлический чан, по которой бьют ложками. — Ходят слухи, что в вашем городе тоже можно купить всё что угодно.
— Верно, и магические мази не исключение. У нас продаётся бесчисленное количество вещей, о существовании которых ты не подозреваешь. Если бы маленький принц приехал меня навестить, то сам бы во всём убедился. Я приглашал тебя.
Люциан не ожидал, что демон припомнит подобное, а также не думал, что в то время это предложение звучало всерьёз.
Он опустил взгляд на баночку с мазью, чтобы скрыть растерянность. Морион должен был быть чудовищем, но в итоге больше походил на кота, с равнодушным и отстраненным видом наблюдающего за людьми и иногда способного приблизиться к ним, чтобы бросить под ноги дохлую мышь то ли в качестве насмешки, то ли как подношение. Демон все меньше представлял опасность и это лишь больше настораживало. «Так не должно быть...»
Вздохнув с осознанием, что разгадать мысли зверя ему не удастся, Люциан неуверенной рукой откинул одеяло, обнажая ногу, и собрался нанести мазь, но Морион остановил его, не дав нырнуть дрожащими пальцами в баночку.
— Ты не сможешь этого сделать, твои руки до сих пор плохо тебе подчиняются, к тому же они слишком тёплые. Соприкасаясь с кожей живых, мазь мгновенно впитывается, поэтому позволь мне. — Морион придвинулся ближе.
Люциан понятия не имел как действует лекарство и не лукавит ли демон, но вряд ли мог спорить, поэтому принял на веру чужие слова.
— Вы не снимете их? — спросил он про перчатки, наблюдая, как демон почти окунул пальцы в мазь.
— Не хочу запачкаться, — небрежно бросил Морион и, зачерпнув лекарство, нанес на опухшую синюю кожу.
Прикосновение было легким и бережным, словно он работал с чем-то хрупким. При этом его лицо казалось таким скучающим, что хотелось поторопить, лишь бы не мучился от оказания помощи.
Как и было сказано, при контакте с тёплой кожей мазь тут же растаяла и исчезла, а Люциан почувствовал, как боль в обработанном месте начала стихать и от этого даже дышать стало легче.
В следующий раз Морион набрал больше средства. Он растёр его между пальцами и нанёс на кожу протяжным движением, скользя сверху вниз от колена к стопе. Его ладонь выглядела настолько большой, что он мог обхватить ею распухшую ногу и сломать во мгновение. А после снять перчатку и разорвать когтями кожу.
Подумав об этом, Люциан увидел перед собой не демона, а тигра, вылизывающего шкуру пойманной косули перед тем, как оторвать от неё кусок. Из-за этого он успел и похолодеть, и почувствовать, как странно тянет внизу живота.
— Что ощущаешь? — спросил Морион, закончив обрабатывать ногу. — Боль? Жжение? Облегчение?
«Дискомфорт», — подумал Люциан, слушая его низкий и слегка рычащий голос, который шершавым языком облизывал уши.
— Стало легче, — произнес он вопреки мыслям. — Возможно, из-за холодка, который вызывает мазь, но нога ноет не так сильно.
— У меня есть ещё две баночки, — оповестил Морион, убирая лекарство в поясной мешочек, — повторим процедуру в следующие два дня и посмотрим, каким будет эффект.
Люциан насторожился и, задумчиво разглядывая свою ногу, решил спросить:
— А вы... использовали эту мазь ранее?
— Нет.
Принц Луны вскинул брови и напрягся в плечах.
— Значит, вы сейчас лечили меня средством, которое создано из растений другого мира и не испытывалось на людях?
— Да, — беззаботно отозвался Морион.
Люциан вспыхнул:
— Так ведь можно убить! — После этих слов он поморщился от боли в висках.
Морион прыснул с его реакции.
— Убить? Маленький принц, если бы тебя можно было убить, ты бы уже умер, — эта фраза звучала как "я пытался сделать это, но, раз ты ещё жив – просто так не умрешь".
Люциану ответ не понравился. Несмотря на то, что мазь помогла и нога почти перестала болеть, повторять лечение неизвестным средством он не намеревался. Умереть от яда длительного действия в его планы не входило, поэтому на следующий день он отказался от помощи.
— Ты ел с моих рук, но лекарство принимать боишься? Ты же понимаешь, что без мази будешь выздоравливать дольше?
— Этого мы не знаем, — ответил Люциан, сидя у изголовья кровати и устало растирая висок слегка трясущейся рукой. — Достопочтенный градоправитель Асдэма и сам не уверен в полезности примененного средства, ведь на людях оно не использовалось. Возможно, оно мне только навредит, а не вылечит.
