Чимин всегда боялся этого. Испытывать любовь чертовски страшно, потому что ты не знаешь, как же можно совладать с собой и как же это контролировать. Ее невозможно вырвать из себя силой, невозможно заставить себя не любить, невозможно остановить эти эмоции, когда они разрывают тебя на части. Любовь — это слишком большая сила, которую не каждый способен выдержать и удержать в своих руках. И любовь — это лишь промежуток времени от того момента, когда ты понимаешь, что безгранично счастлив, и до того, пока ты не почувствуешь боль потери. Именно так было в жизни Пака. Все, что он любил, в конечном итоге потерял. Другой любви он не знает. И если он сейчас признается сам себе, что он испытывает к Чонгуку любовь, то и его он потеряет. Хотя кого он обманывает? Он лишится его в любом случае. Черт возьми, почему же все должно быть именно так?
— Я люблю тебя, понимаешь? — тихо спрашивает Чон, гладя большим пальцем его скулу. — Я помню, о чем ты просил. Знаю, что ты не хотел этого, но я не смог. В тебя просто невозможно не влюбиться. Я облажался, прости. Нарушил твои условия, но ты и не обязан любить меня в ответ. Просто принимай мои чувства, а не отталкивай, пожалуйста.
— Чонгук-и, Господи, — вздыхает Чимин, прижимаясь к его лбу своим. — За что же ты мне такой достался? Чем я тебя заслужил?
— Пожалуйста, не отталкивай меня. Ты мне так нужен. Я знаю, что ты скажешь. Что я возненавижу тебя и пожалею, что знаком с тобой. Ты все время говоришь это, но здесь и сейчас просто позволь мне любить тебя, — шепчет Чонгук, обвивая его бедра ногами, и нежно целует. — Прошу тебя. Просто позволь мне любить тебя одну ночь, — умоляет он и снова целует. — Всего лишь одну. Это мое желание.
Одна ночь, которую он пожелал, станет для них последней, и Пак это прекрасно понимает. Он не мог отказать себе в этой маленькой слабости, чтобы провести ее с ним и наслаждаться каждым ее мгновением, хотя это было нечестно по отношению к нему. Но раз он возненавидит его в любом случае, то пусть у них обоих это останется навсегда — чувства и воспоминания.
Он целовал его как в последний раз. Исследовал губами и языком каждый сантиметр его кожи, зная, что это все не повторится больше. И заставлял его стонать так громко, как никогда, навсегда откладывая эти звуки в своей памяти. Сейчас он видит в этих добрых глазах восхищение, а завтра в них будет лишь разочарование. Он разобьет его сердце самым жестоким способом, который только может быть. Ему сложно представить, что будет чувствовать коп, который осознает, что все это время он отдавал свое тело и душу человеку, купающемуся в чужой крови.
С первыми лучами солнца, пробивающегося сквозь шторы, начинает звонить будильник Чона. Через два часа ему нужно будет быть уже в бюро. Парень на ощупь находит телефон на тумбочке и отключает сигнал. Он протяжно стонет, потягиваясь, и чувствует приятную боль во всем теле, после того, что было между ним и Чимином ночью. Черт, это было так чувственно и нежно, необычно для них, но в этом все же есть свое очарование. Чимин.
Парень поворачивает голову в сторону, и его лицо сразу озаряет счастливая улыбка. Пак сладко спит рядом. Такой красивый, безмятежный и спокойный. За всю ночь он ни разу не проснулся и даже не кричал. Его рука лежит на обнаженном животе, а вторая на подушке у головы. Пухлые губы слегка приоткрыты, а длинные ресницы мягко подрагивают, говоря о том, что он крепко спит. Похож на ангела, когда такой умиротворенный. Надо же, остался. За последние полгода, наверное, это самое приятное утро в жизни копа. Его сердце просто трепещет в груди, и даже пальцы начинают дрожать от переполняющей радости.
