Несколько часов спустя компания вернулась в имение. Все они были очень вымотанными, когда после успешного похода по магазинам ввалились в гостиную. Аксель вместе с Розали, которая расположилась у него коленях, сидел в кресле. Ксавьер с Адонисом устроились в углу и, тихо разговаривая, по очереди передавали друг другу фляжку.
Том и Орион сидели на диване, а Авалон между ними, и все трое общались. В доме царила довольно безмятежная атмосфера — большинство из них слишком устали, чтобы вовлекаться в еще какие-то шумные активности, и вместо этого предпочли немного отдохнуть у тепла большого камина в центре гостиной. Все было тихо, мирно и вполне спокойно...
Но тут распахнулась главная дверь.
— Добрый вечер, дамы и трахпода! — проорал Демитрий, зашагивая внутрь с уже поднесенной к губам бутылкой огневиски. Следом за ним, собираясь в гостиной, шла огромная группа людей, и глаза Нотта широко распахнулись. В числе первых вошедших Авалон заметила скопление слизеринцев, среди которых была Кира, однако вся остальная компания не была ей знакома даже отдаленно.
— Приятель, какого черта? — воскликнул Аксель и, аккуратно убрав Розали со своих коленей, встал, подбегая к Мальсиберу и вырывая бутылку из его рук. — Я говорил, что ты можешь привести одну девушку!
— Это наш последний год, — нахмурился Демитрий. — Было бы неплохо уйти с шумом, правда?
— Тебе легко говорить, придурок, это не твой дом! — сказал Аксель, стукнув своего друга по руке. — Кто вообще эти люди? Я узнаю только половину!
— Ну, позвав бóльшую часть Слизерина, я пришел к скромному осознанию, что для нормального празднования этого все равно ужасно мало, и поэтому просто сказал им, что каждый может взять с собой еще одного человека, — он похлопал Нотта по плечу, ухмыльнувшись. — Всегда пожалуйста.
Аксель с круглыми от неверия глазами стряхнул его руку с себя. — Мерлин, от тебя одни беды, ты ведь это знаешь, да? Избавься от них!
Демитрий усмехнулся, пожимая плечами. — Мой дорогой Аксель... разве старые добрые Женевьева и Элиас не учили тебя тому, что хозяину не подобает грубить своим гостям? — Аксель простонал, закрывая лицо руками, а затем покачал головой и отошел. Снова повернувшись к компании за собой, Демитрий прокричал: — Эй! Занимайте комнаты, пока Нотт вас не выгнал!
— Если хоть кто-то из вас зайдет в комнату моих родителей, я лично выпровожу вас отсюда, — крикнул Аксель, но его слова утонули в воодушевленной болтовне сверстников.
— Вот это уже другой разговор, — сказал Ксавьер и, вставая и подходя к Демитрию, перекинул руку через плечо друга. — Отличная работа, приятель. — Его взгляд упал на Киру, которая направлялась к восторженной Розали, и он подмигнул девушке, а на его губах вновь появилась дьявольская ухмылка.
— Мне казалось, это должно было быть чем-то небольшим, — пробормотала Авалон Тому с Орионом.
Сквозь стиснутые зубы Том сказал: — Обычно так и есть.
— Ты ожидала от Мальсибера чего-то другого? — усмехнулся Орион.
— Не особо, — сказала она и пожала плечами. — Что ж, в чужой монастырь... — она подняла ладонь и приманила огневиски Демитрия, слыша, как тот недоуменно вздохнул, когда оно вылетело из его рук прямо к ней. С легким смешком она поднесла бутылку к своим губам и сделала большой глоток, подмигнув Тому, когда почувствовала, как знакомое жжение огневиски прошлось по горлу.
С другого конца комнаты она услышала крик Демитрия: — Она мне сразу понравилась!
----
Следующие два часа прошли как в тумане.
