Катрина
На следующее утро я написала фотографу, согласилась на его приглашение. Он был так рад и вдохновлен, что предложил заехать за мной. Я отказала, попросила прислать адрес студии. Джаред — фотограф без проблем отправил геолокацию. Мы договорились встретиться в четыре.
После разговоров с Лайлой, я вернулась домой под утро. Отец был в недоумении, когда увидел свою зареванную дочь, сидящую на пороге в девять утра с бутылкой шампанского. Всю дорогу я рыдала на заднем сидении автомобиля, меня забрал Джакс — мой друг детства. Он был в таком же шоке, как и мой отец.
— Я совсем не понимаю, что с тобой происходит. Ты можешь мне объяснить? — взъерошивая волосы, задается Джакс.
— Ты не поймешь, Джакс. — Мотаю головой и делаю еще один глоток. — Не поймешь.
— Попробуй объяснить. Потому что мне нужно говорить что-то Блейк.
Я хихикаю, сама не зная, что смешного нашла в речи друга. Блейк никогда не ревновала меня к Джаксу. Зачем же ему оправдываться за то, что он просто отвезет меня домой? Или их отношения в какой-то новой стадии, и я о чем-то не знаю?
— Пусть она не ревнует, так и передай ей.
Джакс не отвечает. Еле соображающими мозгами допираю, что у них явно что-то стряслось.
— Может ты хочешь, о чем-то поговорить?
— С пьяной Хеймсон? Упаси, нет.
Разговор по душам с утреца пораньше у нас так и не задался. Джакс дал понять, что хочет встретиться и поговорить со мной, но в другой раз. Отец отчитал меня за выходку. Сказал, что однажды я доиграюсь и сделаю худо всем. В его глазах этим утром я выглядела, как исчадие ада, которое явилось на свет, чтобы испоганить всем вокруг жизнь.
Проснулась я сегодня достаточно поздно. Если бы не назначенная съемка пьяной Хеймсон, то точно бы осталась сегодня дома и продолжила спать. Отражение в зеркале не порадовало, холодный душ улучшил мое состояние. Я опаздывала и была рада данному факту. Спешка отвлекала меня от дурацких мыслей об улетевшем Каррасе, ненавидящем отце и прочих заботах.
По дороге в фотостудию открываю документ, который прислали вчера с университета. Файл содержит в себе расписание занятий, которые начнутся уже скоро. Я придаюсь мечтаниям: как буду прогуливаться по улочкам Нью-Йорка, когда в перерыве пойду за кофе. Как в окружении студентов буду сидеть на ступеньках Колумбийского и обсуждать девчачьи вопросы с однокурсницами, как в «Сплетнице». От размышлений о будущем по коже бегут мурашки. Иногда ожидание чего-то грандиозного идет нам на пользу.
Ради этого чего-то нам приходится оставлять некоторые моменты в прошлом. Под моментами я воспринимаю людей и вещи, которые не давали нам дотянуться до мечты.
— Джакс, — набираю фотографу, — я подъехала.
— Катрина, добрый день. — Веселый голос по ту сторону телефона вселяет мне уверенность в хорошем времяпрепровождении сегодня. — Проходите внутрь, в конце коридора будет дверь.
Я надеялась на то, что мужчина встретит меня, как это обычно бывает. Но Хартли этого не делает. Казалось бы мелочь, но от данного факта у меня закрадывается нехорошее предчувствие. Я быстро отмахиваюсь от него, не хочу показаться дурой, которая верит в такие вещи. Да и перед Джаксом неудобно. Я же уже приехала, будет странно все бросить и вернуться домой. Прошу водителя помочь мне с вещами, которые я выбрала для съемки.
Мы проходим в ничем не примечательное здание. Как снаружи, так и внутри оно ничем не выделяется. Обычные белые стены, старый паркет.
— Как в психушке, — подмечает мой водитель.
Я оглядываюсь на мужчину и невзначай бросаю грозный взгляд. Тревога внутри начинает нарастать. Однако, когда мы переступаем порог фотостудии, переживания отступают и на смену им приходит умиротворение. Одна из стен задекорирована. На длинном обеденном столе с белоснежной скатертью стоят сотни зажженных свеч. Свет от огней отражается в пустых тарелках и бокалах. Напротив стола, на стене весит зеркало в форме квадрата. У меня отвисает челюсть, от того, как красиво здесь все украшено. Белая тюль ниспадает со стен и придает комнате атмосферу легкости.