Морион, стоя перед кроватью, поставил ладонь в бок и недоуменно наклонил голову к плечу.
— Но ведь тебе стало лучше после мази. Синяк начал сходить и нога не такая опухшая.
— Некоторые виды вредных веществ сначала даруют видимые улучшения, а после лишают жизни.
Морион фыркнул, глядя на неподатливого юношу.
— Как скажешь, — бросил он, даже не предпринимая попытку переубедить. Вид у демона был такой, словно ему дела нет как долго будет выздоравливать его подопечный.
Морион убрал баночку с мазью в широкий рукав своего дорого алого халата и развернулся к двери, чтобы сходить за ужином. Одеяние, что сегодня было на нем, отлично подходило к бледной коже и черным волосам, добавляя агрессии в и без того пугающий облик.
На четвертый день Люциан смог поесть самостоятельно, хотя руки все еще потряхивало. Невзирая на постоянные приемы пищи чувствовал он себя обессиленным, много спал и мало говорил. Нога очень его беспокоила без лечения и ближе к ночи начинала пульсировать так, словно собиралась взорваться, но мыслей попросить мазь не возникло даже на шестой день страданий.
Морион давал принцу перед сном маковое молоко, а ещё повадился читать рядом с ним, усевшись поперек кровати. В эти моменты он прикладывал к разгоряченной коже холодную ладонь, унимая боль и позволяя другому забросить ноги поверх его собственных, чтобы снизить давление крови в поврежденной голени.
Люциан не понимал, каким образом они докатились до совместного времяпровождения, но решил оставить всё как есть, пока от этого становилось легче. Морион читал ему вслух, не давая утонуть в омуте мрачных мыслей и избавлял от боли, не применяя сомнительные лечебные средства. Если бы кто-то узнал, что Люциан так проводил время с могущественным демоном, то ужаснулся бы или же не поверил, ведь после встречи с этими тварями не возвращались живыми или же целыми. Но принц оставался невредим изо дня в день. Почему так выходило оставалось лишь гадать.
— Я не знал, что вы играете, — произнёс он, когда в один день Морион не стал читать, а предложил провести музыкальную терапию.
— Это нормально, — отозвался демон, усаживаясь посередине кровати и облокачиваясь спиной о стену. — Откуда ты мог знать про мой музыкальный талант, если в принципе обо мне ничего не знаешь?
— Я бы знал, если бы вы хоть что-то о себе рассказывали. — За минувшую неделю Люциан хоть и пробыл большую часть времени без сознания, но когда приходил в себя иногда пытался узнать кто такой Морион, кем он был, что умел и любил, но демон не отвечал.
Градоправитель всегда умудрялся увильнуть и занять принца другим делом: то поесть предложит, то книгу послушать, то омыться, причесаться, ногу мазью помазать – что угодно, лишь бы не рассказывать о себе. Вот и сейчас он проигнорировал чужое замечание и спросил:
— Ты слышал о песни исцеления души?
Люциан задумался, три последних слова показались знакомыми.
— Я читал о ней в одной из книг, которые вы мне давали. Песнь исцеления души играли в клане Ночи, чтобы ускорить выздоровление заклинателей, реже её использовали адепты других кланов, но сейчас это мало где практикуют.
— Верно. Я сыграю её тебе.
— Знаете ноты?
Морион кивнул.
— Откуда? — Люциан прищурился.
— Как ты понял, у меня много книг из которых можно почерпнуть знания.
— Но разве ваша игра пойдёт мне на пользу? Насколько я помню, в песню нужно вкладывать духовные силы, но ваша магия тёмная, а моя светлая.
— Духовная сила на лечение не влияет, она просто дарит звуку целебное свойство. Ты будешь впитывать музыку, а не мою тьму – это разные вещи.
Люциан поджал губы, не имея возможности спорить о том, о чем не знал.
— Теперь я могу сыграть? — Морион покосился на него, словно и впрямь ждал одобрения.
Принц Луны нерешительно кивнул. Он думал, что демон сыграет ему на лире, как адепты Ночи, но вместо неё тот достал гуань – короткую флейту, звучание которой ассоциировалось с атмосферой сказочного леса.
Люциан не верил, что Мориону удастся сыграть песнь исцеления души, потому что такие техники нигде не записывались, а передавались из уст в уста. Он приготовился слушать обычную мелодию и удивился, когда с первых нот его бушующую в меридианах магию постиг штиль.
