Огромная просьба читающим: воздержитесь, пожалуйста, от комментариев!
___________________________________________________________
Эли проснулся от того, что кто-то сильно укусил его в сгиб локтя. Протестующе замычав и пытаясь отпихнуть кусающего, парень ощутил, что его запястье крепко сжимают, успокаивая приятным голосом. На него напал нежный маньяк, который не любит брыкающихся жертв?!
От возмущения и страха глаза сами собой распахнулись, и спустя пару секунд, которые потребовались, чтобы расплывчатые пятна вокруг обрели форму и четкие черты, Эли обнаружил себя в незнакомом месте. Белые стены, белый потолок, незнакомые лица вокруг - и капельница на стойке.
- Лежи, дружок, смирно, - властно приказал тот самый приятный голос, - хватит вырываться.
- Это... я где? - пробормотал испуганно Эли, и к нему склонилась красивая женщина в белом халате. Сознание Эли еще не до конца прояснилось, но глядя на азиатский разрез глаз, Эли подумал, что он ее уже точно где-то видел. Или это просто типичные черты всех азиатов? Видимо, после встречи с архангелом Эли будет любоваться исключительно азиатами...
- В больнице, где же еще. Потерял сознание, потом уснул на двое суток, всех перепугал... да еще и от капельницы уворачиваешься!
- У меня с детства такое бывает, это не страшно, - заторопился Эли, опасливо глядя на иглу в своей руке, - просто сплю два дня, а потом все само проходит! Не надо капельниц!
- Уколов, что ли, боишься? - хмыкнула доктор, и Эли пристыженно кивнул, - потерпи. Иначе мне босс голову открутит.
- За что? Почему? - округлил глаза парень. Неужели Милсон все-таки в чем-то его заподозрил и теперь держит под охраной? Если так... Значит, он в маленькой частной клинике для сотрудников компании Милсона, которая располагается на том же двадцать девятом этаже, что и его капсула. Все верно, куда еще можно было притащить потерявшего сознание сотрудника? Исподтишка осмотревшись, Эли заметил огромное окно с красивыми римскими шторами, дверь с прозрачным стеклом, за которой ходили врачи и какие-то люди, мягкий диванчик в углу его палаты и низкий столик с цветами и фруктами... не похоже на место, где будут держать взаперти предателей в ожидании наказания. Да и охраны нигде не видно.
- За то, что не превратила тебя в свеженького за пять минут, - женщина улыбнулась, и у Эли снова возникло ощущение де жа вю: он точно ее где-то видел. Но где? В клинику Милсона он ни разу не заходил, а в городские больницы и вовсе никогда не попадал. Кроме того, на женщин - даже очень красивых! - внимание он обращает, честно говоря, редко... только если эти красивые женщины обзывают его ребенком, как Аманда Милсон, или тыкают иголками, как эта красавица-доктор.
"Зачем я понадобился боссу свеженький?" - заинтересовался было Эли, но прикусил язык. Иногда лучше потерпеть, и все выяснится само собой. Если Милсон и правда планирует сначала вылечить его перед тем, как выгнать с позором - что ж, это очень благородно с его стороны.
- Очнулся, спящий принц? - веселый голос от двери заставил Эли сначала сжаться, а потом подпрыгнуть: архангел?! Что он здесь делает?!
- Отвергает капельницу, шеф, - бодро доложила врач, и Эли сразу виновато потупился. Постойте-ка... шеф? Это Мори - шеф? Значит, он не в клинике Милсона?
- Это что, твоя клиника? - Эли в ужасе отдернулся и подтянул простыню повыше. Врач снова покачала головой, подхватывая вывалившуюся иголку, - Я что, у тебя?! А как же... а что же...
- У меня, - подтвердил архангел, подтаскивая стул и садясь рядом, - а на работе у тебя больничный.
- И что, там знают, в какой я клинике? - у Эли даже голос сел от переживания. При этом, парень не забывал ненароком отодвигаться от капельницы то в одну сторону, то в другую, как маятник, и женщина-врач, испробовав все способы поймать непокорного пациента, только беспомощно оборачивалась на своего босса. Мори кивком отпустил ее и невозмутимо взялся за штатив сам.
