Глава 30 Как это мог быть он?
После отъезда Сакамото, мы с Ран Цинчжуаном вернулись жить в Красный Особняк. Наконец-то, я могу дышать свежим воздухом на улице, не оставаясь дома весь день. Но когда я думаю о камерах наблюдения и о людях, наблюдающих за нами во сне, я чувствую, что у каждого здесь плохие намерения, так что на самом деле ничего хорошего ждать не приходится.
Чэнь Цяо ничего не знал о татуировке, но когда он снова увидел меня, его отношение было естественным, и он не задал никаких вопросов, которые не следовало бы задавать, как будто я только что вернулся из Шанхая, где был коротком отпуске.
Дни идут своим чередом и все возвращается в прежнее русло. Ран Цинчжуан стал еще более занят, часто уходил рано и возвращался поздно, и даже не ночевал иногда.
По словам Чэн Цяо, приняв новый бизнес от Конг Тана, он отменил многие из предыдущих правил и радикально поменял людей.
Хотя в прошлом они оба были правой рукой старшего сына, было очевидно, что Цзинь Ченью больше доверял Конг Тану. Теперь старший сын вынул мясо изо рта Конг Тана и запихнул его в рот Ран Цинчжуана. Его вообще не волновали мысли Конг Тана. Всем было интересно, хочет ли этого Змей. Потерять власть.
Команда Конг Тана всегда была властной и высокомерной на острове, но в эти несколько дней они были честными и сдержанными, без обычного высокомерия.
И со своей стороны, я не знаю, из-за Ран Цинчжуана ли это: даже слуги семьи Цзинь кажутся немного более внимательными, чем раньше.
В пятницу позвонил Нань Сянь и хотел поужинать со мной. Я подумал, что ему будет неудобно приезжать на остров, поэтому согласился встретиться с ним в Шанхае в субботу. Так уж получилось, что у меня закончились лекарства от головной боли, так что я смог бы попутно зайти в больницу и получить их.
Когда Ран Цинчжуан вернулся вечером, я рассказал ему.
Он снял пальто, на мгновение задумался и спросил: "Где вы договорились о встрече? Завтра я еду в город, могу подбросить тебя.»
Я был удивлен и обрадован, и немного польщен: «Ты будешь сильно занят? Если у тебя будет время, не хочешь пообедать вместе?»
После нашего возвращения в Красный дом, хотя Ран Цинчжуан был по-прежнему холоден, как и всегда, разговаривая со мной, я почувствовал, что его отношение ко мне претерпело изменения - он стал мягче, с ним легче говорить, и он больше не злится на меня.
«Ничего особенного, — спокойно сказал Ран Цинчжуан, — завтра годовщина смерти моего отца, поэтому днем я пойду на кладбище, чтобы отдать дань уважения».
Ах, это действительно ничего особенного.
Я до сих пор помню, как в течение нескольких лет после смерти отца, моя мать сжигала для него бумагу каждый Цинмин (праздник поминовения усопших в Китае). Не бумажные деньги, а мелкие рекламки недорогой стерилизации и кастрации кабанов.* Мне приходилось сжигать их одну за другой, ругая отца на чем свет стоит. Пусть наслаждается.
Поэтому у меня всегда было нехорошее отношение к смерти отца. Я не был на похоронах.
"Тогда, давай сначала пообедаем. После обеда я пойду в больницу, и скоро вернусь. Потом мы пойдем на кладбище и вернемся после жертвоприношения", - я подтвердил пункты один за другим.
«Зачем тебе в больницу?» - спросил Ран Цинчжуан.
Я сделал паузу и небрежно солгал: «У меня закончились лекарства от аллергии, я собираюсь взять их на случай, если они мне понадобятся».
Ничего не подозревая, он кивнул, развернулся и пошел в ванную, соглашаясь с моим мнением.
Утром следующего дня мы с Ран Цинчжуаном отправились на лодке в Шанхай. Я выбрал место, где можно поесть, оно находится рядом с больницей, где я прохожу лечение. Потребуется всего десять минут, чтобы дойти туда после еды.