Весь дом наполнился смехом, танцами и алкоголем — единственным человеком, который, похоже, не очень-то веселился, был Аксель, который занимался тем, что бегал по дому и следил, чтобы никто не нанес непоправимый ущерб имуществу его семьи.
— Слезьте со стола, он винтажный! — кричал он, стягивая оттуда двух девушек, после чего его взгляд упал на Ксавьера, который вливал огневиски в рот какой-то девушке, половину содержимого проливая на ковер. — Мерлином клянусь, я...
Тем временем Авалон смеялась, танцуя вместе с Орионом в центре комнаты. Она не налегала на выпивку, но все равно чувствовала себя в достаточной степени навеселе и не могла остановить слетающее с губ хихиканье. Орион взял ее за руку и прокружил, как и она, наслаждаясь вечером в окружении роя прочих пьяных учеников и незнакомцев. Однако, пока он ее кружил, Авалон мельком увидела Тома.
Он стоял в углу комнаты в окружении группы глазеющих девушек и завистливых парней, каждый из которых стремился заполучить внимание будущего старосты школы, но его взгляд был сосредоточен только на Авалон.
Она аккуратно взяла Ориона за руку и слегка сжала ее, снова переключая внимание пьяного блондина на себя. — Не против, если я ненадолго отойду поговорить с Томом?
— О нет, неужели я расстроил его, украв его девушку? — ахнул он, смеясь, когда она стукнула его по груди.
— В следующий раз я тебя прокляну, — предупредила она, зарабатывая широкую ухмылку от своего сияющего друга, и отошла в сторону Тома. Не успела она к нему подойти, как он извинился перед остальными и встретил ее на полпути. Однако вместо того, чтобы поприветствовать Авалон, он схватил ее за запястье и потащил в сторону, подальше от всех остальных. — Это не похоже на направление ни твоей, ни моей спальни, — шутливо сказала она.
Он ничего не говорил, пока они не дошли до дальней левой стены просторной комнаты. Когда они оказались достаточно далеко от остальных, он наконец бросил ее руку и сделал шаг назад, скрестив руки на груди и сурово взглянув на Авалон.
Она с улыбкой блаженного неведения посмотрела на него и, положив руки на бока, слегка покачалась на носочках. — Почему ты такой хмурый?
— Веселишься? — спросил он с легким раздражением, написанным на лице.
— Вообще-то, да, — улыбнулась она. — Мы с Орионом отлично проводили время, раз уж мой предыдущий танцевальный партнер, похоже, был незаинтересован, — сказала она, намекая на их танец на Святочном балу. — И я уже тысячу раз говорила, что мы с Орионом только друзья.
— А он об этом знает? — спросил Том, с трудом сдерживая гнев в своем голосе.
Она невольно усмехнулась, подумав о том, как он даже не догадывался, что у одного из друзей его ближнего круга есть целая секретная девушка, о которой сам Том не знает. — Ты же понимаешь, что именно Орион толкает нас друг к другу при каждой возможности, да? Разумеется, ты это заметил, мистер староста школы? — она на мгновение замолкла, а затем добавила. — Ну и ты не то чтобы собирался со мной танцевать, не так ли?
— Я...
— Ответ — нет, не собирался, — сказала Авалон, перебивая его. — Так что из вариантов у меня были Ксавьер и Адонис, которые хотят моей смерти... Мальсибер, — продолжила она, останавливаясь взглядом на Демитрии, стоявшем в другом конце комнаты, запихивая язык в горло какой-то девушке, — ...который, судя по всему, очень занят... Тот парень, — сказала она, указывая на случайного слизеринца, завязавшего галстук вокруг своего вспотевшего лба, и передернулась, добавив: — который кажется настоящим очаровашкой... и Орион. Скажи мне, Том, с кем бы ты предпочел, чтобы я танцевала?
— Сколько ты выпила? — спросил он, качая головой.