- Милсон знает, что ты потерял сознание, и Годо отвез тебя в больницу, но не знает, куда, - тихо пояснил он и навис над Эли, - давай руку, будь послушным мальчиком.
Как завороженный, Эли, не отрывая глаз от идеального лица молодого Будды, протянул ему руку.
- Ты тиран и изверг, - страдальчески сморщившись, простонал парень и отвернулся от иглы, которая, наконец, оказалась на правильном месте, - и гипнотизировать умеешь.
- Немножко, - легко согласился архангел и хмыкнул, увидев возмущенное лицо, - шучу. Не умею я. Тебе уже получше, мышонок?
Эли отвернулся и уставился в окно. Он вспомнил, как тяжело ему было слушать Карин, и глухая, тяжелая обида снова заворочалась внутри, камнем опускаясь на грудь. И вроде бы обижаться не на что - давно уже понял, с кем связался! - а вот поди ж ты... все равно что-то давит и тянет, ноет, как плохо залеченный зуб.
- Я знаю, что ты услышал много всего нехорошего, - осторожно начал архангел, посматривая в сторону Эли, - но разве я не говорил тебе в Энсенаде, что в моей жизни было много всякого... не слишком... добропорядочного?
Эли молчал. Он и сам не понимал, на что он обижается, но ужасно не хотелось сейчас видеть архангела и обсуждать с ним то, что Эли услышал. Хотелось остаться одному, свернуться в комочек и опять заснуть, чтобы побыстрее выспать все случившееся, проснуться в новом дне, с обновленной памятью и затихшей обидой. Но архангел, притащивший его в свою клинику, сидел рядом и выжидательно молчал.
- Говорил, - нехотя подтвердил Эли.
- Что-то оказалось неожиданным? - еще осторожнее уточнил мужчина. Эли показалось, что архангел продвигается вперед наощупь, боясь сделать лишнее движение, словно ожидает то ли взрыва, то ли обрыва... и почему, интересно? Зачем он продолжает возиться с Эли, если в его списке так много имен?
- Ну... кое-что, - наконец, признался парень и поспешно добавил, - но я не собираюсь задавать вопросы. Это неважно.
- В самом деле?... - немного ошарашенно переспросил Мори, - Почему же?
- Ничего не изменится, - пожал Эли плечом, - ситуация уже не изменится.
- Какая ситуация? - нахмурился Мори.
- Ну... вообще. В целом. Все останется так же, как есть сейчас, даже если я узнаю ответ на парочку "почему", - парень вздохнул и прикрыл глаза, - не обижайся, но я очень хочу спать.
- Опять? - испугался архангел, - Ты спал двое суток! Что с тобой происходит?
- Во сне я могу побыть один, - честно признался Эли, - и еще во сне я могу не думать ни о чем. И ничего никому не объяснять. И когда я сплю, мне не страшно.
- Но почему тебе страшно? - архангел осторожно взял Эли за руку, переплетя пальцы, и тот сглотнул, - Чего ты боишься, мышонок? Милсон не знает, где ты.
Парень, наконец, повернулся к Мори и долго смотрел на его лицо, изучая каждую черточку. Какие у него невероятные глаза... и брови эти, гордо разлетающиеся к вискам, и губы... любой человек, имеющий хотя бы одну из таких черт, как у Габриэля Мори, считался бы красавцем. А он собрал в себе их все... конечно, мало найдется тех, кто не восхитился бы такой красотой. Люди вообще очень падки на красоту, ведь, что ни говори, первое, что мы видим - это внешность... и влюбляемся мы именно в нее, добавляя потом туда и характер, и ум, и все остальное, что только найдем... Но первой все равно окажется внешность. Любой, кто увидит Габриэля Мори, будет покорен. Конечно, не все влюбятся и побегут за ним на край света, но те, кто все-таки влюбится... их не спасет уже ничего от этой мучительной, но прекрасной гибели. За право любоваться Габриэлем Мори многие отдадут все, что имеют. Как Аманда Милсон. И тот самый сын Милсона, имени которого Эли так и не узнал. И еще наверняка десятки и десятки... И простят Габриэлю Мори любой поступок, любую подлость, любую измену. Как Эли... Ведь он готов простить этому мужчине все, даже если это и выглядит полным сумасшествием.
