Часть 1. Дьявольская любовь | 18+

Глава 25

Демиен

Что за хуйню она несет? Какая еще любовь? Минуту назад она раскрывала свои губки для меня, расстегивала мою рубашку и водила ногтем по прессу, тяжело вздыхая. Катрина любит этого чудика? Тогда какого черта она только что делала все эти вещи со мной, а не с ним? Новый формат любви?

— Любишь его? — задаю вопрос и, приближаясь к ее губам, целую. Поначалу она не сопротивляется и лишь спустя время отталкивает меня. Опухшие от жадных поцелуев губы и размазанная помада — моих губ дело.

— Отпусти меня. Ненавижу.

— Уж не думал я, что то, как твое тело реагирует на меня, называют ненавистью.

Я отхожу на полшага назад и принимаюсь вслух рассуждать, желая вывести Хеймсон на чистую воду.

— Кажется, это называют влечением. Страстью, любовь, прелюдией, которая перерастает в безумный секс. Заметь, слова «ненависть» нет в этом списке.

— Я люблю Джареда. — Вновь повторяет Катрина, слезая со стола. Она смотрит на свое отражение в зеркале и вытирает бумажной салфеткой размазанную по лицу помаду. — Дем, твое лицо... — Девушка замолкает.

Встаю позади Хеймсон и опускаю ладони на ее тонкую талию. Оказываюсь на полголовы выше, смотримся шикарно. След от ее красной помады остался на моих губах и правой щеке.

— Ты действительно любишь его? — вновь спрашиваю я, надеясь на правду.

Катрина не отвечает, а поворачивается ко мне, заботливо вытирая салфеткой помаду с моего лица. Я смотрю на нее и не могу оторваться. Растрепанные волосы и испорченный макияж делают ее такой милой. Я невзначай улыбаюсь и целую детку в макушку. Хеймсон поднимает на меня глаза и ошарашенно смотрит. Кое-кто не ожидал такого жеста.

— Ты ведь не любишь его. Зачем обманываешь себя?

— Откуда тебе знать? Хочешь сказать, что я люблю тебя?

Я ничего не хочу сказать. Между нами определенно есть какие-то чувства. Но я не заставляю ее говорить что-то. Когда время придет, каждый сам признается в этом. Насильно любить не заставишь.

— А ты любишь?

Усмешка Хеймсон выглядит так пренебрежительно. Она смотрит на меня, как на дурачка, сморозившего несусветную дрянь.