Огромная просьба читающим: воздержитесь, пожалуйста, от комментариев!
___________________________________________________________
Поспешно удалив свое сообщение, Эли спрятал телефон и оглянулся: вокруг него кипела обычная жизнь. Полицейские ходили взад и вперед, водили посетителей из кабинета в кабинет, из допросной в допросную, смеялись, хмурились, болтали... Никто не обращал внимания на парня у окна, который повертел руках телефон и спрятал его в карман.
"Что я наделал, - запоздало испугался Эли, - я же... я же давал подписку о неразглашении! Но я ничего такого и не разгласил, наверное?... ничего особенного... к тому же, это архангел. Он меня не выдаст..."
Про себя скривившись, Эли добавил: "Потому, что он всегда защищает брата!"
Это было паршивее всего. Эли пока еще не был готов видеть себя исключительно братом. И каждый раз, когда в его памяти звучал голос Габриэля Мори, удивленно вскидывающего брови в допросной, становилось невыносимо обидно и кисло.
Телефон снова блямкнул. Эли закатил глаза: теперь несносный Мори будет его терроризировать сообщениями! Он совсем не меняется! С самого начала, с самого первого дня он всегда первым продолжал разговор. Что ему было нужно от Эли? Шпионить он не просил. Информацию сливать - тоже. Просто присматривал за братцем? Три раза "ха", они совсем не в "ладушки" играли, так что про братское отношение можно временно забыть. Тогда что? Зачем?
Эли вытащил телефон и сделал еще один глоток отвратительного кофе.
"Мышонок, пожалуйста, не пропадай".
- Можно подумать, ты без меня умрешь, - проворчал Эли, в глубине души невольно приплясывая от счастья, - "не пропадай", ишь... сначала улыбался всяким там красавчикам на моих глазах, а теперь...
И осекся. Он снова начал думать об архангеле, как о мужчине. А так больше нельзя. Нельзя возвращаться к прежнему формату общения. Нельзя больше кокетничать, дуться, обниматься, не стОит многозначительно шутить - и обижаться на улыбки Габриэля Мори кому-то чужому тоже не стоит.
"Ты понял, что я имел в виду?" - нейтрально ответил Эли, игнорируя нежности.
"Да. А ты понял?"
"Не хочу понимать", - после некоторой паузы отрезал Эли.
"Я знаю, где ты. Не прячься больше от меня... Я знаю, что ты слышал мой допрос. Ты сможешь меня простить?"
Эли оцепенел. Откуда архангел узнал все это? Разумеется, Эли и сам себя выдал только что, написав сообщение про расследование, но даже Габриэлю Мори было бы не под силу за три минуты связать все хвостики воедино и сделать вывод о том, что Эли присутствовал на его допросе. Так откуда же он знает? Почему архангел ВСЕГДА ВСЕ ЗНАЕТ?! Так беспокоится о неудачнике-братце? Следит за ним? А что означает это последнее предложение?...
"Простить? За что? Разве это преступление - иметь сводного брата?"
Написал - и стиснул зубы, изо всех сил стараясь подавить наворачивающиеся на глаза слезы. Эта фраза была самым больным его воспоминанием, и сейчас он постарался вернуть удар Мори. Так и представил, как хватает в руки булыжник и запускает в покорно ждущего ответа архангела... К черту самообладание, он больше не будет делать вид, что ему все равно. Он больше не будет делать вид, что его не существует. Раз Мори и сам все уже знает - что ж, хорошо. Прятаться больше смысла нет.
Архангел ничего не ответил. Зеленый огонек рядом с его именем погас, и Эли так разозлился, что едва телефоном в стену не запустил. Вовремя остановился, отдышался, закрыл глаза.
Он вернул архангелу его же слова. Молодец ли он? Правильно ли поступил?
- Дай свой телефон, Эли, - раздалось около его уха.
Эли резко обернулся: как ухитрился Яничек подойти так бесшумно? Но помощник шефа полиции спокойно стоял с ним рядом и слегка улыбался.
- Дай, пожалуйста, свой телефон, - повторил мягко Яничек.
Эли не смог ему возразить. Молча достал телефон, разблокировал и протянул шефу. В конце концов, его практически поймали на месте преступления... и Лео Яничек имеет полное право подозревать, что стажер Элиас Гленн продолжает играть на стороне своего то ли любовника, то ли брата.
Яничек по-хозяйски пролистал вызовы: десятки неотвеченных от абонента "архангел". Принятых и исходящих нет.
Ни одного сообщения, кроме системного "Привет, уважаемый абонент!".
Мужчина быстро нашел и открыл мессенджер с единственным чатом: Кен.
