Бедный Шэнь Юй все еще тщательно кланялся под ступенями главного зала центрального зала.
Несмотря на то, что у него было превосходное телосложение для исправившегося человека, он неоднократно сильно ударялся головой, и его лоб бил до тех пор, пока он не покраснел от повреждений твердым полом.
Но он все равно уважительно выполнял это, казалось бы, бессмысленное механическое повторение самоистязания.
Подобно аскету, выразившему уважение и страх перед богами членовредительством.
Когда его самоистязание достигло определенного пика, боги наконец ответили ему.
Голос императора доносился со всех сторон, как листья, развеваемые ветром: «Хватит».
Дрожа, Шэнь Юй упал на землю: «Этот грешник в ужасе».
Император сказал: «То, что вы сделали, равносильно измене. «
Холодный пот скатился с уголков лба Шэнь Юя, пропитывая появившиеся синяки, это была сильная боль от посыпания раны солью. Шэнь Юй закрыл глаза от боли и почтительно сказал: «Я заслуживаю смерти, и я умоляю ваше величество вынести наказание. Каким бы ни было наказание, я буду готов его вынести».
Император сказал глубоким голосом: «Хорошо, ты только что пострадал. В твои намерения не входит быть околдованным другими».
Услышав это предложение, Шэнь Юй был поражен: «Ваше Величество имеет в виду…»
— Я дам тебе еще один шанс. Император сказал: «Характер принца все еще недостаточно хорош, ему нужна ваша помощь».
Шэнь Юй пробормотал: «Конечно, я хочу помочь принцу, я просто боюсь, что принц не позволит…»
— Все в порядке, он поймет. Император сказал легкомысленно, как будто это было вызвано тем, что дети крали игрушки. Сейчас они яростно ссорились и много плакали, но позже, через некоторое время, они снова станут хорошими друзьями.
Сердце Шэнь Юя билось быстро, но это была не радость от спасения от бедствия, а скорее беспокойство и забота о другом человеке: «Тогда что Его Величество планирует делать с Шань Вэйи… и Си Чжитуном?»
Император сказал: «Си Чжитун очень талантлив, но его талант слишком велик, конечно, он не сможет жить».
Шэнь Юй: …Конечно.
Услышав такое предложение, у Шэнь Юя закололо скальп от одной догадки: «Тогда… как насчет Шань Вэйи?»
Голос императора все еще был спокоен: «Его больше нет здесь».
Еще до того, как Шэнь Юй произнес эти несколько слов, он уже постепенно догадался, что это результат, но когда он услышал заявление императора, Шэнь Юй все еще чувствовал, будто меч был вонзён прямо ему в сердце. Все его тело онемело, в горле першило, и он внезапно выплюнул полный рот крови. Когда он моргнул, он потерял сознание.
В этот день никто не знал о коме Тайфу. Вся империя обратила внимание на инцидент с бомбардировкой главной дороги имперского города, посвященной знатным чиновникам. В конце концов, взрыв проспекта из пистолета на антивеществе было трудно скрыть.
Однако император по-прежнему сохранял отцовскую манеру поведения и разбирался с последствиями того, что совершил принц.
После того, как насыпная дорога была разбомблена, суд постановил, что существует высокая вероятность того, что она подверглась нападению со стороны враждебных элементов, а острие было направлено на Федерацию свободы. Толпа была возмущена, а персонажи Цзюнь Гэнджина на кукле в Императорском интернет-магазине были распроданы.
Цзюнь Гэнджин заявил, что это не имеет к нему никакого отношения, но выразил глубокие соболезнования в связи с этим инцидентом.
Массы все еще были в ярости: кошка плачет по мышке! Кому нужны ваши соболезнования? В день соболезнования в прямом эфире давайте проклянем его вместе!
Учитывая настроения жителей империи, Цзюнь Гэнджин решил отменить прямую трансляцию соболезнований.
Массы возмутились еще больше: никаких соболезнований! Это, должно быть, совесть! Конечно же, Цзюнь Гэнджин был офигенным!
Цзюнь Гэнджин действительно хотел на мгновение взорвать империю, но, думая об ужасающих золотых глазах императора, которые, казалось, видели насквозь, Цзюнь Гэнджин подумал: забудь об этом…
Цзюнь Гэнджин уныло толкнул дверь. Когда он вышел на балкон, его кожу обморозил осенний ветер, он чихнул и грустно сказал: «Холодует, пусть на этой неделе гастарбайтеры в городе поработают сверхурочно».
