Луна, огромная, яркая, словно бриллиант, сияла высоко в небе, делая очертания комнаты резко контрастными, голубовато-черными. Город спал, растворяясь в серебре света. Желтые огни редких окон гасли, освобождая место тихому свету ночи...
Я не могла уснуть, как и всегда; лежа на животе, обнимая подушку, смотрела на небо. Такое далекое, но как будто хранящее все тайны мира, знающее каждого маленького человека по имени. И луна, видевшая каждого на Земле, словно кивала в ответ моим мыслям. Если бы она могла помочь...
Я зарылась лицом в подушку, слезы потекли из глаз; я была больше не в силах их сдерживать. Почему жизнь несправедлива, и потрясающие люди, те самые, кого ты любишь, всегда оказываются так далеко? Как луна, близкая моей душе, но такая далекая; так и он, живет в Южной Корее, завоевывая весть мир, даже не знает обо мне. А я его люблю... Всем сердцем. Я видела наверное все записи его выступлений, знаю все его партии в песнях, каждый раз радуюсь, как в первый, когда слышу его голос.
Я зарываюсь лицом в подушку, чтобы никто не услышал моего плача.
"Ч-Чонгуки, почему я?"
Не в силах больше выносить духоту комнаты, я встала с кровати, накинула пушистую кофту и вышла из квартиры. Живя на 9-ом этаже, я давно нашла всегда незапертую дверь на крышу, и теперь, в который раз, воспользовалась ей.
Голубой свет пронизывал все пространство вокруг. Далеко на горизонте черные очертания домов смазывались в мерцающей белой дымке. Я поежилась, и воздух белым облаком разлетелся вокруг лица. Я вытерла слезы и глубоко вздохнула. Холодный ветер растрепал волосы по плечам, и я раскинула руки, представляя, что лечу вперед, к луне, навстречу своему счастью. Здесь, на крыше, я могла быть собой, здесь мои мечты становились ближе; и сегодня ветер унес радость так же быстро, как растаяла первая звезда на небе.
Я включила музыку в наушниках и мир снова ненадолго ожил. "Euphoria" - моя любимая песня, голос Чонгука, такой тепло близкий, и в то же время невыносимо далекий заставляет сердце таять.
Хрустальная слеза долго летит с крыши, и, наконец достав до земли, разбивается на миллионы крошечных искр. Может это не слеза, а неуверенность рассыпалась по асфальту. И я, наконец, думаю, что нет ничего невозможного.
Небо на востоке окрасилось нежно-золотистым светом и стайки розовых облаков на горизонте стали жемчужно-белыми.
Нужно что-то менять...