Эли про себя помолился, что успел удалить то первое сообщение, про полицию. Умеет ли Яничек восстанавливать удаленное?...
Но помощник шефа полиции ничего не стал делать с мессенджером, просто пробежал глазами несколько строк и вернул телефон обратно. Эли, боясь дышать, покрепче сжал в ладони несчастный аппаратик с сообщениями Габриэля Мори внутри, как самую большую драгоценность.
- Почему "архангел"? - спросил вдруг Яничек, и Эли удивленно поднял на него глаза, - У тебя в контактах... "архангел". Это же Мори, верно?
Эли сглотнул и кивнул.
- Так почему же?
- Потому, что Габриэль, - тихо ответил Эли и прикрыл глаза: тот же вопрос, тот же ответ, слово в слово, в самом начале знакомства Куколки и Кена...
- Выходит, ты и правда ничего не знал, раз он так суетится, - протянул задумчиво Яничек, и Эли нахмурился, - не обижайся. Я тебе верю. Не хотел читать личную переписку, извини, но никак иначе я не мог проверить, что и кому ты пишешь...
- А Вы у всех своих сотрудников телефоны проверяете? - гордо вскинул Эли голову, - Или только мне так сильно "верите", что контролируете сообщения?
- Ты - не мой сотрудник, - ледяным тоном отрезал Яничек, моментально сбивая весь боевой задор Эли, - и ты замазан в это дело по самые уши, но присутствуешь на допросах.
- Так какого хрена Вы меня на эти допросы зовете, если не верите? - сорвался Эли, развернулся и бросился к выходу.
- Как успокоишься, приходи в четвертую допросную, - вслед ему негромко напомнил Яничек.
Но ни в какую четвертую допросную Эли не пошел. Он уселся на стул возле стеклянной двери в кабинет Яничека и сидел, скрестив на груди руки, до тех пор, пока высокая фигура шефа не появилась из-за угла коридора.
- Ты не собираешься работать дальше? - невозмутимо спросил мужчина, останавливаясь напротив Эли. Парень обиженно поджал губы.
- По делу Милсона - нет, не собираюсь. Если мое присутствие на допросах автоматически делает меня соучастником и вызывает подозрения - лучше увольте сразу.
- Ух ты, какой гордый, - усмехнулся Яничек.
Эли не ответил, молча глядя в сторону.
- Ладно, иди в третью. Это не дело Милсона, - добавил мужчина, заметив быстрый вопросительный взгляд, - по нему мы сегодня закончили.
- Можете мне не сообщать, - огрызнулся Эли, - мне неинтересно.
Яничек проводил взглядом удаляющуюся прямую фигурку и усмехнулся.
- Эйден, - сказал он в телефон, - присмотри за нашим детектором. Нервный он сегодня. Не "проследи", а "присмотри", Эйден.
***
День закончился, как обычно: Эли "отсмотрел" допрос какого-то бухгалтера, подозреваемого в хищении, кивнул Эйдену, отказался от предложения попить вместе пива и медленно вышел на улицу.
Половина седьмого. Уже темно. Днем, наверное, светило солнце и было теплее, а сейчас как-то стыло, серо и неприютно.
Эли передернул плечами, подтянул повыше намотанный на шею шарф и двинулся вдоль по улице, к остановке городской электрички. Путь домой теперь занимал у Эли почти час: сначала минут тридцать на трамвае наземного метро, потом - еще четверть часа на автобусе. Последние десять минут до жилого комплекса, где селили стажеров полиции, Эли преодолевал бегом: наклонная полукруглая улица с частными домиками по обеим сторонам всегда по вечерам казалась какой-то затаившейся и недоброй, и парень старался не смотреть по сторонам. Он, конечно, понимал, что в этом райончике десятилетиями ничего ужасного не происходило и произойти не могло, но пышные кусты с одной стороны дороги и темные участки между редкими фонарями не внушали ему оптимизма. Впрочем, он был счастлив, что имел возможность каждый вечер возвращаться "домой". Каким бы скромным ни было его временное пристанище, оно обеспечивало ему покой и тепло. Ну, и пошире его капсулы было, конечно.
Эли как раз гипнотизировал светофор, собирающийся смениться зеленым, когда сильные руки крепко обхватили его сзади. Эли дернулся, но его спина была плотно прижата к чьей-то груди. Впрочем... к чьей именно груди его прижали, он гадал не слишком долго: запах парфюма был ему слишком уж знаком.