Таким образом, Федеральная столица Космического города стала городом, который никогда не спал. В течение этой недели каждое офисное здание было ярко освещено, светло как днем, и через него курсировали рабочие-мигранты. Цзюнь Гэнджин сидел на балконе особняка на самой высокой точке города, открыл бутылку красного вина и посмотрел на ярко освещенные офисные здания, наконец, почувствовав себя лучше.
Пострадавших в этом теракте не было, поскольку князь заранее распорядился о расчистке. Представитель империи пояснил, что принц получил достоверную информацию о том, что террористы собираются взорвать главную дорогу. Будучи наследным принцем, принц в одиночку отправился на насыпную дорогу, чтобы остановить взрывчатку, невзирая на собственное тело. Жаль, что враг оказался слишком коварным, и принцу не удалось остановить детонацию бомбы. Но он все равно до последней секунды оставался на насыпной дороге и не сдавался, из-за чего получил травму и несколько дней вынужден был восстанавливаться в Восточном дворце.
Как только эта новость стала известна, Электронный набор благословений принца был распродан в интернет-магазине империи.
На самом деле доспехи хорошо защищали принца, и он не пострадал при взрыве.
Просто у него было очень больно на сердце.
Принц страдал от тяжелого посттравматического стрессового расстройства.
Он не мог заснуть, а в тяжелых случаях не мог даже хоть немного закрыть глаза. Потому что, как только он закрывал глаза, взрыв воспроизводился перед его глазами, как в старом фильме.
Уничтожение Шаня Вэйи было лишь мгновением, но принц, казалось, жил во тьме и смерти вечно, без реинкарнации.
К счастью, как реформатор S-уровня, он был оборудован самой сложной и продвинутой кабиной покоя, поэтому он может долгое время обходиться без сна, не влияя на свое здоровье.
Он просто больше не спал и через определенные промежутки времени только уходил в спячку, чтобы понежиться, а затем снова вставал, чтобы продолжить учебу или работу.
Маленький евнух расстроился, увидев это, и хотел его уговорить, но не посмел. В такое время только бесстрашный и бесстрашный бионический слуга мог выйти вперёд, чтобы поговорить с принцем — такое спокойствие и храбрость заставляли маленького евнуха восхищаться им от всего сердца.
Бионический слуга поклонился и сказал принцу: «Как дела, принц, тебе нужно к врачу?»
Князь был полон раздражения и сказал грубым тоном: «Со мной все в порядке, мне не нужно обращаться к врачу».
«Это действительно здорово». Бионический слуга спокойно сказал: «Тогда какую красавицу Ваше Высочество собирается посетить сегодня вечером?»
Сердце принца екнуло: «Какая красота…»
Бионический слуга сказал: «Двенадцать красавиц, принесенных во дворец принцем из центрального зала. Его Величество тоже был очень обеспокоен и приказал этому слуге уговорить принца поскорее посетить красавиц и придать им статус».
Сердце принца сжалось, но, похоже, у него не было места отказу.
Он криво усмехнулся: Всё хорошо, всё хорошо…
Как сказал император, «особенность» Шань Вэйи объяснялась лишь корректировкой параметров кожи. Точно такое же удовольствие эти красавицы могут доставить и принцу. Принц подумал, что если ему посчастливится встретить этих красавиц, он, возможно, сможет забыть о Шань Вэйи.
Он небрежно перевернул знак красоты. Слуга все быстро устроил.
Через некоторое время очаровательная красавица пришла к нему на помощь. Несмотря на то, что выражение его лица было равнодушным и неподвижным, красавица все равно послушно старалась изо всех сил слегка развязать халат, раскрывая свои любовные чувства наполовину. Сначала они помогли принцу раздеться, а затем протянули руки и обняли принца за плечи.
Только когда обнаженная рука красавицы коснулась плеча принца, принц задрожал всем телом, так неловко, словно по его телу прополз дождевой червь. Но он сдержался: «Невозможно… Шань Вэйи мертва, и моя кожа тоже была исправлена, как я могу не принимать других?»
Однако это была правда.
Когда красавица обняла его, ему уже стало не по себе. Когда талия красавицы приблизилась, чтобы коснуться его, живот принца начал дергаться. Когда губы красавицы приблизились, принц прямо сказал: Тьфу…
Красота: ………
Несмотря на то, что он прошел обучение, его семейное происхождение все еще было хорошим, и у этой красавицы все еще было определенное чувство собственного достоинства. Увидев, что принц давится, красавица не могла продолжать, каким бы толстокожим он ни был, поэтому он отступил и сказал: «Ваше Высочество плохо себя чувствует? Тебе нужно, чтобы я вызвал для тебя императорского врача?