Чон придвигается ближе к нему и нежно проводит рукой по темным волосам парня. Он аккуратно целует его нос, губы, щеку, острую линию челюсти, и Пак совершенно не реагирует на это, продолжая спать. Чонгук проводит ладонью по его бархатной коже и рассматривает татуировку на плече. Ее линии такие изящные. Она так плавно переходит с шеи на плечо, опускается по кости вниз и уходит назад на лопатку. Такая большая и красивая, наверное, делать ее было чертовски больно. Парень проводит по черным линиям кончиками пальцев и мягко целует ее в нескольких местах, а затем и чувственные изгибы ключиц, от чего Чимин легко вздрагивает и его кожа покрывается мурашками.
Так приятно изучать его тело в мягком утреннем свете. Его кожа сияет в лучах солнца, а грудь ровно поднимается и опускается в спокойном дыхании. Интересно, что ему снится? Никаких кошмаров сегодня, хотя обычно он говорит, что снятся ему именно они. Что же тогда в его снах сейчас? Чонгук очень надеется почему-то, что в них есть он.
На его теле парень замечает несколько шрамов, которые раньше не мог рассмотреть. Некоторые из них маленькие, а другие глубокие и большие. Именно таких полно на сердце этого прекрасного человека. Там их целый вагон. Именно из-за них он не может быть счастливым. Он просто запрещает это себе. Его внутренняя боль настолько сильна, что разрушает его. Очень сложно понять, что на самом деле все еще помогает ему держаться наплаву.
На предплечье, возле татуировки змеи, есть шрам около семи сантиметров, и на нем видны стежки от швов. Чонгук проводит по шершавой поверхности пальцем, а затем скользит по извилистым черным линиям в виде змеи. Сколько же различных тайн хранит он в себе? Все эти отметины явно несут за собой какие-то длинные истории, у него ничего не бывает просто так. Чон покрывает его грудь легкими поцелуями, будто хочет залечить все его раны внутри, и слышит, как спокойно стучит его сердце. И это самый приятный звук для него в последнее время.
В его голове появляется одержимая идея, пока он целует это шикарное тело, и парень тянется к краю тумбочки за смазкой. Коп хитро улыбается своим мыслям и прикасается губами к животу парня. Он замечает красные отметины от засосов в нескольких местах и ухмыляется.
— Прости, красавчик, я тебя немного пометил, — шепчет коп, бросая взгляд на его лицо.
Он вспоминает, как ночью оставлял их, и продолжает целовать его живот. Его губы оставляют влажные дорожки на впадинах косых мышц, а язык скользит по идеальной коже, и он отодвигает одеяло, зная, что под ним Чимин обнажен. Коп наносит на ладонь лубрикант и начинает мягко водить ей по его члену, который находится в полувозбужденном состоянии. Парень разводит его ноги, устраиваясь между ними, и проводит языком по внутренней поверхности его бедра. Тот снова слегка вздрагивает, начиная просыпаться, и Чон ведет языком выше, подбираясь к самой желанной части его тела.
Он несколько раз медленно обводит языком головку и проводит кулаком по всей длине его члена. Дыхание Чимина становится тяжелее, и парень начинает ласкать уздечку круговыми движениями языка. Чонгук бросает взгляд на него и замечает, что он потирает глаза тыльной стороной ладони, окончательно проснувшись.
— Доброе утро, — говорит он игриво, продолжая водить рукой по стволу, и наращивает темп.
— Твою мать, Чонгук-и, если бы я знал, что ты будешь так меня будить, то жил бы с тобой с первого дня нашего знакомства, — говорит Пак и смотрит на него еще сонным взглядом, приподнимаясь на локтях.
— Представляешь, от чего ты отказывался все это время? — вскидывает бровь Чон. — А мог бы каждое утро просыпаться вот так. Приятное пробуждение и утренний секс.
— Какой же я кретин, черт, — стонет парень.
Коп обхватывает губами его член, начиная совершать синхронные движения ртом и рукой вверх-вниз, будто это единый инструмент, и постепенно ускоряется. Чимин откидывает голову обратно на подушку, запуская пальцы в волосы, с тяжелым стоном. Он чувствует, как язык парня сменяет легкие прикосновения на ощутимый нажим, и от этого все тело вздрагивает, а разум стремительно отключается. Чонгук чертовски хорош в этом и заглатывает его член до самого корня.
— Твою мать, Джей Кей, полегче. Я не продержусь долго, если ты так будешь меня иметь, — говорит Пак и шумно втягивает воздух сквозь зубы.
