Петрикор твоих сообщений | WinTeam

твои сообщения

Полотенце в руках сухое и мягкое. Именно такое, к чему хочется прикасаться после очередной длительной тренировки в бассейне; именно такое, во что хочется закутаться и сидеть так до тех пор, пока ткань не впитает все остатки влаги.

Вин привычными движениями перебирает локоны: тщательно, неспеша, стараясь сделать их менее влажными. Обычно пепельный оттенок сейчас выглядит каким-то грязным; отросшие темные корни теперь выделяются еще сильнее. Парень же, бросив полотенце на верхушку открытой дверцы шкафчика, теперь внимательно изучает скомканную разноцветную горку вещей: помятая из-за спешки футболка, более-менее прилично выглядевшие джинсы, вывернутая наизнанку джинсовка и стоящие рядом с лавочкой белые кроссовки.

Дин оказывается за спиной совершенно внезапно, не произнося ни слова и лишь молча наблюдая за парнем, стоящим перед ним. Но он от его напряженного взгляда у Вина буквально жжет в области спины; этот взгляд остается на коже словно клеймом, вынуждая повернуться.

— Что?

Дин лишь слабо улыбается в ответ; эта улыбка какая-то совершенно бесцветная — будто нарисована жирным серым карандашом.

— Да ничего, — президент плавательного клуба накидывает уже влажное полотенце на свое плечо, — просто наблюдаю за тем, как ты себя чувствуешь.

Вин с трудом сглатывает комок, застрявший в глотке и будто разрешающий слизистую изнутри. Он прекрасно понимает, что то, что видят другие люди и то, что он наблюдает в зеркале по утрам, с будто застрявшей во рту зубной щеткой, выглядит действительно страшно: красные из-за недосыпа глаза с лопнувшими капиллярами, растрепанные и отросшие на корнях волосы, темные пятна-круги под глазами и бледная, совершенно сухая, будто мертвая, кожа.

— К соревнованиям я улучшу результат, все будет нормально. Не беспокойся.

У Вина вместо глаз кристально чистые лужи, и именно поэтому ему приходится отвернуться, чтобы никто, включая Дина, в них не утонул; потому что выглядеть слабым — это не то, к чему он привык и не то, чего бы он действительно хотел. Ему не нужна чужая жалость, ему не нужны слова успокоения и поддержки; он просто хочет пережить этот момент своей жизни, как, впрочем, и все оставшиеся дни — просто «пережить», потому что «жить» по-настоящему просто не получается.