- Не сбегай от меня, ладно? - тихо попросил бархатный голос, и Эли замер, как попавшая в силки птичка. Светофор поморгал желтым и переключился на зеленый, но руки не отпускали Эли, и он, вжав голову в плечи, молча стоял на краю тротуара. Мимо проходили люди, недовольно бормотали что-то, задевали плечами и сумками, но ни парень, ни мужчина не шевелились. Наконец снова мигнул желтый, и мимо плотной железной массой поехали машины.
- Мы так и будем тут стоять? - внезапно шмыгнул носом Эли и покосился на обнимающие его руки, - Я замерз.
- Пообещай, что не сбежишь, - потребовал низкий голос у самого уха. Эли вздохнул.
- Да куда я сбегу? Красный же...
Легкий смешок пощекотал ухо, руки разжались - и Эли, повернувшись, уперся носом в безупречный подбородок с ямочкой. Медленно подняв голову, парень увидел глаза молодого Будды, внимательно смотрящие на него.
- Что? - нахально спросил Эли, - Что смотришь?
В черных глазах мелькнуло что-то похожее на растерянность.
- Соскучился.
- Ты это уже писал.
- Хотел поговорить с тобой...
- О чем?
- Обо всем.
- Ммм, обо всем не получится - мне завтра с утра на работу, а до дома ехать долго, так что говори быстрее, и я пойду.
Архангел смотрел на Эли и начинал улыбаться. Эта его улыбка... сначала глаза, опушенные черными ресницами, становились похожими на полумесяцы, потом в уголках глаз собирались маленькие морщинки... когда он так улыбался, Эли мучительно хотелось схватить его, спрятать, прикрыть от посторонних взглядов, чтобы любоваться в одиночку и никому никогда не отдавать... Поборов порыв запрыгнуть архангелу на шею, парень благовоспитанно опустил глаза, чтобы не смотреть на возмутителя своего спокойствия, и демонстративно взглянул на часы.
- Я тебя довезу, - уверил архангел и взял Эли за руку.
Любое прикосновение Габриэля Мори вызывало сейчас у Эли только спазм и желание свернуться калачиком: он до судорог мечтал никогда не выпускать эту руку, но холодный голос из воспоминаний снова и снова возвращал его в реальность. "Разве это преступление - иметь сводного брата?"
Однако сопротивляться сил не было: Эли покорно пошел за мужчиной следом и сел в припаркованную у обочины машину.
Архангел обогнул авто и опустился на место водителя.
- Сейчас согреешься.
- Мгм.
Эли отвернулся к окну и смотрел, как людской поток снова хлынул через дорогу на другую сторону улицы.
- Эли...
Парень упорно смотрел в противоположную от архангела сторону, обняв свой рюкзак и вжавшись плечом в дверцу. Заурчал мотор.
- Куда ехать?
- Аппер Маркет.
- Пасифик Хайтс ближе...
- Если тебе надо домой, просто высади меня у остановки, - бескомпромиссно заявил Эли, не поворачиваясь. Архангел вздохнул.
- Хорошо, можешь надо мной издеваться, сколько влезет. Я заслужил.
- Я не издеваюсь вовсе. Просто хочу домой. Ты обещал отвезти. Если не можешь - так и скажи, не трать время.
Машина тронулась с места и замигала лампочкой на передней панели, ожидая сигнала светофора на перекрестке. В тишине равномерное тиканье поворотника казалось невыносимо громким, и парень сморщился.
Он очень боялся смотреть на архангела. Если повернется, то не сможет контролировать свое выражение лица, и Габриэль Мори сразу поймет, что выиграл этот раунд: Эли и в самом деле не мог злиться на мужчину, когда тот был совсем близко. Его запах, его глаза, его улыбка - все это моментально стирало все тяжелые воспоминания и обиды, как океанская вода смывает с босых ног песок... Эли было очень обидно и больно, но когда архангел оказывался рядом, не имело значения ничего: ни его ложь, ни количество его возлюбленных, ни причины, из-за которых Габриэль Мори никак не мог отцепиться от Эли... Все становилось неважным и каким-то далеким, а значение имело только ощущение близости - и маленького замкнутого мирка в скользящей по вечерней улице машине.
- Эли, я знаю, что ты на меня злишься. И знаю, что ты прав.
Парень молчал, прижавшись лбом к стеклу.
- Я действительно врал тебе.
"Я не хочу это слушать," - про себя взмолился Эли, прекрасно понимая, что вслух сказать это не сможет. Он обязан, просто обязан узнать все - и поставить на этом точку. Навсегда.
- Я с самого начала знал, что у нас с тобой общий отец.
Эли зажмурился.
- Только... мне на это плевать. Я никогда не относился к тебе, как к брату.