— Лучше спроси, почему ты сам еще ничего не выпил? — возразила она, переключая внимание на стакан со сливочным пивом в его руках. — Это сливочное пиво? — спросила она, смеясь. — Нам что, двенадцать, Том?
— Нам стоит обсудить, — его слова оборвались, когда она попыталась выхватить у него напиток, но Том лишь поднял его выше зоны ее досягаемости и рассмеялся, — твои проблемы с алкоголем завтра.
— Это не проблемы, — пожала она плечами и, игриво подмигнув, сказала: — Это решение!
— Это не решение, — сказал он с веселой улыбкой, покачав головой, — это вред.
Она закатила глаза. — Знаешь, уже просто поэтому я думаю, что пришло время выпить еще. — Она вытянула руку, вновь приманивая бутылку из хватки Демитрия, и та пролетела через всю комнату, приземляясь в ладонь Авалон.
Даже сквозь всю музыку она услышала, как Мальсибер простонал: — Завязывай уже, Хендрикс!
Она ухмыльнулась и прижала бутылку к своим губам. — Я собираюсь выпить ее полностью, — сказала Авалон, поднимая почти наполовину наполненную бутылку.
— А мы амбициозные, да?
— Ну, раз уж ты не собираешься пить, мне придется нести это бремя за нас двоих, — предупредила она его, пожимая плечами.
— Авалон...
— Полностью, — сказала она и снова приложила бутылку к губам, пристально смотря на него.
— Заноза, — выхватывая алкоголь из ее рук, ответил он и, закатив глаза, нехотя поднес бутылку к своим губам, выпивая и при этом не сводя взгляда с Авалон. Но, несмотря на его раздраженное поведение, она заметила, как его губы изогнулись в едва заметной ухмылке.
— Ты это уже говорил, — усмехнулась она, наблюдая, как он одним длинным глотком осушил содержимое бутылки, ни на секунду не прерывая зрительного контакта с Авалон, и опустил пустое стекло на приставной столик, вскинув бровь. Авалон улыбнулась и направилась в сторону остальной толпы. — Хороший старт! Найди меня, когда оно подействует!
Она пошла обратно к Ориону, а Том — к компании, которую он ранее оставил. Впрочем, следующие полчаса, пока Авалон танцевала с Орионом, она ясно замечала взгляд темных глаз Тома, все это время прикованный к ней. Периодически она старалась смотреть в его сторону и улыбаться ему, чтобы он знал, что Орион не был угрозой, но тем не менее Авалон видела, как с течением времени его глаза темнели все сильнее и сильнее.
В те мимолетные мгновения, когда Авалон чувствовала, что его взгляд отрывался от нее, она украдкой делала глоток из фляжки Ориона, и оба они были полны счастья, но так же быстро, как Том отводил взгляд, его внимание снова переключалось прямо на нее, и она возвращалась к танцам.
Прямую последовательность событий Авалон помнила не совсем, но знала она только то, что каким-то образом со временем они с Орионом дошли до того, что, вопреки протестам Акселя, танцевали на одной из столешниц.
В итоге она увидела, как Том оставил окружавшую его компанию, вновь подходя к ней с Орионом. Том остановился перед ними, и они вдвоем рассмеялись, в то время как он сурово посмотрел на них, нетерпеливо постукивая ногой. — Вам двоим еще не надоело?
— Не совсем, — сказала Авалон, прокручиваясь под вытянутой рукой Ориона; оба пытались сдержать свою радость.
— Слезь со стола, — скомандовал Том.
— Залезь на стол, — ухмыляясь, бросила в ответ она.
— Авалон...
— Мы наконец-то перешли на имена? — спросил Орион. — Том, — сказал он, отражая улыбку Авалон, — залезай на стол, приятель. — Том зло взглянул на Ориона, после чего тот повернулся к Авалон и сказал: — Знаешь, если так подумать... может быть, нам стоит слезть со стола. — В этот момент его взгляд упал на Нотта, с криками спешащего в их сторону, и Орион рассмеялся и спрыгнул, подбегая к своему хмурому другу и закидывая руку ему на плечи.
