Пять подонков сходят с ума от ревности ко мне

72

К сожалению, это был не тот метод, в который могла поверить Шань Вэйи.

Конечно, воспоминания невозможно стереть, но некоторые фрагменты можно размыть — например, император внимательно наблюдал за поведением Шаня Вэйи и жестоко и хладнокровно убил его… Шань Вэйи не увидела этого воспоминания. Конечно, дело не в том, что император это скрывал. Просто этому воспоминанию не было отведено важное место.

Память императора была слишком обширной и сложной.

Как и люди, они всегда подсознательно часто воспроизводили хорошие воспоминания и в то же время откладывали фрагменты, с которыми они не хотели сталкиваться, в уголках своего разума.

Так оно и есть, но Шань Вэйи все еще не раскрыла это.

Он мягко улыбнулся и сказал: «Я понимаю».

Император, казалось, чувствовал себя хорошо: «Надеюсь, что однажды вы примете меня. Я знаю, что такой день наступит».

Шань Вэйи улыбнулась: «Эн, я восхищаюсь твоей уверенностью в себе».

Император не был в этом слепо уверен, даже если он был слеп, по крайней мере, он не был таким слепым, как Цзюнь Гэнджин. У него должен быть собственный план, и он думал, что он сработает.

Шань Вэйи не осмеливалась относиться к императору легкомысленно. Этого подонка было не так легко обмануть, как Цзюнь Гэнджина.

Сознание Шань Вэйи было вырвано из разума императора и снова вернулось к реальности. После этого Шань Вэйи время от времени ходила вокруг разума императора, но вскоре выходила снова.

Император знал, что Шань Вэйи, должно быть, что-то замышляет — ему не нужно было думать, чтобы понять, он, должно быть, планировал, как убить свой собственный мозг.

Но император терпимо отнесся к такому поведению — по его мнению, он был терпимым, но, по мнению Шань Вэйи, это больше походило на высокомерие.

Разумеется, все здесь отморозки были крайне тщеславными, и, казалось бы, более умный император не был исключением.

Другими словами, император на самом деле был самым высокомерным и тщеславным.

Хотя император был высокомерен, он не смел недооценивать Си Чжитуна.

Он попросил Си Чжитуна остаться во крыле не только потому, что считал себя бельмом на глазу, но и потому, что хотел защититься от него.