Музыка была приятной, не утомляла и не будоражила. Она текла как весенний ручей – непринуждённо и сама собой. Через минуту Люциан уже начал ощущать прилив сил. Казалось, его рассеянная духовная энергия стала собираться в сосуде души, а та часть, что дремала на его дне – пробуждаться. Сконцентрировавшись в одной точке, она взяла и растеклась по телу, оживляя клетки и залечивая раны. Люциану показалось, что после песни он будет готов бегать.
Морион играл ему с расслабленным видом, скрыв взор за опущенным веером ресниц. Его пальцы ловко зажимали отверстия на флейте, не просто используя её, а лаская, целуя бледными губами свисток, наполняя холодным дыханием.
Наблюдая за этим, Люциан почувствовал нарастающий жар в груди. Он резко схватился за сердце и выкрикнул, испугавшись того, что песня начала наносить ему вред:
— Хватит!
Морион замер. Его безжизненный взгляд небрежно скользнул по чужому лицу.
— Что не так? — голос звучал, как морозная стужа.
— Мне... дурно.
— Дурно? — Морион присмотрелся. — Отчего же? — И скептично вскинул бровь.
— В груди... словно пожар.
— М-м? — Морион отложил гуань и придвинулся к принцу, что сидел у изголовья слева от него. Он поставил руки по обе стороны от чужого тела и замер перед лицом, как кошка, решившая обнюхать.
Люциан вздрогнул, обменявшись своим дыханием с чужим. Еще сантиметр и они бы соприкоснулись носами.
— Жар в груди не связан с песней, — констатировал Морион, всмотревшись в лицо. — Маленький принц зря развёл панику. Удивлён, что ты такой капризный.
— Я вовсе не капризный. — Люциан вжался в стенку, пытаясь отстраниться. — И откуда вам знать, с чем связан этот жар? Вы ведь демон, а не лекарь.
— Может, в прошлой жизни я был лекарем? Я могу оказаться кем угодно, потому будь осторожен с суждениями. — Морион отстранился и поднялся с кровати, пряча гуань в поясной мешочек, и заговорил о другом. — Маленькому принцу стоит вырасти и забыть о коконе из любви и заботы, в который укутали родители. Ранее ты отказался от мази, теперь отказался от песни, в твоей голове много лишних мыслей, а в душе – тягостных переживаний. Всё это мешает развитию, из-за этого ты чуть не умер в том лесу. — Он отошел к двери и обернулся, одарив укоризненным взором. — Научись отбрасывать эмоции и думать рационально, анализируя ситуацию. Вся твоя магия базируется на том, как хорошо ты умеешь себя контролировать. Пока ты слаб разумом, ты слаб как заклинатель.
Люциан ощутил укол боли, слушая чужие упреки. Неприятное вязкое чувство закралось в душу.
Его воспитывали аккуратно и неторопливо. Он рос и всё у него получалось, а если не получалось, то все говорили, что развитие способностей – вопрос времени. Никто не винил его в неудачах, все оправдывали это обстоятельствами и хвалили за успехи, поэтому слова Мориона задели. Люциан не считал себя слабым, но, если верить суждениям демона – он был таковым. Но почему доселе ему об этом никто не объявлял?
Градоправитель оставил его наедине с мыслями, дав время на осознание. Случилось это, наверное, впервые за прошедшие дни, ведь до этого, когда принц не спал, Морион был рядом, постоянно занимая собой его мысли.
Сейчас же демон дал время поразмышлять в одиночестве и гнетущей тишине где Люциан мог проигнорировать его наставления, но не стал. Он правда не всегда мог взять под контроль свои чувства и именно это тогда помешало выбраться из-под лошади и дать отпор бларгам. Если бы он не потерял магию в тот момент, смог бы выстоять? Удалось бы спасти себя и, возможно, помочь остальным? Покинуть завесу и выпустить сигнальный огонь? Если бы он смог это сделать, то родители остались бы живы?
Так много вопросов начали крутиться в голове, но ответ на них получить было нельзя.
Люциан до скрежета стиснул зубы и сжал в кулаке одеяло. Как после пережитого он должен был взойти на престол вместо отца и взять на себя защиту тысяч людей, если ничем не смог помочь в какой-то жалкой деревне? Его же убьют собственные советники или придумают, как сместить, если он не покажет им силу! Клан Луны не создан для слабых, у его истоков стояли убийцы, сможет ли мальчишка, готовящийся стать владыкой не раньше, чем к тридцати годам, нарастить силу за пару недель? Обратить своё мягкое теплое нутро в твердый лёд? Избавиться от наивности и обучиться расчетливости?
Он не был готов к таким переменам, поэтому слёзы отчаяния увлажнили его щёки. Смерть родителей стала слишком внезапной, у него даже не было времени к ней подготовиться.