Князь был полон раздражительности, поднял красные глаза и сказал: «Нет! Незачем! Тебя продолжает… рвать…»
Красавица: ………………Принц, я правда думаю, тебе пора к врачу.
Выражение лица принца было твердым, с мужеством сильного человека, ломающего ему запястье: «Я могу… ты придешь сюда… рвота…
Красавица: …ты можешь, я нет.
Красавица сдалась перед сном и вышла в трусах, думая: я ведь тоже молодой барин, и у меня в родном городе сто десятин плодородной земли, и я прекрасный сын помещика. Смогу ли я выдержать эту обиду? Люби кого-нибудь другого.
Красавица оделась и вышла, но увидев стоящего снаружи чрезвычайно красивого и элегантного мужчину, красавица не могла не взглянуть еще раз на такого красивого парня.
Но видя этого красивого парня в штатском, с обернутыми вокруг рук бельем, он словно скорбел. Грустное выражение сделало его черты более привлекательными. Это действительно «красавец в траурном одеянии». Если бы он все еще был в деревне, красавица пошла бы приставать к другому. Теперь, когда он был в Восточном дворце, он, естественно, не осмеливался бездельничать.
Он потянул маленького евнуха и спросил: «Кто эта вдовушка?»
Маленький евнух поспешно сделал молчаливый жест и сказал тихим голосом: «Не говори глупостей, красавица, это Императорский Тайфу».
Красавица быстро прикрыла рот, сожалея о своей оговорке. Он задумался на секунду и сказал: «Кто-то из семьи Тайфу скончался, как он может носить траурную одежду?»
Маленький евнух знал подноготную, но как он посмел сказать это? Он просто притворялся глупым: «Откуда я могу это знать? Кстати, ты уже закончил службу в постели? Тайфу хочет встретиться с принцем. Если вы закончите, я сообщу.
Красавица наполовину смутилась: «…Все кончено…ну…»
Маленький евнух пошел докладывать.
Когда принц услышал, что Тайфу одет в пеньку и траур, он некоторое время молчал, а затем сказал: «Я встречу его в кабинете».
Маленький евнух удалился.
Принц вымылся и переоделся, чтобы выглядеть как новый. Он рассматривал в зеркале свою роскошную парчовую одежду и почему-то необъяснимым образом завидовал тайфу, который мог открыто носить траурную одежду.
Он стиснул зубы, покачал головой и вышел из спальни в кабинет.
Шэнь Юй был учителем принца, и он много раз бывал в кабинете Восточного дворца, но никогда ему не было так неловко, как в этот раз.
У принца были гнев и ненависть к Шэнь Юю, но когда он вспомнил, что убил самого Шаня Вэйи, этот гнев и негодование со временем исчезли. Когда он увидел истощенного Шэнь Юя, он почувствовал симпатию друг к другу.
То же самое касается Шэнь Юя.
Он смотрел на затянувшуюся меланхолию в глазах обычно высокомерного принца и даже радовался: в этом мире еще есть кто-то вроде меня…
Шэнь Юй легкомысленно сказал: «Мать Шань Вэйи одна снаружи, ей очень тяжело… Я хочу отвезти ее в особняк, чтобы поддержать ее».
Вначале, когда Шань Вэйи был награжден Тайфу, у принца был большой узел в сердце. Теперь его это больше не волновало.
Принц криво улыбнулся и сказал: «Так и должно быть. Ваша зарплата невелика. Если чего-то не хватает, скажите мне, и я добавлю».
Шэнь Юй снова сказал: «Ваше Высочество любезны, пожалуйста, помогите мне попросить Его Величество издать указ и дать ей титул, таким образом стандарт подношений может быть выше».
Принц легко сказал: «Хорошо, это не сложно».
Поскольку человек был мертв, император, как правило, не экономил на таких вещах.
Однако в сердце Шэнь Юя все еще сохранялись страхи, и он все еще не осмеливался пойти к императору, поэтому обошел его и попросил принца о помощи. Принц тоже был готов помочь. Иногда отношения между людьми были такими замечательными.
Просьба Шэнь Юя о помощи согрела принца. Он чувствовал, что у него снова могут быть добрые и дружеские отношения с Шань Вэйи. Казалось, он наконец-то смог позаботиться о Шань Вэйи.
Принц молча взглянул на Шэнь Юя.
Шэнь Юй тоже ответил молчаливым взглядом.
