Люциан отыскал старосту на пороге его дома. Мужчина как раз вернулся с рыбалки, чтобы вкусить обед. Он предложил владыке Луны пройти и присоединиться, но тот отказался, уведомив, что уже поел.
Далем не мог в одиночку трапезничать перед лицом заклинателя, потому, когда они прошли в столовую, он уговорил Люциана на чай с мёдом. Владыка Луны согласился, чтобы другой человек успокоился.
Староста сидел за столом и медленно поглощал уху, пока Люциан вкратце описывал дело о буйном духе.
— Так значит душа девочки упокоилась? Какое счастье... — выдохнул Далем и отодвинул пустую тарелку.
— Да, её душа в мире мёртвых. Вы можете не волноваться и спокойно посещать кладбище, — владыка Луны глотнул чай. — И впредь, если случится нечто подобное – немедля сообщите в резиденцию.
— Конечно-конечно. Я уяснил это ещё вчера, когда вы поведали об опасности, которую могут принести тёмные твари. Раз с бестией кончено, сегодня уважаемые заклинатели покинут нас?
— Да, мы отправимся через пару часов. Если у вас есть ещё вопросы или просьбы – стоит обсудить их сейчас.
— Нет-нет, теперь у нас всё хорошо. Если вы не против, я попрошу пекаря выдать вам в дорогу парочку рыбных пирогов. Заклинатели ведь едят рыбу?
Люциан улыбнулся. Вопрос показался ему забавным, будто заклинатели – не люди, и подводная живность им чужда.
— Мы едим рыбу и будем признательны за вашу щедрость.
Далем обрадовался – ему было приятно угодить спасителю. Мужчина явно хотел отплатить за то, что заклинатели отнеслись к их проблеме со вниманием и решили её за одну ночь.
Допив чай и обсудив незначительные вопросы, Люциан распрощался со старостой и решил прогуляться на рынок. Неизвестно, как скоро им удастся переночевать в другой деревне, потому стоило закупиться, чтобы не бегать за кислотными кабанами.
На рынке владыка Луны с трудом нашёл что-то, что не было связано с рыбой. Буй промышляла подводной ловлей, потому морепродукты – основа пропитания местных жителей. Люциану хватило согласия на рыбные пироги; брать в дорогу ещё и сушёную, вяленную или копчёную рыбу не хотелось.
Юноша купил яблок, скудный запас овощей, немного вяленого мяса и сухарей. Он не стал долго задерживаться на торговой аллее из-за сильного запаха, потому как собрал провиант, так сразу ушёл.
Люциан мог потерпеть резкий аромат, но не хотел, чтобы от его одежд смердело ещё пару суток. Пускай заклинательские одежды защищались рунами, почти не марались, не рвались и даже толком не горели, но рыбный запах являлся невообразимым ядом – от его едкости не спасала даже магия.
Переступив порог постоялого двора, владыка Луны направился в покои Мориона. После разрешения войти он замер, лицезрев полуобнажённого бессмертного – по видимости, тот недавно покинул умывальню, потому что с его волос стекала вода.
Морион остановился посреди комнаты и обернулся. В руке он держал влажное полотенце, которым не так давно вытерся. На бёдрах тёмный пояс поддерживал штаны, заправленные в сапоги; туловище было обнажено, а каждый мускул чётко очерчен. Бессмертный был одного роста с владыкой Луны, но телосложение имел чуть крепче и чуть мужественнее. Его светлая кожа хранила редкие капли, что блестели в свете утреннего солнца; казалось, они стеснялись присутствовать на обнажённом мужчине и все до одной норовили скатиться по животу, чтобы спрятаться под кромкой штанов.
Люциан отвёл взгляд и неловко кашлянул.
— Ты мог отказать мне в просьбе войти. Ни к чему отвлекаться от дел.
— Я не отвлекался, — хмыкнул бессмертный.
