Нерумикон

Катакион, день месяца Жатвы, 10

Хьюго хотел хотя бы видеть глаза того типа, что всадит мелкую нерумную дробь в его голову. Крови будет много, да... Это был простой человек, скорее всего даже не переживший. Подумать только, после всех его приключений, быть убитым обычным наёмником...

Он судорожно соображал. Нет. Не получится. Просто, несмотря на многолетние ухищрения и удачу, бывают такие ситуации, что не убежать. Но ведь... всегда получалось?.. Каждый раз до сего момента. Кто-то или что-то приходило на помощь. Хьюго не мог не думать о пленнике, которого выкрали с колеса посреди великолепно охраняемой площади. Ему бы сейчас такое пригодилось. Но здесь, в этих засыпанных песком дебрях, в жарком и ветряном негостеприимном краю без воды, у него не было ни единого настоящего друга. Слишком много знакомств, но никого, кто согласился бы сражаться за него. Все остались там, в зелёном мире... мёртвые в основном. А вот долги нашли его.

- Приятель, есть способ обсудить это разумно, - против воли растянулся в улыбке рот Хьюго. Он выплёвывал шаблонные фразы, совершенно не действующие в таких ситуациях. Однако именно язык так часто выручал Хьюго в безнадёжных обстоятельствах. Светло-серые губы, растрескавшиеся от сухого воздуха, показались из-под шарфа.

Наёмник покачал головой.

- Ты в дерьме, сильфид. И остроумие тебя сейчас не спасёт.

- Деньги?

Наёмник хмыкнул и повёл головой. Остальные ещё рыскали внизу, не догадываясь поднять голову. Судя по тому, что мужчина не спешил звать приятелей, он рассчитывал получить всю награду один. На этом можно сыграть.

- Не пытайся. У тебя нет ни квантата, лисяра.

- Сколько тебя бы устроило? Десять тысяч? – не сдавался Хьюго.

Наёмник хмыкнул.

- Если ты убьёшь меня, сколько тебе выделят? Три-четыре, не больше. Если избавишься от дружков по пути, то получишь... не знаю, пятнадцать?

Ствол самострела в упор приблизился к Хьюго. Он понимал, что не сработает, но язык отказывался молчать.

Хотя бы перед смертью перестать юлить и выскальзывать. Путать и врать. Невозможно. Хьюго презирал себя в последние моменты перед смертью. Поняв, что от этого не избавиться, он позволил языку продолжать.

- Ха! Двадцать тысяч наличными могли бы исправить положение, да?

- Ты за идиота меня держишь? Да будь у тебя с собой хоть сто тысяч, ты думаешь, я предам Крастоса? Прощайся с жизнью, сильф, я не тороплюсь рисковать своей.