— У-у, — сказала Авалон и, закатив глаза, соскочила со стола на пол. Она немного споткнулась и потеряла равновесие, но Том быстро потянулся к ней и помог устоять, крепко хватая ее за плечи и смотря на нее с легкой тенью веселой улыбки. — Не смотри на меня так, — усмехнулась Авалон.
— Как? — спросил он, ухмыльнувшись.
— Так! Будто только я здесь пьяна, — она на мгновение надулась, но это было всего лишь мгновение, а затем она опять не смогла сдержать смех. — Во-первых, ты серьезно недооцениваешь мою устойчивость к алкоголю. Я даже не так уж и пьяна — у меня большой стаж.
— Разумеется.
— Во-вторых, я не единственная, кто немного захмелел.
— И о чем ты говоришь на этот раз?
— Я говорю о том, что вижу тебя, — сказала она, тыкая в его щеку. — Я вижу тебя и твои... розовые, румяные, горящие щечки.
— Мои что? — спросил он недоуменно, отмахиваясь от ее руки.
— У тебя красные щеки, Томми, — усмехнулась она, замечая, как он поднял бровь в ответ на прозвище. — Ты тоже пьян. Огневиски пошло тебе на пользу, ха?
Том закатил глаза, но Авалон знала, что он был даже близко не так раздражен, как делал вид. По тому, как уголки его губ изгибались в слабой ухмылке, она за милю могла видеть его веселье. Правда, ее очень напрягало, что, даже пьяный, он каким-то образом умудрялся выглядеть еще лучше, чем прежде.
На щеках Тома, резко контрастируя с его фарфоровой кожей, был заметен легкий румянец. Он явно чаще обычного проводил пальцами по волосам, потому что его идеальные локоны были взъерошены, а перед глазами спадала одинокая кудряшка. С легким блеском в темных глазах он посмотрел на Авалон.
Его глаза задержались на ее губах, и она улыбнулась, прикусив нижнюю губу, а затем пошла прочь от толпы. Оглянувшись через плечо и мельком увидев, что Том следует за ней, Авалон ускорила шаг и побежала в ближайший коридор. Прислонившись к дверной раме, она ждала, когда он к ней присоединится. Как только Том это сделал, она оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что они были наедине, и обхватила пальцами его запястье, притягивая Тома на себя. Когда он навис над ней, она улыбнулась и сказала:
— Знаешь, ты очень сексуальный, когда ревнуешь.
— Кто сказал, что я ревновал? — спросил он и убрал прядь волос ей за ухо, не сводя взгляда с ее ухмыляющихся губ.
Пальцы Авалон вцепились в ткань его джемпера, и, смяв ее, она притянула его ближе к себе. Он наклонился настолько, что она смогла оставить легкий поцелуй в уголке его челюсти, пробормотав в его кожу: — Скажем так, это было довольно очевидно.
— Разве? — спросил он и, обвивая рукой ее шею, переместил ее губы к своим и поцеловал.
Авалон почувствовала, как его свободная рука обернулась вокруг ее талии, прижимая ее к его телу, в то время как сама она запустила руку в его волосы. Однако звук приближающихся голосов быстро заставил их разделиться.
Не успели они даже мельком увидеть заходящих в коридор людей, как Том открыл дверь, на которую Авалон опиралась, и затолкнул их обоих в комнату, захлопывая вход за собой.
Их встретил вид на большую библиотеку с высокими потолками, которые были расписаны множественными фресками. Бесконечные дубовые полки с тысячами аккуратно расставленных разноцветных книг были украшены золотыми акцентами. Сквозь окна искрились звезды, но десятки покрытых хрусталем канделябров освещали комнату теплым сиянием.