Он повесил мокрое полотенце на спинку стула и взял сухое для головы.
— Я ведь уже омылся, потому мог вас принять. Мне льстит, что владыка Луны не способен прожить без меня и трёх часов, постоянно захаживая. Разве после такого я смею отказать во встрече?
Люциан чуть не поперхнулся от чужой наглости. Этот человек перековеркал ситуацию на свой лад!
— Что вы хотели сообщить мне на сей раз? — Морион насмешливо ухмыльнулся, вытирая голову. — Или вы зашли просто полюбоваться?
— Не льстите себе, достопочтенный бессмертный, — Люциан дежурно улыбнулся, глядя на собеседника. Его лицо и тон казались приветливыми, но за ними прятался неприкрытый укор – владыку Луны злила чужая наглость. Учитывая то, что обычно он проявлял терпение в этом вопросе, сегодня, видимо, накопилось.
Морион коротко хохотнул с чужого ответа, но продолжать подтрунивать не стал. Он приглашающе указал рукой в сторону чайного столика, а сам отошёл, чтобы убрать полотенце и накинуть одежду.
Люциан коротко кивнул в благодарность за приглашение. Он опустился на подушки и глянул на стол – здесь стояли две чаши и маленький чайничек.
— Я могу разлить чай?
— Да. — Бессмертный натянул чёрную безрукавку на голое тело.
— Ты кого-то ждал? — Люциан обратил внимание на количество чаш.
— Вас. — Морион сел напротив.
Владыка Луны пронаблюдал, как тот небрежно зачесал назад влажные волосы, а после сказал, проигнорировав "Вас":
— У меня есть вопрос касательно техники игры на гуань, которую ты использовал для обмана буйного духа. Могу я задать его?
— Конечно. — Бессмертный принял чашу с чаем из рук владыки Луны. — Только не ожидайте, что я стану учить вас этой технике.
— Я не преследую такой цели, — отмахнулся Люциан, хотя в душе грустно вздохнул; частично у него была мысль научиться... — Мне интересно узнать, техника влияла только на духа или на всех нас?
— Должным образом техника влияла только на духа и, возможно, на вашего стража, так как он в тот момент был един с ним. Для вас и ваших товарищей это была просто песня.
Люциан нахмурился и опустил взгляд на чайную чашу, которую задумчиво потирал указательным пальцем. После диалога с Эриасом он подумал, что они все что-то увидели. Видимо, стоило поговорить об этом ещё с Абрамом и Сетхом, чтобы точно убедиться.
— Вы что-то видели? — Морион ожидаемо проявил любопытство.
— Почему ты так решил? — Люциан прикинулся дурачком.
— Вы хмуритесь так, словно подозреваете мою песню в чём-то, но единственное, в чём её можно подозревать, это в видениях, которые она вызывает. Я играл её только для буйного духа, но если вы восприимчивы к тёмной музыке, возможно, вас тоже задело. — Морион пожал плечами. — В нашем мире нет ничего постоянного.
Люциан приподнял бровь. Он никогда не думал, что можно быть восприимчивым или невосприимчивым к тёмной музыке... Хотя каким образом он мог это проверить, если в клане Луны никто не использовал песнь как оружие?
— Я не видел ничего особенного. — Юноша расслабил лицо. — Не будем об этом. Раз это не было влиянием твоей техники, значит, не стоит придавать видениям большого значения.
Морион легко отозвался: «Как скажете», но после этого поставил локоть на чайный столик, подпёр ладонью щёку и, потягивая чай, устремил взгляд на Люциана. Он начал выхватывать каждое его движение в отместку за то, что тот отказался раскрывать тайны. Это было неприлично, но владыке Луны было всё равно.
Он сразу понял суть игры, потому вместо того, чтобы смутиться – не выказал реакции. Люциан продолжил пить чай, стойко выдерживая изучающий взгляд. Этот взгляд скользил по лицу и даже по изгибам тела, но юноша оставался равнодушен – он медленно привыкал к чужим проказам.