Позади раздается голос:
— Извини, что не встретил. Нужно было закончить последние детали.
Я оборачиваюсь и вижу радостного фотографа, в руках он держит объектив. Худощавое телосложение, простенькая футболочка и очки в квадратной оправе отталкивают меня. Не подумайте ничего плохого, но на фото он выглядел намного лучше.
— Переодеться можешь за ширмой. — Продолжает Хартли. — Вещи можно оставить на диване.
Отпускаю водителя, а сама иду переодеваться. Несмотря на шикарную фотозону, что-то все равно отталкивает меня от затеи позировать этому мужчину. Я бы предпочла, чтобы на месте фотографа был Каррас. Мне хочется, чтобы сейчас здесь был Демиен. Собираю мысли в кучу и выхожу к Джареду.
Хартли замирает и облизывает нижнюю губу.
— Ты прекрасна, — произносит он.
— Спасибо.
От тишины после моего «спасибо» у меня бешено стучит пульс. Мне не нравится, как мое тело реагирует в присутствии фотографа. Джаред прерывает молчание и любезно интересуется:
— Как вчерашняя свадьба?
Я на автомате сухо отвечаю:
— Нормально.
Не хочу говорить об этом, а тем более с незнакомым человеком.
— Каррас счастлив?
Смотрю на мужчину, который задает мне странные вопросы. Еще острее ощущаю неладное. Какого черта ему нужно это знать?
— Поиграл и бросил тебя значит?
Замираю и не могу пошевелиться. Вихрь эмоций захлестывает меня, но я храню их внутри. Не показываю...
— Откуда знаю? — Озвучивает мой вопрос мерзкий фотограф. — Устроил вам скрытую фотосессию. Так хочется, чтобы увидели все.
Я сжимаю пальцы в кулак и удерживаю себя от порыва врезать Джареду.
— На коленях Демиена ты выглядела чертовски горячей. Признаться честно, на месте Карраса я бы тоже не удержался и изменил своей без пяти минут жене. Какого это чувствовать себя последней шлюхой, Хеймсон?
***
— Черт, — стонет Демиен мне в губы, отдавая мне всю волю управлять им.
— Я знаю, что пожалею. — Я окончательно свихнулась с катушек, но не могу прекратить то, что начала. Я приподнимаюсь со своего сидения и перебираюсь на колени к Каррасу.
Демиен мгновенно реагирует, хватаясь за рычаг, управляющий за регулировку сидения автомобиля. Места в тачке становится чуть больше, но я не обращаю на это внимания. Мое тело плавится в объятиях Карраса. Не знаю, нормально ли испытывать подобные чувства? Предпочитаю выяснить это потом, когда вновь останусь разбитой.
***
— Ты с ума сошел? — смеюсь я, когда Каррас развязывает мое платье.
— Да. Мне мало тебя, — охрипшим, запредельно-сексуальным голосом произносит он.
Близость между нами заставляла меня испытывать спектр всех ярких эмоций, которые только может испытать человек без использования каких-либо препаратов. Это была чистой воды химия. Химия страсти и настоящей любви...
***
Он улыбается, целует меня в тысячный раз и проводит языком по моим ключицам, оставляя влажный след.
— Теперь ты понимаешь, что я чувствую, находясь рядом с тобой.
***
В агонии касаюсь широких, мускулистых плеч Демиена. По его коже пробегает волна мурашек. Каррас увлекает меня за собой, мы выходим из машины и окончательно растворяемся друг в друге. Машину Демиен остановил не в самом выгодном для нас месте. Почти что на повороте, где начинается территория соседей. Здесь изредка проезжают другие автомобили, а при свете дня, как сейчас, нас прекрасно можно разглядеть.
***
Мы, конечно же, не собирались делать что-то, помимо поцелуев, прямо на капоте машины. Однако поцелуи тоже могут служить поводом для слухов. Я обхватываю обнаженный загорелый торс Карраса и прижимаюсь еще ближе. Физическое влечение усиливается, когда я ощущаю сильную эрекцию Демиена прямо у себя между ног. Мужчина умело играет с моим языком, покусывая то нижнюю губу, то верхнюю вперемешку с нежными и в то же время напористыми поцелуями.
***
Я мысленно начинаю возвращаться в тот день, постепенно вспоминаю его. День, когда все перевернулось в наших отношениях с Демиеном. Безобидные поцелуи и заигрывания до этого не сравнятся с тем, что произошло в тот день. У нас обоих перегорели датчики, я слетела с катушек и перебралась с пассажирского сидения на колени к Каррасу. Голод друг по другу убил нас. Нас охватила животная страсть, мы больше не могли контролировать свои чувства. Если до этого мы не позволяли вырваться наружу тому, что было у обоих внутри, то тогда по-настоящему открылись друг другу.