Том взглянул на Авалон, с трепетом в ореховых глазах рассматривающую комнату. Свечи окутывали ее ярким светом, которому, думал Том, могло позавидовать даже палящее солнце. Ее румяные щеки сияли чистым восторгом, пока она поворачивалась на месте, стараясь вобрать в себя открывшийся ей вид.
Том не был уверен, было ли виновато в этом тепло огневиски, текущего по его венам, но знал он только две вещи: она была прекрасна, и он ее хотел.
Авалон перевела на него любопытный взгляд, пытаясь расшифровать выражение его лица, пока он на нее смотрел. Но не успела она осмыслить хоть что-то, как он толкнул ее к ближайшей книжной полке, находя губы Авалон своими, и страстно ее поцеловал.
Она улыбнулась ему в рот, однако он лишь увидел в этом возможность захватить ее нижнюю губу между зубами, ухмыляясь, когда услышал, как она издала слабый вздох. Том медленно начал двигаться своими губами вдоль ее челюсти, затем вниз по шее, прокладывая дорожку жарких поцелуев по всей ее коже и подбираясь к ключицам.
— Ты уверен, что не ревновал тогда? — сказала она, пытаясь делать вид, что ее никак не заботило ощущение его губ на себе.
— Совершенно не ревновал, — сказал он, правой рукой проскальзывая под платье и слегка касаясь ее кожи, пока поднимался к бедрам.
— Было очень на то похоже, — сказала она за мгновение до того, как его губы вновь прильнули к ее губам.
— С чего бы мне ревновать... — пробормотал он ей в губы, в то время как его пальцы переместились к кромке ее кружевного белья. Он ухмыльнулся, почувствовав тепло ее затрудненного дыхания на своих губах, когда сдвинул белье в сторону и провел пальцем вдоль нее, чувствуя, насколько мокрой она уже была для него. Всегда для него. — ...когда только я могу заставить тебя чувствовать себя вот так?
— Я...
Он легко проскользнул в нее двумя длинными пальцами, целуя ее, чтобы заглушить стон, который сорвался с ее приоткрытых губ. Между поцелуями он пробормотал: — С чего бы... — поцелуй, — ...мне ревновать... — еще один поцелуй, — ... когда только я... — еще один, — могу заставить тебя вести себя вот так? — он согнул пальцы внутри нее, из ее горла вырвался очередной стон, и Том ухмыльнулся, прикусив ее шею. — На твоем месте я бы постарался быть потише. Не хотелось бы, чтобы кто-то услышал, какой шлюхой ты становишься со мной, не так ли?
Она прикусила губу, шире открывая глаза, когда он продолжил двигать своими пальцами в нее и обратно, смотря, как она с трудом сохраняла самообладание. Ее руки попытались потянуться, чтобы достать волшебную палочку из ботинка, но Том схватил Авалон за запястья и своей свободной рукой зафиксировал их над ее макушкой, покачав головой. — В этот раз никаких заглушающих чар, голубка.
Она сопротивлялась его хватке всего секунду, прежде чем он передвинул свой большой палец на клитор, поглаживая его круговыми движениями и улыбаясь сам себе, когда звуки ее стонов вновь заполнили пространство. — Том, — выдохнула она. — Кто-то может войти.
— Тогда тебе лучше постараться вести себя тихо, — сказал он, медленно наклоняясь вниз и вставая на колени перед ней. Он ловко скользнул руками по ее коже, покрывая мучительными поцелуями ее лодыжки, ноги, бедра... она вздрогнула, почувствовав его дыхание напротив низа своего живота, и он ухмыльнулся, а затем задрал платье и медленно стянул ее нижнее белье к щиколоткам. Без всяких раздумий он подхватил одну ее ногу и положил себе на плечо, с дьявольской ухмылкой поднимая на Авалон взгляд и наблюдая, как она изо всех сил пыталась оставаться невозмутимой. — Ты будешь вести себя тихо? — спросил он и провел по ней языком, улыбаясь, когда услышал, как она издала еще один приглушенный стон. — Так я и думал.
