Когда Сюэцин закончила свою речь, в гостиной воцарила гробовая тишина. После долгой паузы заговорил Бай Янь:
– Слова Сюэцин... могут быть правдой. Она девушка, поэтому всегда имела хорошую интуицию. Ещё она хорошо подмечает детали. На дне рождения пожилого господина Янь Хань-Хань был так сильно напуган Фэн Цюнем, что потерял связь с миром. Он и в тот раз ухватился за рубашку Цзинъюаня. Он не отпускал его, что бы мы ни делали. А позже, вернув здравомыслие, он отдалился и стал холодно относиться к Цзинъюаню, как он сказал. И это – полная противоположность того, как он себя вёл в бессознании. Ранее мы этого не заметили, но сейчас это доказывает то, что Хань-Хань влюбился в Цзинъюаня. Он боялся показать это, поэтому держался от Цзинъюаня подальше.
Послушав слова Яня, все в комнате вспомнили, как обычно общались те двое. Зависимость Бай Иханя от Му Цзинъюаня определённо была ненормальной. Однако, кажется, так они и вели себя все эти годы, поэтому все уже давно привыкли, не задумываясь об этом.
Матушка покачнулась, и слёзы, скатившиеся по её щекам, упали на колени.
– Как такое может быть? – дрожащим голосом спросила она. – Хань-Хань... Как такое могло случиться?
Бай Борэн взглянул на свою дочь.
– Может, надо отвлечь Цзинъюаня? Увести его, – размышлял он. – Разделите их на какое-то время. Может, скоро эта любовь утихнет.(п.п: Бай Ихань, влюблённый в Цзинъюаня уже вторую жизнь: ну да, ну да)
– Ни в коем случае! – в страхе закричала Сюэцин.
От её выкрика трое дернулись от неожиданности.
– Мы ничего не можем поделать, – удивлённо сказала мама. – Как бы сильно мы ни любили Хань-Ханя, мы не можем игнорировать неправильность ситуации. Цзинъюань помолвлен с тобой, а значит, Хань-Хань его шурин. Если они начнут встречаться, это будет крайне неправильно. Если кто-то снаружи узнает об этом, они всю жизнь будут жить в позоре!
Бай Сюэцин мгновенно встала, края её глаз покраснели.
– Если мы сделаем это, то убьём Хань-Ханя! – в конце концов взвизгнула она. – Мне плевать на какую-то там мораль, я волнуюсь только о случившемся с моим братом! Вы видели его раны? Его грудь была покрыта укусами... – она резко сглотнула. Слеза скатилась по её щеке и скрылась в воротнике рубашки. – Но проснувшись, он отреагировал на всё не сказать, чтобы эмоционально, и даже успокоил маму. Вам не кажется это странным? Я уверена, что глубоко внутри под его спокойствием назревает ужасная мысль. Если вспомнить, что говорил Му Цзинъюань, то, когда он прибыл туда, наёмник собирался... свернуть ему шею. Если тот ублюдок желал Хань-Ханя, тогда почему решил убить его, ничего не сделав?
– Когда Янь вошёл в комнату, та мразь каталась по полу. Очевидно, что Хань-Хань сопротивлялся и делал всё возможное, чтобы навредить ему. Этот ублюдок захотел убить Хань-Ханя только из-за гнева, появившегося после унижения! Может, это и было истинной целью Хань-Ханя. Он... он отказался от себя, и поэтому сделал всё возможное, чтобы Фэн Цюнь убил его!
– Проснувшись, он сразу начал различать, что будет для него лучше, как будто пострадавшим был кто-то другой. Кто знает, что на самом деле у него на уме?
– Хань-Хань... Хань-Хань никогда не думал о том, чтобы бороться со мной за Цзинъюаня. Он решил, что лучше просто плыть по течению. Разбилась ваза? Ну ладно, пусть так и лежит разбитой. Он отказался от эмоций и какой-то веры в себя, ему всё равно, жив он или мёртв. Неужели мы, его любящая семья, откажемся от него?! – кричала она.