День, когда мы дали волю чувствам, стал роковым.
— Что ты хочешь, Джаред? Сдашь нас СМИ?
— Ну, почему ты так сразу думаешь? — масленый голос мужчины опротивел. — Такая красавица, как ты, заслуживает шанс на исправление.
Мысленно посылаю его к черту. И чего он хочет?
— Да? — прикусываю губу и мило улыбаюсь. Выпускать своих демонов сейчас не время. Сукин сын должен поверить мне, а для этого я должна какое-то время поразыгрывать спектакль.
— Конечно, Катрина. Катрина... Какое приятное имя дали тебе родители. Я не хочу губить тебя. У меня есть условие. Ваши с Каррасом фото никуда не попадут. Взамен на... На...
Ублюдок тянет время. Вероятно, надеется на то, что я стану умолять его и ползать в ногах. Я сохраняю хладнокровие и едва улыбаюсь, немного склонив голову на бок. Джаред Хартли пытается разжечь мой интерес, но я не поддамся. Ни этому мужчине разжигать во мне какие-то чувства, помимо ненависти и отвращения.
— Неужели не интересно? Не хочешь спасти жопу своего любовника? — дерзит мне Хартли. Я по-прежнему молчу. Мое безразличие должно убить его.
Мне не хочется подставлять Демиена. Он только улетел, не думаю, что ему нужны проблемы. Как бы я не злилась, какими бы фразами не бросалась перед прощанием, Каррас дорог мне. Я хочу сохранить то, что между нами было. Скрыть то, что было между нами от посторонних глаз и не впутывать в наши отношения людей. Если я выполню условия Джареда, то спасу и себя. Не хочу заявляться в универ именно с такой дурной репутацией. Это испортит мне, как минимум, учебный год. Максимум — все обучение.
— Ты откажешься от Карраса, — выплевывает фамилию Демиена мужчина. — И станешь моей.
У меня хочет отвиснуть челюсть от его условий. В особенности от последнего. Я что вещь какая-то? Моя, твоя, соседская? Меня бесит эта дележка со стороны человека, к которому я не питаю даже уважения.
— Это было один раз. — Как можно резче заявляю я. — Между нами больше ничего не было и нет. — Вру я, желая вернуть все, что было хотя бы на день.
— Я даю тебе шанс. Минута — ровно столько у тебя есть, чтобы дать ответ. А затем фотки либо улетят в корзину, либо я отправлю их своему другу. Он работает в очень крутом и крупном издании. Уже через десять минут на ушах будет стоять весь Нью-Йорк, — добивает меня Джаред.
Все происходящее — унизительно. Я чувствую себя тряпкой, которая только и способна на то, чтобы подчиняться. Если соглашусь, значит опущусь ниже плинтуса. Потеряю статус свободной женщины, которая вправе сама распоряжаться своей судьбой.
— Тридцать секунд, Хеймсон. — Подразнивает меня Хартли, тыча в экран телефона с отчетом времени. — Двадцать.
Как я могу принять решение, когда меня загоняют в такую ловушку? Он издевается надо мной. Кукловод, потешающийся надо судьбами людей. У меня скручивает живот, все от волнения. Даже экзамены в школе не вызывали у меня таких чувств, как поведение этого мужлана. А экзамены были для меня самым важным этапом в жизни.
С одной стороны университет, новые знакомства, приватность нашей с Демиеном связи и его спокойная жизнь. На другой стороне весов...
— Твой ответ?
— Я принимаю твои условия. — Убийственно тихо произношу я, а сердце грохочуще громко бьется.
— Хорошая девочка. Я знал, что ты примешь правильно решение. — Обращается со мной, как с собакой, которая попросту выполнила его команду. Сделала то, что хотел хозяин.
Если бы я выбрала себя, свою гордость, то жизнь все равно бы рухнула. И не только моя, но и жизнь других: Демиена, Алисии... Отец бы со свету меня сжил, узнав о том, что я связалась с Каррасом. Одно упоминание фамилии его врага заставляли папу съежиться и потерять интерес к еде (был у нас однажды инцидент за столом).
Слова, брошенные мной в порыве гнева, оказались пророческими.
Не успел ты уехать, Демиен, я уже нашла себе парня. Хоть и фиктивного...