- Ты врешь, - ровно сказал Эли, старательно контролируя дыхание и следя, чтобы близкие слезы не прерывали голос.
- Нет, не вру. Я помнил об отце только в тот день, когда мы увиделись на студии. Только тогда. До пляжного домика. А потом... потом уже нет. Это правда, Эли.
Парень молчал.
- Я не считаю тебя братом.
- Почему? - впервые проявил слабый интерес Эли, продолжая упорно демонстрировать архангелу взъерошенный затылок.
- Ты меня увидел первый раз полтора месяца назад, какое к черту братство? Брат - это тот, кто жил рядом всю жизнь, воспитывался одними и теми же родителями, а мы с тобой встретились случайно, и...
Архангел замолчал, и Эли нетерпеливо пошевелился.
- ... в общем, ты должен это знать. Ты мне не брат.
- По факту все же брат, - уныло возразил парень.
- Да какие факты, Эли? Какие? Отец никогда нас не знакомил. Он сделал нас совершенно чужими, посторонними людьми. То, что я знал о твоем гипотетическом существовании - исключительно заслуга моего любопытства и упрямства. А ты вообще обо мне не знал!...
- Знал, - совсем тихо ответил Эли, и архангел словно поперхнулся своим возмущением, - я о тебе тоже знал.
- Но... отец же не говорил ни моего имени, ни где я...? - неуверенно предположил Мори.
- Отец не говорил, - согласился Эли, - я сам узнал. Подсмотрел. В папке. Перед тем, как написал тебе.
Габриэль Мори шумно выдохнул.
- Значит, все-таки видел, - пробормотал он в замешательстве.
- А? Что? - переспросил Эли.
- Нет-нет, ничего. Подсмотрел, значит. И тоже, получается, молчал? Как и я?
- Да.
- Мы оба знали. И оба наплевали на это. Так к чему врать и считать друг друга братьями? Мы не братья, никогда ими не были и не будем. Давай... давай просто забудем это все.
Эли молчал.
- Прости, что я много скрывал от тебя. Я просто не умею по-другому. Не умею доверять. Ты мог бы меня научить...
- Да зачем я тебе? - не выдержал Эли, - Чего ты хочешь от меня, я не понимаю! Ты защищал меня, лечил, заботился - это понятно, ведь я твой бра...
- Нет, - перебил его Мори, - не поэтому. У меня нет брата, Эли. Давай начистоту... в общем, ты мне очень дорог. Ты прекрасно знаешь, что я со многими спал и многим раздавал пустые обещания. Но никого из них я не боялся потерять. А тебя боюсь. Зачем ты мне? Я не знаю. Просто нужен, и все.
Взъерошенный затылок понурился.
- Когда ты так говоришь, я еще сильнее не понимаю, - признался парень.
- Да я и сам не понимаю, - хмыкнул Мори, - просто... не убегай от меня, ладно? Я же все-таки уже не мальчик, мне тяжело за тобой гоняться...
Эли, не поворачиваясь, наугад стукнул мужчину куда-то в район плеча.
- Может, посмотришь уже в мою сторону? Мы почти приехали, куда дальше?
Парень шмыгнул носом и неопределенно мотнул головой.
- На Эмбер драйв...
- Боже мой, мышонок, как ты ухитрился забраться в такую даль?
- Это отличное место! Тихое, зеленое, и... и...
- И от меня далеко, - насмешливо продолжил Габриэль Мори, - ты это хотел сказать?
- Да! - назло ему кивнул Эли, - Ты у меня в печенках сидишь! Никогда тебя не прощу...
- Правда? - тихо и серьезно спросил Габриэль Мори, и Эли осекся.
- Нет, - вздохнул он, - конечно, неправда. Но я еще все-таки немножко дозлюсь... Вот, кстати, мой дом. Ты...
- Я с удовольствием зайду на кофе, - поспешно закончил Мори и, не сдержавшись, притянул к себе упирающегося парня, - ты злись, злись, я просто обниму чуть-чуть, и все.
Эли замер, уткнувшись в шею архангелу, и закрыл глаза. А он-то думал, что никогда больше уже не сможет вот так тепло и уютно дышать запахом Габриэля Мори... прав ли он, поддавшись на сладкие речи гипнотизера-Мори? Ошибается ли, снова ему поверив? Да какая разница? Если его жизнь стала серой и безликой без этого человека, то не все ли равно? Если только этот человек дает ему чувство счастья, стоит ли сожалеть, даже если он ошибется снова?
Эли потерся лбом о щеку Мори и сокрушенно вздохнул.
- Я, кажется, уже дозлился. Ты все-таки гипнотизер, архангел.