Тишина, вкусный напиток и глупая месть Мориона позволили задуматься над словами Эриаса, который спросил, по какой причине Люций всё спускает бессмертному с рук? «Волей неволей я связываю его с Каем, к которому привык за годы жизни в шкуре Элеоноры. Зная его нрав и подводные камни, я отношусь к Мориону с бо́льшей снисходительностью, потому что могу понять суть его действий. Если бы бессмертный являлся Каем, я бы даже смог совладать с его характером и укротить, но, к несчастью, Морион другой, он...»
— Думаете обо мне?
Чаша в руке Люциана дрогнула.
Морион рассмеялся.
— Надо же, я всего лишь хотел подразнить вас, но судя по реакции угадал.
— Кхм, — владыка Луны поставил пиалу на блюдце. — Прошу прощения, ты довольно интересная личность с уникальными способностями, не думать о тебе попросту невозможно.
— О-о, — не без удивления протянул бессмертный. — Смело, что вы не стали отрицать истины. Владыка Луны не из робких?
Люциан глянул собеседнику в лицо, его голос прозвучал привычно и мягко:
— Я похож на робкого?
Морион кивнул.
— И не только на робкого. Ещё вы похожи на нежного и слабого. Хотя у вас тяжёлый взор, но всё равно кажется, что вы ни с чем не способны справиться. Вы как девица, только что покинувшая родительское гнездо.
— Это сравнение оскорбительно, тебе так не кажется?
— Хм, оскорбительно, потому что я сравнил мужчину с женщиной? Мне кажется, в таком случае ваша реакция будет более оскорбительной, чем мои слова. Разве есть разница, мужчина или женщина, если все они люди? Некоторые женщины бывают мужественнее мужчин, а некоторые мужчины женственнее женщин. Почему нельзя сравнить мужчину с женщиной, чтобы донести суть?
Люциан не сдержал улыбки, чувствуя раскачивающийся перед глазами крючок. Это было интересно.
— В таком случае, если женщины бывают столь сильны, разве не оскорбительно сейчас сравнивать их со мной, намекая на слабость?
— Обращаете мои слова против меня? — с губ Мориона сорвался смешок. — Это может быть опасно.
— И чего мне опасаться?
Бессмертный улыбнулся. Его взгляд недобро блеснул.
— Опасайтесь того, что понравитесь мне. Это правда может обернуться проблемой для вас.
— Проблемой? — Люциан не сдержал смешка, игнорируя чужое предупреждение. — Какой же? Этот бессмертный увяжется за мной, не желая отпускать? В таком случае мне на руку понравиться вам, в отряде пригодится столь способный заклинатель.
— Вы так жестоки, — Морион цокнул языком. — Использовать чувства людей для того, чтобы сделать их своими рабами? В таком случае у нас ничего не получится, ведь я не люблю подчиняться.
Люциан пожал плечами.
— Всегда можно найти компромисс и остаться на равных.
— Конечно, но по моим наблюдениям все ваши компромиссы приводят к тому, что подчиненные перестают подчиняться и в итоге для исправления ситуации вам всё равно приходится вставать на ступень выше и играть в лидера.
— Вы намекаете на то, что я повторяю собственные ошибки? Но для меня предпочтительнее такое поведение, если оно дарует людям временную свободу.
— Временная свобода это как выпустить коня в поле, а после запереть в стойле. Однажды вкусившего свободу сложнее подчинить, разве не разумнее сразу показать, что его свобода – это вы, а не он сам?
— Эта позиция разрушительна для любых отношений.
— Не для любых. В вопросах управления целым кланом эта позиция гарантирует мир.
Люциан приподнял брови.
— Мы уже перешли к обсуждению политических вопросов?
— Вы этого желаете?