Коп лишь выгибает бровь, бросая на него быстрый взгляд, и продолжает интенсивно ласкать его. А он понимает, насколько облажался, упуская такое ежедневное пробуждение все это время. Проснуться и увидеть Чонгука с его членом во рту — лучшее утро, даже для самого тяжелого дня. Этот парень действительно творит с ним что-то невероятное, и дело далеко не в сексе. Даже тот факт, что он спал сегодня рядом с ним как младенец, его просто поражает. Ему снился обычный сон. Нормальный, хороший и приятный. В нем был он и Чон. Это скорее воспоминание, но измененное. Он видел в этом сне их, и они были так счастливы.
Чонгук отрывается от его члена с громким звуком и жадно хватает воздух, продолжая ритмично водить по стволу ладонями.
— Я тебя еще не имел сегодня, Пак Чимин, — отвечает наконец-то он.
— Даже не знаю, меня пугает или возбуждает твое «еще не имел». Что ты задумал? — спрашивает парень.
Чон садится на него и начинает плавно двигаться на крепких бедрах, мягко потираясь о его член своим задом и водя рукой по своему. Чимин скользит ладонями по его телу и ухмыляется, догадываясь, к чему он клонит. Он тянет парня к себе и грубо впивается в его губы, жадно целуя их. Их языки сталкиваются и скользят друг по другу в сумасшедшем темпе. Испепеляющая страсть снова зажигается в них как по щелчку пальцев. Пак тяжело дышит и чувствует, как колотится в его груди сердце от переизбытка чувств к этому человеку. Он не помнит, когда у него был утренний секс. Именно такой, когда ты просыпаешься с кем-то в одной постели и затем не можешь сопротивляться сильному желанию. Кажется, такого никогда и не было, ведь он ни с кем не спал в одной кровати кроме него. Он часто приходил к нему по утрам, но проснуться вместе и затем подарить себя друг другу — совершенно особенное наслаждение. Он рад, что остался вчера. Эта ночь была незабываемая, и она плавно перетекает в бурное утро. Что же может быть лучше этого?
Парень не позволяет влезть в голову мыслям о том, что будет через несколько часов. Он не хочет все портить, а мечтает просто насладиться этим еще раз. Здесь и сейчас. У них всегда есть только здесь и сейчас. И никакого будущего. Коп сам берет его член и направляет в себя, устраиваясь удобней на бедрах. Он опускается на него медленно, наслаждаясь каждым миллиметром, входящим в него. Чонгук тихо стонет у губ Пака и зажмуривается, чувствуя, как он его растягивает.
— Черт, Чимин, — шепчет он и опускается еще немного ниже.
— Да, Чонгук-и. Это невыносимо хорошо. Твое тело просто создано для меня, и не спорь с этим, — отвечает парень, скользя легкими касаниями губ по его щеке и челюсти.
Пак берет его лицо в ладони и истязает его губы нежными поцелуями. Он посасывает их и мягко прикусывает, слушая его тихие стоны. Чон двигается медленно, осторожно и плавно, опускаясь все ниже и ниже. Отрывистое дыхание и безумные удары сердца — все говорило о буре, бушевавшей в нем, которую он уже едва сдерживал, хотя они только начали. Ему хотелось большего, но так же он хотел в полной мере насладиться каждым своим движением и ощущениями от них.
Когда Чонгук полностью опускается на член Пака, то с его губ срывается стон от мучительного наслаждения, и он выпрямляется, глядя на него сверху вниз. Чимин крепко удерживает его бедра на месте и несколько секунд не дает ему двигаться, будто привыкая к этим ощущениям снова, как в первый раз. Коп скользит ладонями по его плечам, опускаясь ниже, и останавливается на груди. Он начинает медленно вращать бедрами по кругу, глядя в темные глаза, и понимает, что в них тонет. Черт возьми, снова он тонет в них. Он будто падает в какую-то бездну и даже не пытается себя спасти из нее. Все, что он видит, — два карих омута с огромными от возбуждения зрачками. Он словно змей смотрит на него и не дает шанса оторваться от этого взгляда. Такого гипнотического, что если бы он стоял, то ноги подкосились бы от него.