Морион зашёл в комнату, чтобы передать маковое молоко, и застал принца плачущим и в отчаянии шепчущим имена отца и матери. Одеяло, на которое падали его слезы, в одном месте было ощутимо влажным.
С хладных губ сорвался усталый вздох. Морион поставил пиалу на прикроватную тумбу и сел на стул, что стоял рядом. Вытянув ноги так, что стопы оказались под каркасом кровати, он скрестил их, как и руки на груди, и в упор посмотрел на Люция.
— Похоже, мои слова сломали тебя, — тихо констатировал он, наблюдая за сгорбившимся мальчишкой. — Хорошо, что ты решился выплакаться. Есть слёзы, которые необходимо выпустить, чтобы в душе всё перегорело.
Люциан всхлипнул и поднял взгляд на демона. Морион казался холодным, а его слова звучали бесцветно. Он словно стоял за толстым стеклом, позволяя видеть себя, но не приблизиться. Находился здесь и в то же время оставался далек, из-за чего Люциан почувствовал себя еще хуже.
Он остался без родственников, с одним лучшим другом и близкой подругой, которых здесь не было. Никто не мог поддержать его словом, никто не мог обнять, подставив плечо. Еще несколько недель никто не узнает, что та деревня сгорела и все трупы продолжат гнить там, медленно становясь частью земли.
Лицо Люциана сморщилось, и он заскрипел зубами, пытаясь сдержать рвущийся из глотки крик отчаяния. Водопад слёз хлынул с новой силой. Он опустил голову, закрыв лицо спутанными волосами, и перестал смотреть на бездушного демона.
Морион снова вздохнул, и его голос прозвучал так, словно он не привык говорить подобное:
— Я тоже потерял семью, — поведал он сдавленно, словно выталкивал из себя то, что пытался забыть, — когда был молод. И возглавил народ, будучи к этому неготовым. Я тоже остался один и могу сказать, что маленькому принцу придется тяжело в ближайшие годы, но ты не должен сдаваться. — Морион протянул руку, убирая волосы с чужого лица. — Из тебя выйдет хороший правитель, поэтому не дай другим занять твоё место.
— Я не справлюсь... — шепнул Люциан. — Никто не восходил на престол в таком возрасте. Я даже не достиг третьей заклинательской ступени, я обычный адепт. Я не готов.
— Никто не получал божественное оружие раньше четвертой заклинательской ступени, а ты получил на второй. Никто не выживал после встречи с могущественным, но тебя он спас. Никто не оставался в живых так долго пробыв в одной комнате со мной. Не думаешь, что ты давно играешь не по правилам и во многом превосходишь остальных? — Морион откинулся на спинку стула и снова скрестил руки на груди.
Люциан перестал плакать и навострил уши.
— Не недооценивай себя, юный принц. Никто не говорил, что жизнь будет легкой, ведь она состоит не из поиска своего я, а из его создания. То, что ты можешь сейчас, это лишь начало того, на что ты станешь способен в конце. Борись, пока смерть не придет забрать твою жизнь, ведь нет ничего хуже, чем не проснуться завтра.
— Хватит ли моей борьбы, чтобы справиться с грядущим? Разве борьба слабого против сильного поможет ему победить?
— Если слабый хитер, а сильный глуп, то всё возможно. — Морион начал лениво подниматься со стула, чтобы пересесть на кровать. — Жизнь слишком непредсказуема, чтобы позволять делать ставки на победу до того, как начнется бой. — Он достал гуань. — Сыграть тебе на ночь? Время позднее, на сегодня ты достаточно осознал, пора отдохнуть.
— Это снова будет песнь исцеления души?
— Нет. Я знаю другую мелодию, которая успокоит даже буйного духа.
Люциан помедлил с ответом, он не хотел отвлекаться на музыку, ведь осталось так много всего необдуманного, к тому же его заклинательское нутро подсказывало отказаться от предложения, но несмотря на всё он сказал лишь одно:
— Хорошо. — И стер остатки слёз со своих щек. — Если не затруднит, сыграйте мне, пожалуйста.
— Общайся со мной на «ты». Прошло много времени с нашего знакомства. — Морион прильнул губами к гуань.
Люциан кивнул и наблюдая за ним в попытке отвлечься.
Вид демона, играющего для него, успокаивал и занимал мысли. Музыка, полившаяся наружу, мягко касалась ушей и проникала в душу. Она закралась в разум и вынудила каждую мысль притихнуть, и постепенно весь шум, который был в голове, исчез.
Веки Люциана потяжелели сами собой. Ему стало трудно моргать, а образ Мориона начал медленно плыть.