Бай Сюэцин закрыла глаза и позволила себе облокотиться на подушку дивана. Обведя всех взглядом, она устало продолжила:
– Мы лучше, чем кто-либо ещё, знаем, каким Хань-Хань был раньше. Сейчас он словно ангельское дитя, и мы собираемся использовать его нынешнюю "зрелость", чтобы причинить боль? Он бы не стал плакать или кричать, не стал бы пытаться бороться против этого. Он слишком спокоен, и это может быть связано с ментальными проблемами. Неужели все эти нормы морали важнее жизни Хань-Ханя? Неужели вы хотите видеть, как он бросит всё и проживёт мучительную жизнь из-за какой-то там морали? Его психическое состояние сейчас критически опасно. Если мы будем ждать, пока он потеряет всякую веру в жизнь и станет пытаться освободиться от этого... – слёзы скопились на её ресницах, и это было лучшее, что она могла сделать. Они не могут проиграть. – Доктор сказал, – продолжила она с печалью в голосе, – что Хань-Хань склонен к самоубийству. Если человек так хочет умереть, что может его остановить? Когда это случится, наши сожаления или "а что, если" не будут иметь значения.
Мать и отец потрясённо замерли. Бай Янь похлопал сестру по плечу.
– Итак, – вздохнул Янь, – Что ты хочешь этим сказать?
Сюэцин выпрямилась, смахнула слезы и уверенно заявила:
– Я – Бай Сюэцин, дочь семьи Бай, одной из великих семей. Разве мне стоит волноваться из-за того, что я не смогу найти мужчину? Это просто помолвка, можно ли сравнивать её с жизнью Хань-Ханя? Мы с Цзинъюанем не особо и влюблены друг в друга, просто посчитали, что будем неплохой парой. Мы совместимы с точки зрения истории наших семей и возможностей. Я уверена, что если бы Цзинъюань был здесь, он бы согласился со мной, так как он питает сильную любовь к Хань-Ханю. Пока брат выздоравливает, нет более достойного человека для присмотра за ним!
Матушка Бай затряслась, протягивая руку к своей дочери.
– Сюэцин, – бормотала она сквозь слёзы, – зачем тебе так страдать?..
– Не говори так, – тихо сказала Сюэцин, приобняв мать за плечи. – Я не страдаю, скорее чувствую счастье. Мы наконец смогли найти решение проблемы Хань-Ханя. Думаю, получив желаемое, он сможет расслабиться. Разве тогда он не вылечится быстрее? Если ему не придётся бороться, потому что я отдам Цзинъюаня ему. Он – центр нашей семьи. Я люблю его, поэтому больше не позволю испытывать боль. Та помолвка была лишь по дружбе. И даже если бы для решения понадобилась моя жизнь, я бы отдала и её!
– Даже если ты всё так решила, то как насчёт... Цзинъюаня? – Бай Борэн вздохнул, легко похлопав дочь по руке. – Даже если он согласится, мы уже слишком многим обязаны ему в делах Хань-Ханя. Разве мы можем заставить его страдать?
Сюэцин скривила губы в мыслях. «Да ему только дай волю, сразу побежит на встречу с Хань-Ханем! Страдать? Серьёзно? Да не смешите!»
Однако снаружи она стояла с серьёзным лицом.
– Я могу поговорить с ним об этом. Уверена, он поймёт нашу проблему. Младший брат хороший человек, поэтому Цзинъюань не будет страдать, находясь рядом с ним.
Бай Борэн не знал, плакать ему или смеяться.
– Глупая девчонка. Хороший твой брат или нет, это не значит, что он понравится Цзинъюаню, – он вздохнул. – Если он всё-таки согласится быть с ним, мы будем бесконечно должны Му Цзинъюаню.
Матушка вытерла слёзы тыльной стороной ладони и ухватилась другой рукой за блузку в области сердца.
– Бедный сын. Так долго страдал, но ни слова матери не сказал. Дурачок. Почему он ничего не сказал? Почему решил просто запереть всё внутри и оставить гноиться, дойдя до того, что даже возникли мысли о суициде? От мысли об этом сердце кровью обливается.