Ей пришлось сделать все возможное, чтобы не вскрикнуть, когда она почувствовала, как он начал теплом своего рта поглаживать ее кругами. То, как он стоял перед ней на коленях, как его глаза глядели на нее снизу вверх из-под ресниц, пока он умело лизал и посасывал ее клитор... она могла бы смотреть на него в таком виде бесконечно. Он знал, что делает — все было словно по нотам. Он в точности знал, что cделать, чтобы она застонала, в точности знал, что cделать, чтобы она заскулила, в точности знал, что cделать, чтобы она начала дрожать.
Он знал, как доставить ей удовольствие, и именно этим он и собирался заняться.
От осознания того, что он был причиной ее наслаждения, его глаза загорались похотью. Он чувствовал, как она плавно двигает бедрами по его лицу, и, языком встречаясь с ее движениями, слегка прошелся по ней зубами, зарабатывая громкий стон в ответ.
Его глаза изредка посматривали в сторону двери, чтобы убедиться, что никто не зайдет, но, честно говоря, его это не особо заботило. Все, чего он хотел — не сводить взгляда с нее, с того, как она взывала к нему, того, как она реагировала на его прикосновения.
У нее ужасно получалось оставаться тихой, но он не утруждал себя попытками ее остановить. Ему не нужно было слышать ничего, кроме ее стонов, чтобы знать, что он доставлял ей удовольствие, как он и хотел. Чем громче она становилась, тем больше росло его эго.
Его язык продолжал заниматься клитором, в то время как сам он снова проскользнул в нее пальцами, погружая их глубже, и ей пришлось закрыть свой рот рукой, чтобы остановить крик, который грозил вылететь наружу. Ее внезапная, настолько принудительная тишина раздражала его, и он согнул свои пальцы, ухмыляясь, когда услышал, как из-под ее ладони выскользнул приглушенный стон.
Том до боли отчетливо чувствовал растущий выступ в своих штанах, но не сосредотачивался на нем прямо сейчас. Все, что его волновало — это она и наблюдение за тем, как она теряет контроль.
Ее свободная рука метнулась к его голове, впутываясь в волосы. В своем отчаянии она так сильно дернула Тома за локоны, что настал его черед простонать. Ощутив вибрации его удовольствия внизу живота, она проскулила в ответ, и звук оказался достаточным напоминанием, чтобы Том вновь сосредоточился на ней, проскальзывая внутрь еще одним пальцем и подводя ее все ближе и ближе к эйфории.
— Том, — крикнула она, чувствуя, что ноги вот-вот подкосятся. Нижняя губа дрожала.
Он промычал в ответ, и от этого ощущения по спине Авалон пробежали мурашки, а бедра невольно двинулись навстречу его рту. Он понимал, что она была близка — это было очевидно. Ее движения стали беспорядочными, дыхание затрудненным, а крики громкими.
И он чертовски обожал это.
Трахать ее всегда было эйфорией — но смотреть, как она развязывается, когда он полностью контролировал ее удовольствие... было чем-то совершенно иным. Он хотел смотреть, как она забывается под ним. Хотел напомнить ей, что только он мог заставить ее чувствовать себя вот так. Хотел, чтобы Авалон знала, что в этот момент она принадлежала ему и только ему.
Авалон зажмурила глаза, прикусывая нижнюю губу, но он хотел, чтобы, кончая, она смотрела исключительно на него. Так что, воспользовавшись свободной рукой, он впился кончиками пальцев в ее голень, вновь приковывая взгляд к ее глазам, и Авалон оказалась вынуждена открыть их, чтобы посмотреть вниз на него.
— Том, — проскулила она; в ее затуманенных глазах виднелась смесь удовольствия и отчаяния. — Я... оч-очень близко.
