Янтарь рассеивает тьму

Том 3. Глава 102. Там, где воспоминания, существуют чувства

ВНИМАНИЕ: предыдущая глава была отредактирована, я чото там поправила и уже забыла что. Надеюсь, она у всех обновилась, а то ватпад медленно обновляет.

Солнечный свет пробивался сквозь зашторенное окно. Морион сидел в угловом кресле, которого вчера в комнате не было. Тёплый луч грел его сбоку и освещал порхающие вокруг пылинки.

Люциан решил не шевелиться, чтобы запомнить эту мрачную сущность, которую не рассеет даже божественный свет.

Чёрные волосы Мориона в белых лучах блестели так, словно были мерцающей тьмой. Лицо казалось светлым как мрамор, а острые черты были высеченными рукой мастера. Ресницы отбрасывали небольшую тень на щеки и скрывали опущенный взгляд. Губы имели настолько привлекательный контур, что хотелось обвести по ним подушечкой пальца, чтобы убедиться, что эта идеальность тебе не мерещилась. Руки в тонких перчатках бережно поддерживали старую книгу, а сам Морион сидел неподвижно настолько, что, казалось, даже его грудь не вздымалась.

Чем дольше Люциан смотрел на эту великолепную скульптуру, тем большую сухость в горле ощущал и в итоге не смог сглотнуть и закашлялся.

— Вода на тумбе, — не глядя оповестил Морион.

Люциан потянулся за глиняной чашей и, уняв першение, заметил, что рядом стояла еще и миска со сладкими булочками, которые давно остыли и потому слабо пахли сладостью.

— Ты пропустил завтрак, поэтому перекуси сдобой. До обеда ещё два часа. — Морион посмотрел на принца. — Заказать тебе чай?

— Не стоит. Я могу запить водой.

Демон пожал плечами и вернулся к книге.

На девятый день боль в ноге перестала возникать от каждого движения, а руки уже не дрожали, поэтому Люциан сел как удобно и принялся есть.

— Хочешь? — поинтересовался он, когда осталось две булочки из четырех.

— Нет.

— Они вкусные...

Морион хохотнул с жалкой попытки уговорить его.

— По-твоему демоны едят булочки? — И исподлобья глянул на Люция.

Принц растерялся. Из-за сложившейся ситуации, в которой могущественный демон неделю находился подле него и не пытался съесть, он забыл, что эти твари – не люди и им не нужна пища, а нужны души и тела.