Рука Бай Яня крепко вцепилась в подлокотник. Сдвинув брови он тихо заговорил:
– Я не думал, что тот ублюдок действительно будет иметь такие мысли насчёт Хань-Ханя! Наверняка давненько это длится, и он не решался только потому, что боялся статуса Хань-Ханя. Это он стал прививать Хань-Ханю гомосексуализм! Наша вина, что мы не заметили этого. Поэтому Хань-Ханя так серьёзно ранили! Если бы сестра рассказал нам раньше, я бы не позволил ему дальше страдать!
– Если бы я знала о мыслях Хань-Ханя, – кивнула Сюэцин, – то никогда бы не обручилась с Цзинъюанем! Это была даже не моя идея, глупый мальчишка!
Вымотанный Бай Борэн вернулся на своё сидение.
– Мы с вашей матерью можем успокоиться, видя, как вы любите своего младшего брата. Самое большое богатство в нашей семье – это неизмеримая любовь ко всем её членам. Видимо, нам придётся просить Цзинъюаня взять на себя ответственность за Хань-Ханем. Сюэцин, говори с ним спокойно. Если он откажется, не уговаривай его, мы и так достаточно ему обязаны. В таком случае нам придётся придумывать что-то ещё.
– Не волнуйся, – протянула Сюэцин. – Он обязательно согласится.
«Для этой морды это будет самая счастливая новость!»
Матушка снова вздохнула.
– Мы говорим, что Цзинъюань для нас словно сын, но всё же человечность говорит выбирать любимчиков, – она успокаивающе похлопала мужа по плечу. – Ради Хань-Ханя принести в жертву Цзинъюаня, серьёзно?.. Он сделал для нас более чем достаточно! Мы поступаем нечестно как и для самого Му Цзинъюаня, так и для его родителей. Мы поклялись перед могилами Чуаньюя и Инь, что хорошо позаботимся от Цзинъюане. Теперь думаю, мы не смогли бы без стыда посмотреть им в глаза.
Бай Борэн согласно кивнул, крепко сжав руку своей жены.
Сюэцин почувствовала вину, глядя на своих расстроенных родителей. Хотя то, что она сказала, и было несколько преувеличено, но в целом она сказала всё так, как предполагала сама. Она разве что превратила их отношения в одностороннюю любовь Хань-Ханя. Однако всё насчёт угрозы жизни и здоровья Хань-Ханя было чистейшей правдой. Сейчас, если бы ему кто-то причинил боль, он бы не стал кричать об этом, просто заперев в себе. К тому же он психически неуравновешен. Хотя сейчас всё хорошо, но как она могла позволить страдать своему любимому младшему брату? Если он уже однажды пытался покончить с собой, он попытается снова. Когда эмоции достигнут предела, и он больше не сможет держать их в себе, то Хань-Хань решит облегчить всё таким же экстремальным способом. Она не может допустить второго раза!
Она сделала паузу и собралась с мыслями.
– Не расстраивайтесь. Когда дядя Му и тётя Инь были живы, им очень нравился Хань-Хань. Они везде брали его с собой и расстраивались, когда он где-то царапался. Если бы сейчас они были здесь, тоже сильно бы расстроились, увидев раны Хань-Ханя.
– Завтра я поговорю с Цзинъюанем. Всё зависит от него. Если он откажется, хорошо, я не буду настаивать, хотя я и верю, что Цзинъюань действительно любит Хань-Ханя, и согласится ради него. Надеюсь, он мыслит так же, как и я. Он был бы счастлив, узнав о том, что можно излечить Хань-Ханя. Он имеет право знать об этом, и также он имеет право выбора. Если мы не расскажем ему, он в любом случае узнает обо всём, когда что-то случится с Хань-Ханем. И он будет так расстроен, что наверняка обвинит нас. Но, в любом случае, мы не будем связывать их вместе на всю жизнь. Это временно. Цзинъюань успокоит Хань-Ханя и его эмоции, а после мы согласимся с любым решением, которое он примет в итоге.
__________
От переводчика:
Самая долгая глава. Сначала я отлынивала, потом Ника в чтении погрязла... Ех, осталось только деда выбить и ещё пару глав перевести. обязательно. поставив. ГРАНИЦЫ.
А, всё это нужно сделать до моего др 17-го мая (а лучше до 16-го, и в день выпуска первой главы закинуть 97))