Нань Сянь, похоже, не очень удивился, узнав, что я приведу Ран Цинчжуана на обед. Однако, когда Ран ушел в туалет, он наклонился и полушутя-полусерьезно спросил меня, встречаюсь ли я с этим парнем.
Я чуть не выплюнул полный рот чая ему в лицо, задыхаясь и кашляя, и прикрыл рот салфеткой, чувствуя себя невероятно, из-за его предположений.
«Конечно, нет, — сказал я, — мы просто... друзья».
Нань Сянь дважды цокнул языком, недоверчиво качая головой :«Послушай себя, как ты робко произносишь слово «друзья», будто совесть нечиста. Я знаю тебя семь лет, тебе никогда не нравилась ни одна девушка, и у тебя не было романтических отношений. Все еще хватает наглости говорить, что ты гетеросексуал? Я давно подозревал тебя !"
Ну у меня, действительно, нечистая совесть, но она не чиста не потому, что мне нравится Ран Цинчжуан, а потому, дружба между нами скорее вынужденная.
Кроме того, что значит, ты давно подозреваешь меня?
Я вытер рот, отбросил салфетку и сказал: «Что тут странного? Некоторые люди влюбляются, а некоторым суждено остаться одинокими навсегда. Я не любил никого никогда, что тут можно добавить».
К сожалению, есть некоторые, которым повезло больше. К счастью, я не встречал никого, кто бы мне нравился, за столько лет, так что мне не нужно много думать об этом.
— Ладно, ладно, больше ни слова, — Нань Сянь недовольно замахал руками, а затем снова спросил с сомнением: — Ты и он в самом деле?
"Точно нет."
"Тогда, только что, ты заказал и спросил его, ест ли он острую пищу, а затем спросил, будет ли он пить чай? Каждый раз, когда подают блюдо, ты убеждаешь его съесть больше, а еще ты чистил для него креветки. Что-то не припомню к себе такого отношения".
Он определенно преувеличивает, как я могу быть таким.
"Вообще-то, это он меня сюда довёз. И мне не пришлось тратиться на такси. Разве не правильно немного позаботиться о нем? Кроме того, мы с тобой старые друзья. Я слышал, как ты пердел и разговаривал во сне. Хочешь, чтобы я был таким вежливым и чистил креветки для тебя?"
Нань Сянь скрестил руки на груди и долго смотрел на меня, словно пытаясь найти изъяны на моем лице.
Я взял чашку и стал пить чай, абсолютно не смущаясь под его пристальным наблюдением.
«Хорошо». Через некоторое время Нань Сянь, казалось, сдался: «Нет так нет. Я немного беспокоюсь, что ты будешь страдать из-за него».
Я не мог удержаться от смеха: "Я действительно не ... С чего ты взял, что я могу пострадать?"
Нань Сянь неодобрительно покачал головой и сказал: «Не говори так, сердце человека непредсказуемо, и оно будет болеть, если будет ранено».
Когда Ран Цинчжуан вернулся, мы сменили тему.
"У меня отпуск в следующем месяце, и я планирую поехать на остров с моими коллегами. Я не знаю, будет ли сестричка Ами все еще там. Она довольно интересная. Если я попрошу её стать моей '' Lucky girl'', согласится ли она?»
Я был поражен, не в силах улыбнуться.
Ее нет, ее давно нет, может быть, её кости в этот момент были уже обглоданы рыбами.
Я пил чай, опустив голову, скрывая свои эмоции, и не ответил на слова Нань Сяня.
«Эти девушки довольно мобильны, так что вы можете поискать их, но не сможете их найти." Ран Цинчжуан, который редко говорил во время обеда, и отвечал только в том случае, если его спрашивали, теперь внезапно заговорил.
Нань Сянь на мгновение замер, а затем улыбнулся: «Эй, мы встретились случайно, если не смогу найти, значит не судьба».
Покончив с едой, он попросил официанта принести счет, но обнаружил, что Ран Цинчжуан уже оплатил обед.
Вернувшись к машине, я все пытался перевести деньги Рану и попросил его телефон, но он меня проигнорировал.