- Я уже устал бояться, если честно. Я всего боюсь, я боялся даже собственной тени! Боялся, что Милсон узнает про наше общение. Боялся, что быстро надоем тебе. Боялся, что подведу тебя, и из-за меня у тебя будут проблемы с избирателями. Если бы я знал, что журналистов тогда, в пляжном домике, нанял ты сам, я бы не боялся хотя бы последнего...
- Но я не нанимал тех журналистов, - нахмурился Мори, и его глаза потемнели, - клянусь тебе! Я заплатил нескольким борзописцам для раскрутки темы моего развода на пресс-конференции. Да, те папарацци оказались очень кстати, они невольно помогли мне запустить заранее подготовленную волну, но... я их не нанимал!
Эли смотрел на красивое лицо перед собой и терялся в собственных эмоциях. Конечно, лжи архангела он опять не слышал, это уже стало привычным, но почему-то сейчас ему казалось, что мужчина не врет. Он искренне недоумевает. Да и зачем ему сейчас врать? Какая разница, если Эли уже и так все знает? Но ведь Карин сказала, что это он... Или она тоже имела в виду ДРУГИХ журналистов - тех, которые начали перепечатывать статьи про развод кандидата в мэры и его тайную любовь, раздувая из искры пламя?
"Мори лжет и изменяет всегда и всем. Исключений не существует. Запомни на будущее", - всплыл в памяти голос Годо, и робкая надежда снова растаяла. Наверное, архангел снова лжет. Ну и черт с ним... какая Эли разница? Если Габриэль хочет, чтобы Эли не думал про папарацци - ладно, Эли не будет про них думать. Он забудет про то, как не спал сутки подряд, вздрагивая от каждого заголовка новостей, как отдал все свои деньги какому-то ушлому парню, решившему сыграть на двух полях сразу... Эли про это забудет. Он будет думать, что... ну, например, что у него просто украли деньги. Неважно, что именно он придумает для самого себя, но раз Габриэль хочет, чтобы испуганная мышь поверила в его честность - мышь поверит. Сделает над собой усилие, перестанет думать, "как могло бы быть, если бы" - и поверит. Потому, что сомневаться в каждом слове, оставаясь рядом, неправильно. Нечестно. Даже если Габриэль Мори не слишком жалует честность, сам Эли не станет обманывать того, в кого влюблен. Понятно, что вся эта история с их романом недолговечна и вообще лишена всякого будущего, но хотя бы пока... пока еще он рядом с Габриэлем Мори. А значит, будет играть по правилам Габриэля Мори.
- Ты мне не веришь?
Эли вынырнул из своих мыслей и улыбнулся.
- Верю. Ты же знаешь, я всегда тебе буду верить.
Архангел опустил глаза, и у Эли внутри что-то оборвалось. Ну конечно... конечно, Мори ему врет. Врет всегда и во всем, просто хочет, чтобы наивный мальчик-детектор снова и снова попадал в плен его сладких речей.
- Я подумаю, как доказать тебе, что я не нанимал тех папарацци, - вдруг серьезно сказал Мори, - раз тебе это не дает покоя - я попробую. Не знаю пока, как. Найду кого-нибудь из них, приведу к тебе... ты ведь услышишь, если они соврут?
- Не трать на это время, - Эли сполз по подушке пониже и завозился, старательно приминая одеяло и не глядя на мужчину, - выборы уже совсем скоро. Не стоит заморачиваться такой ерундой.
- Но я хочу, чтобы ты мне поверил!
- Я же сказал, что и так тебе верю...
- Зато Я тебе не верю, - Габриэль стиснул зубы и встал, - ты просто успокаиваешь меня, чтобы отвязаться. Ты устал от меня? Поспи. Я зайду к тебе попозже.
Эли не успел даже согласиться, как мужчина широкими шагами пересек палату и вышел за мягко хлопнувшую дверь.
- Не верит он мне, - пробурчал Эли, пытаясь устроиться поудобнее с торчащей из руки капельницей, - подумаешь! Я, можно сказать, и не соврал вовсе! Так, чуть-чуть только. Это не считается. И вообще, даже если и соврал, то у нас все равно счет неравный! Мне еще врать и врать, чтобы с ним сравниться!