Не отрывая взгляда от ее глаз, он еще раз всосал клитор, пальцами погружаясь и выходя из ее влаги, и услышал, как Авалон издала последний напряженный стон. Она захлопнула свой рот рукой, кусая собственную ладонь, чтобы заглушить себя, но это было почти безрезультатно.
Звук ее финала заполнил всю библиотеку, и слышать его было восхитительно.
Том почувствовал, как ее тело, прижимаясь к полке, обмякло, пока она испытывала высшее наслаждение. Он ухмыльнулся и в последний раз провел по ней языком, слизывая остатки ее сладкого возбуждения, после чего вынул пальцы и, снова встав на ноги, поднес пальцы к ее рту, наблюдая, как она, едва дыша, обсосала их дочиста.
Он вытер свой рот тыльной стороной ладони, а затем прильнул губами к ее губам, однако она была слишком вымотанной, даже чтобы ответить на поцелуй. Едва задевая ее рот своим, он пробормотал ей в кожу: — Лучше, чем танцы, не правда ли?
У нее не было сил откликнуться. Вместо этого она просто попыталась вернуться в ровное положение, но, как только ее спина покинула книжную полку, ноги практически отказали, и Тому пришлось удержать ее в своих руках. Невозможно было отрицать, как хорошо он чувствовал себя, видя, как она разваливается перед ним.
Медленно Том наклонился, не забывая придерживать Авалон, когда он потянулся к ее нижнему белью и помог снова его надеть, поднимая вверх по ее ногам, а затем опустил платье, прикрывая ее, после чего его рука опять обернулась вокруг ее талии, и он наклонился вперед, нежно целуя Авалон в губы.
Ее слова были тихими, но они эхом раздались в его ушах, когда он услышал, как она прошептала ему в губы: — Твоя комната.
— Зачем бы это? — ухмыльнулся он.
Она закатила глаза, но, несмотря на все еще усталый взгляд, в ее слабой улыбке был озорной блеск. Скользнув руками вниз по его телу и останавливаясь на твердом выступе в брюках, она сказала: — Твоя очередь.
----
Авалон устроилась головой на груди Тома, с закрытыми глазами слушая его сердцебиение. Прикрытые одеялами, они лежали рядом друг с другом в их общем блаженстве, и она невольно прикусила губу, сдерживая счастье, когда он аккуратно погладил ее по волосам.
Его пальцы задели ее щеку, плавно поворачивая ее лицо, чтобы она посмотрела на него. Когда их взгляды встретились, в глазах каждого была полная безмятежность, и прерывать зрительный контакт не хотел никто.
Прошло несколько мгновений, но на губах обоих появилась нежная улыбка, а затем Авалон снова повернула голову и оставила легкий поцелуй у его сердца, после этого снова укладывая голову ему на грудь.
Она хотела насладиться этим моментом. Довольно редко между ними бывали мгновения подобного умиротворения. Не заботясь ни о чем, они лежали в кровати, чувствуя, как соприкасается кожа их переплетенных тел. В тепле его тела Авалон находила пристанище — было бы обманом делать вид, будто она не хотела просто остаться с ним в этой постели навечно и хотя бы ненадолго забыть о мире вокруг.
Он наклонил голову вперед ровно настолько, чтобы прижаться губами к макушке Авалон, в то время как одна из его рук нежно скользила вверх и вниз по ее бедрам, вырисовывая небольшие фигуры вдоль мягкой кожи. Ни один из них не мог отрицать электричество, которое пробегало между ними каждый раз, когда они касались друг друга — это были искры, они всегда были там, и игнорировать их было невозможно.
Казалось, будто каждая частичка души одного хотела обрести целостность, дополнившись частичкой души другого.