В этот момент они, казалось, помирились.
Принц слегка улыбнулся и сказал: «Это причина, по которой учитель пришел на этот раз?»
Шэнь Юй криво улыбнулся и сказал: «Другое дело… я хочу увидеть Мастера И».
Шань Вэйи ушла, а кот все еще был там, так что приятно увидеть этот предмет и подумать о другом.
Князь помолчал немного и сказал: «Этот кот потерялся».
"Потерянный?" Шэнь Юй был удивлен: «Восточный дворец закрыт, куда ему идти…»
Шэнь Юй остановился, не закончив говорить.
В имперском городе повсюду велось наблюдение, так как же мог потеряться такой большой кот?
Было только одно существо, способное заставить исчезнуть такое большое живое существо в Восточном дворце…
Принц и Шэнь Юй посмотрели друг на друга и оба поняли, что имел в виду другой: император был настолько жестоким, что даже кот, которого купила Шань Вэйи, не мог остаться?
Они оба осмелились рассердиться, но не осмелились заговорить.
Этот вид тайного гнева и невыразимой печали вместе образовали шарнир, который фактически снова скрепил испорченные отношения учителя и ученика.
По их мнению, Шань Вэйи погиб трагически, и виновником стал хладнокровный император.
А этот император даже не хотел отпускать кота!
Черт возьми, Мастер Йи был таким милым!
В этот момент у входа в червоточину №3 Федерации Свободы рядом с ней был припаркован роскошный специальный самолет. Бурный поток пространства бушевал, как сильный ветер, развевая зеленую траву и дикий песок, а Цзюнь Гэнджин, одетый в трехмерную ветровку, стоял в бурном потоке, высокий и прямой, как сосны и кипарисы, неподвижный.
Шань Вэйи лениво спустился под землю и принес «спутника», которого просил у императора, — нежного и мягкого кота-цивету.
Когда Цзюнь Гэнджин увидел этого кота, он тоже немного удивился и сказал с улыбкой: «Он такой милый, как его зовут?»
Шань Вэйи лениво сказала: «Это папа».
Цзюнь Гэнджин продолжал улыбаться: «Какое хорошее имя».
Шань Вэйи пожала плечами, огляделась вокруг и сказала: «Почему я не вижу Шань Юньюнь?»
Цзюнь Гэнджин все еще сохранял профессиональную улыбку: «Я думал, ты не захочешь его видеть».
"Почему нет?" Шань Вэйи спросил в ответ: «Прежде чем сбежать с тобой, он пообещал мне, что станет самым богатым человеком. Я так завидую. Я протираю глаза, готовясь ревновать, как я могу его не видеть?»
"Как весело." Ответ Цзюнь Гэнджина все еще был таким расплывчатым, и он сразу же перешел из защиты в наступление и спросил: «Кстати, вы обещали привести Си Чжитуна, почему я не вижу его?»
Шань Вэйи сказал: «Я только сказал, что приведу результаты его исследований, но не сказал, что приведу его».
Затем Цзюнь Гэнджин спросил: «Тогда где результаты его исследований?»
Шань Вэйи указала на циветту и сказала: «Вот оно».
Цзюнь Гэнджин улыбнулся и сказал: «Хотя у меня нет большого опыта, я также знаю, что это дефектный продукт проекта духовного зверя. Раз уж ты решил солгать мне, пожалуйста, будь осторожен.
Шань Вэйи поднял брови и сказал: «Могу ли я спросить, как далеко зашёл самый совершенный продукт проекта «Духовный зверь»?»
Цзюнь Гэнджин собирался ответить, но Шань Вэйи снова спросила: «Они умеют говорить и писать?»
Цзюнь Гэнджин принял решение и сказал: «Конечно, это невозможно. Даже лучшие продукты проекта «Духовный зверь» не могут достичь IQ нормального взрослого человека».
Шань Вэйи сказала циветте: «Давай, устрой представление для господина Цзюня».
Циветта посмотрела на Цзюнь Гэнджина и произнесла красивый, мягкий, но слегка механический баритон: «Здравствуйте, господин Цзюнь, я ваш папа».
Цзюнь Гэнджин был сильно шокирован! ! !
В этот момент циветта своими красивыми мясистыми лапками вытянула на песчаной земле «папочку» с нарисованными на железе серебряными крючками, ловкую и грациозную, на первый взгляд похожую на тонкое золотое тельце! ! !
Цзюнь Гэнджин: Этот почерк лучше моего! ! ! ! !
********