"Ты потратил свое время сегодня, чтобы привести меня на встречу с моим другом. Я пригласил тебя. Почему ты заплатил по счету?" Разве это не означает, что Ран Цинчжуан стал моим водителем и бесплатно покормил нас?
«Включи свой телефон, дай мне код, я его отсканирую». Вытащив его телефон из бардачка, я протянул ему.
Рядом с парковкой горел красный свет, а окно рядом с сиденьем водителя было опущено Ран Цинчжуаном при оплате парковки и какое-то время не поднималось. Он подпер лоб левой рукой, уперся локтем в оконную раму, а другую руку положил на руль.Услышав это, он оглянулся, молча смотрел на меня несколько секунд, а потом отвернулся.
«Разве у тебя нет моего номера?» Красный свет сменился зеленым, и машина тронулась.
С тех пор, как я попросил его номер в тот день, когда мы снова встретились, и мой экран треснул, я перестал заставлять его. Обычно Чэнь Цяо говорил мне, на острове Ран или нет, и когда он вернется. Обычно я прошу Чэнь Цяо передать какие-либо важные вопросы.
«Открой сам».
Прежде чем я успел ответить, Рань Цинчжуан сообщил ряд цифр.
Я попытался ввести шестизначный пароль и успешно разблокировал его телефон.
«Он открыт.» Я не решался перейти к следующему шагу по своей воле, потому что боялся, что сделаю ошибку и снова нарвусь на неприятности.
«...сохрани мой номер», — Ран Цинчжуан сделал паузу.
Мне показалось, что он начал проявлять лёгкое нетерпение, поэтому я поспешно воспользовался его мобильным телефоном, чтобы позвонить себе, и быстро сохранил номер.
Глядя на имя «Ран Цинчжуан» в адресной книге телефона, мне по какой-то неведомой причине стало печально и больно.
"Тогда могу я... добавить тебя в друзья? Это облегчит перевод денег в будущем". Я пытаюсь стать чуть ближе...
Он ответил двумя словами: «Как угодно».
Потом я добавил все, что мог, а когда закончил, то сказал ему пароль своего мобильного телефона. На всякий случай.
Ран Цинчжуан припарковал свою машину на обочине дороги и стал ждать меня.Поскольку у меня была назначена встреча заранее, консультация прошла гладко. Доктор Ву спросил о моей ситуации, немного скорректировал рецепт и дал мне более сильное болеутоляющее.
Консервативное лечение моей опухоли ограничено и есть пределы тому, что могут сделать врачи. Забрав лекарство, я разобрался с документами, прогуливаясь по небольшому саду внизу больницы. Я планировал вернуться в машину, чтобы встретиться с Ран Цинчжуаном. Когда я поднял глаза, то увидел перед собой двух человек. Один был одет в белый халат и толкал инвалидное кресло, а другой - в полосатую пижаму пациента.
Пациенту в инвалидной коляске чуть за тридцать. Высокий, крупного телосложения, но, возможно, из-за своей болезни он немного худоват и у него плохой цвет лица. В саду так красиво, но ему, казалось, не хватало интереса, он был не в настроении, его лицо оставалось мрачным, а в глазах не было блеска.
А у доктора, толкавшего его, белое лицо, очень красивое, с мягкой и нежной улыбкой на лице, и он терпеливо уговаривает его как дитя.
«Фу Ци, смотри, какая рыба в пруду».
Сумка из моей руки выпала, и я почувствовал себя так, будто меня ударили обухом по голове.У меня закружилась голова. Разум опустел, я с ужасом смотрел на человека перед собой.
Они оба услышали движение и посмотрели друг на друга. Доктор бросил на меня небрежный взгляд. Через несколько секунд он, казалось, о чем-то вспомнил и внимательно посмотрел на меня.
"Цзи... Линь? ". Он прищурил свои красивые, узкие глаза и узнал меня.
И я узнал его с первого взгляда.
«Лин Шэн...». Какого черта, я так зол...
Как это мог быть Лин Шэн, как это мог быть он?
Он не уехал за границу? Почему вернулся?
*Мама жжот. :) Напоминаю, отец Цзи Линя умер во время плотских утех с любовницей.