Авалон взглянула на стену напротив его кровати, замечая, что до полуночи оставалось всего несколько мгновений, а затем вновь закрыла глаза, пытаясь забыться в его объятиях.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но его мысли оказались прерваны звуком шагов. Его комната находилась в конце коридора, поэтому в том, чтобы слышать шаги людей, идущих к своим комнатам, не было ничего необычного, но эти шаги, похоже, не останавливались.
И их было очень много.
— Может быть, лучше просто подождем до завтра! — раздался голос Ориона, кричавшего так громко, как он мог. — Что, если он спит?
— Тш, — прошептала Розали. — Ты испортишь сюрприз!
Шум шагов остановился перед дверью.
— Блять, — сказали Авалон и Том одновременно.
Они быстро выкарабкались из кровати, каждый — призывая к себе свои вещи и быстро пытаясь одеться.
Они услышали, как дверная ручка прогремела оттого, что группа попыталась открыть дверь, к счастью, встретив преграду в виде замка.
— Вот видите, закрыто. Я действительно не думаю, что нам стоит туда заходить! — умолял Орион.
— Посторонитесь, ребятки, — сказал голос Мальсибера. — Алохомора.
Том быстро взмахнул палочкой в сторону двери, снова запирая ее, и торопливо натянул на ноги белье и брюки, пока Авалон с перепуганным выражением лица пыталась влезть в свое платье.
— Да какого черта, — сказал Мальсибер снаружи, после чего повторил: — Алохомора.
Том указал палочкой в сторону шкафа, уже приготовившись толкнуть его к двери, но в ту секунду, когда его внимание перенаправилось, дверь со звоном распахнулась. Пока та не открылась полностью, Авалон забралась обратно в кровать, натягивая на себя одеяло, в то время как Том поспешил встать перед ней, все еще держа в руках рубашку, когда компания ворвалась внутрь.
— С днем рождения! — прокричали Розали, Аксель, Демитрий и другие, входя в комнату. Группу возглавляла Розали, которая несла зеленый праздничный торт, но улыбка на ее на лице — и на лицах остальных — быстро исчезла, как только все они увидели представшую перед ними сцену.
Орион, стоявший позади компании, закрыл лицо руками, в неверии покачав головой.
— О, черт, — сказал Аксель, сдерживая смех.
— Не знал, что ты начал праздновать так рано, приятель, — сказал Демитрий, глядя на Авалон. — Хорошая работа, Хендрикс!
— Но я думала... — начала Розали, смотря то на Авалон, то на Тома. — Разве вы не... — сказала она, посмотрев на Ориона. — Авалон и.... — она вздохнула, качая головой. — Я сдаюсь.
Авалон натянула одеяло еще выше, с ярко-красным лицом пытаясь скрыться от компании. Том посмотрел на них, в его глазах сверкнула ярость, и он прокричал: — Вон отсюда!
Орион на мгновение поймал взгляд Авалон, одними губами произнося тихое «прости», а затем быстро отвел глаза и повел толпу на выход. Когда он ушел, она заметила стоявшего позади него Ксавьера. Его зеленые глаза, холодные и пустые, пристально смотрели на нее, отчего Авалон неуютно поежилась. Том бросил на него недобрый взгляд, но Ксавьер лишь закатил глаза, развернулся и, покачав головой, пошел по коридору.
— Простите! — пискнула Розали, вместе с Акселем начиная выходить.
— Торт оставьте! — крикнула Авалон, пытаясь найти в этой ситуации что-то хорошее.
Том повернулся и неверяще взглянул на нее, но она лишь пожала плечами, в то время как Розали вошла в комнату, одной рукой держа торт, а другой прикрывая глаза, и поставила десерт на ближайший к двери стол, после чего она снова выбежала за дверь, закрывая ее за собой.
Когда дверь с хлопком закрылась, они снова остались в тишине — к сожалению, менее безмятежной, чем до этого. Несколько мгновений никто из них не говорил ни слова, а затем Авалон наконец кашлянула, и он повернулся, посмотрев на нее.
— Что ж, — сказала она. — С днем рождения?