Владыка Луны отвёл взгляд и впервые за последние десять минут перестал смотреть в чужое лицо.
— Я желаю закончить беседу, — выдохнул он, чувствуя себя странно. Люц не понял, о чём конкретно они говорили и к чему это привело. Казалось, в каждой фразе Мориона был скрытый смысл, который улавливало подсознание, но сознание оставалось в неведении – из-за этой двоякости начинала болеть голова.
— Как вам будет угодно, — прозвучал спокойный голос бессмертного. — Ещё чаю?
— Нет, — Владыка Луны отставил пустую чашу. Он глянул в окно, прислушался к биологическим часам и сказал: — Я думаю, мы потратили достаточно времени на отдых, потому можно собираться в путь.
Когда Люциан покинул Мориона и зашёл за Эриасом, тот уже закончил медитировать и теперь выглядел чуть бодрее, чем после пробуждения. Оценив состояние друга, владыка Луны подытожил, что тот способен выдержать грядущие часы пути, потому велел собираться.
Покидая постоялый двор, заклинатели наткнулись на дочь старосты; девушка вручила два завёрнутых в бумагу пирога. Абрам с радостью принял подарок и обаятельно улыбнулся, а потом ещё десять минут потратил на флирт, пока остальные ходили за тёмными тварями.
После того как юноши покинули Буй, за семь часов пути удалось значительно продвинуться в сторону тёмных глубин. Всё благодаря тому, что аргхи и искажённые единороги за сутки простоя набрались сил и смогли бежать без остановки (правда, поясница после такой поездки ныла у всех, кроме Мориона, который летал на мече).
Ночевать по обыкновению пришлось в лесу. Благодаря подаренным ранее пирогам, а также еде, которую купил Люциан, заклинатели не стали тратить время на охоту. Они остановились когда совсем стемнело, и плотно перекусили возле костра.
Перед сном Абрам сказал, что будет за постового, а Эриас объявил, что проведёт ночь в медитации, потому остальные спокойно улеглись.
Сетх достал простыню, которую стащил с постоялого двора, и постелил на траву. Люциан отругал его за воровство и спать рядом отказался, а вот Морион согласился, хотя Сетх его не звал. Заклинатель нахмурился и отодвинулся к краю, бессмертный воспользовался этим и уснул посередине.
Люциан лёг позже остальных; сначала он написал письмо в клан и уведомил о происходящем, а после написал письмо к Амели. Юноша призвал лунного филина и отдал конверты, чтобы птица отнесла их в резиденцию – лунные филины всегда кружили неподалёку и, будучи зачарованными, быстро откликались на призыв.
Этой ночью владыка Луны опять видел сон с Элеонорой и Каем. Девушка всё ещё восстанавливала силы, потому до сих пор находилась в лазарете. Тёмный принц навестил её и притащил банановые танхулу, которые больным не выдавали, но которые Элеонора любила. Она была рада подарку, а Люциан был рад тому, что большую часть времени они провели за едой, а не за поцелуями. Это был короткий и непознавательный сон.
Следующие несколько суток у заклинателей прошли спокойно и в непрерывном пути. Эриас полностью восстановил силы и даже успел погрызться с Морионом, когда они не смогли решить, кто будет помогать Люциану в готовке. В итоге владыка Луны отстранил обоих, а в помощники позвал Абрама.
Днём заклинатели ехали, а ночью отдыхали. В роли постовых побывали все, кроме Мориона. Во-первых, ему мало кто доверял, а во-вторых, он в постовые не набивался. Даже если бы ему предложили, бессмертный бы отказался.
Люциан каждую ночь погружался в чужую жизнь, потому наутро чувствовал себя так себе. За прошедшие дни Элеонору выписали из лазарета, благодаря чему она вернулась к коротким тайным встречам с тёмным принцем. Больше не было объятий в постели, которые ужасно волновали владыку Луны, и страха, что эти двое вот-вот перейдут грань.