Пирог с Крапивой и Золой

Магда

Все уже покончили с завтраком, но Юлия осталась и наблюдает за мной из-под русой челки, отмечает каждый жест бегающими серыми глазами — она всегда хвалилась, что у нее глаза меняют цвет, но это враки, — а сама крошит хлеб длинными пальцами. Ногти у Юльки красивые, как миндаль, но кожа вокруг них вечно лопается и торчит кровавой бахромой. Меня передергивает от одной мысли, что этими ободранными пальцами она может доверительно, как раньше, взять меня за рукав.

— Даже не думай, — шиплю я.

Никто не повышает голос — не хочет схлопотать табличку «Тишина» на шею, — но в столовой все равно стоит ровный гул, смешанный с позвякиванием посуды.

— О чем ты, Магда?

Строит из себя невинность. Юлия вполне может показаться примерной панной, но кому, как не мне, знать, что она такое.

Она поднимается, чинно оправив манжеты. За лето она стала еще выше, хотя рост уже не красил ее в прошлом году. На груди неизменная камея с изображением двух рук, зазубренного сердцевидного листа и полумесяца. Юлия берет оловянный поднос с недоеденной кашей, скорлупками и искрошенным хлебом. Притворяется, что уже уходит, но в последний момент оборачивается и как бы невзначай бросает:

— Приходи в эту пятницу. Мы скучаем.

Я не отвечаю, поэтому она предпринимает вторую попытку.

— Будет весело, как раньше. Ты помнишь?

Мы обе знаем, что это не ее слова. Она просто передает их буква в букву, стараясь скопировать даже интонацию. А теперь стоит, выпятив подбородок, и ждет ответа, как почтовый голубь, чтобы унести его хозяйке.

— Катись в ад.

Отвечаю одними губами, потому что к нам, заподозрив неладное, спешит, переваливаясь на острых каблучках, пани Новак.

— Мы все там будем, — Юлия улыбается. — И ты тоже.

* * *

В капелле пансиона не проводят служб. Здесь мы дважды в год поем «ангельским» хором для совета попечителей под дребезжащий аккомпанемент дряхлого фортепьяно и не менее дряхлой пани Зузак. По таким случаям здесь полируют скамьи, развешивают пурпурные с золотом драпировки и расставляют свечи, чтобы все прониклись благоговением. Ангелам охотно выписывают чеки и продлевают стипендии. Большинство из нас учится на деньги родителей, но некоторых поддерживают благодетели, так что показательные выступления — ради них. Я отказалась участвовать в этом балагане еще год назад и не жалею.