Звезда Полынь

1.

рябая, девочка босая, мамина помада, сёстрины понты.

Много ей не надо: сто шагов до сада, голуби, качели, чей-то рыжий дог. Взрослые ситяют, дети их играют...

На иконах Чёрным обрядился бог.

Господипомилуй
Кровию яриной заспанный полынный досветок залит.
Господипомилуй
Шепчет голос хилый, и, сверкая илом, всумертно горит.

Люде только восемь, из пшеницы косы, туфельки и гольфы, вздорные банты. Шустрая, рябая, девочка босая, мамина помада, сёстрины понты.
Много ей не надо: сто шагов до сада, голуби, качели, чей-то рыжий дог. Взрослые ситяют, дети их играют, на иконах Чёрным обрядился бог.

Людочка смеётся, свет по крышам льётся,
Мишка-одноклассник, губы на щеке. Папочка-учёный - там, где зверь калёный грозной башней дышит в дальнем далеке.

- Людочка, то радий, уголёк распадий, в руки к нам пришедший из вселенных звёзд. Изотоп урана, атомы пропана - кормят нас, родная, чтоб не знать нам слёз. Люди - нынче боги, пройдены пороги, с гордостью, свободой, флаг вперёд нести!..
Что ж не веришь, дочка? Алая сорочка, змей в глазах запутан...
Ну-ка прекрати!

За окном - фонарик, тусклый лунный шарик, тополя, берёзы, трубы и бетон. Свет всё так же льётся...
Люда не смеётся.
Чудится, что будто тот сменил свой тон.

Люде только восемь, поредели косы, на лице оспины, кашель пьёт клещом. Сил подняться нету, папа мёртвый где-то, папа-папа-папа, лгал что: нипочём!

– Нипочём нам, Люда, тяжбы, пересуды... Ну и что, что небо поменяло цвет? Не смотри, не смотри, не слушай: спрячь в ладонях уши...
Ни к чему, зайчонок, знать тебе секрет.

Людочке не страшно, только с грозной башни дымной хладной гривой вспыхнул изумруд. Изумруд строптивый, изумруд игривый...
И от изумруда папы в муках мрут.

Вот и сниться Люде: Завтрого не будет, ангел в перьях белых плачет головой. Говорит:
– Не боги, нет для вас дороги...
Да пребудет вышний, милая, с тобой. 

Люде только восемь, ртуть проела косы, будущего вотще, как и мамы, нет.
Люда будто знает, да не понимает, и никто живущий ей не даст ответ:

– Господипомилуй.
Отчего так сильно
крапиво́й могильной
смерть
моя
болит.