Молоко волчицы (Губин Андрей Тереньтьевич )

ГРАНИЛЬЩИК АЛМАЗОВ

Наум происходил из семьи раввинов, чей род шел от нюрнбергских мастеров-гранильщиков, современников Мартина Лютера, Альбрехта Дюрера, Ганса Сакса, "знаменитых" и "темных" людей. Его предки прошли долгий стяжательский путь. Занимались ростовщичеством. Поселившись в Германии, гранили чужие алмазы. Но и это не давало прочной жизни, ибо над ними тяготела вина Голгофы. Они меняли города и страны в поисках счастья. Цепко держались единения и священной торы*. Смешивались, не ассимилируясь. Постепенно их богатством стали языки, культура, идеи - они стали проповедниками, вступили на духовную стезю. Силой слова, писанного праотцами в Талмуде, они нажили большее состояние, нежели их предки банкиры и пастухи. В это время они уже поселились в России.

_______________

* Т о р а - священная книга иудеев, часть ее - Пятикнижие

Моисея, или Ветхий Завет, - в Библии.

В девятнадцать лет Наум, русский по языку и привязанности к родине, посмеялся над этим состоянием и над жалкой борьбой евреев за свою независимость. Из книг Маркса он знал, что чисто еврейской борьбы за свободу не может быть, что эмансипация еврея или немца есть в то же время эмансипация всего человечества.

Евреев грабили карфагенские жрецы, жгли испанские инквизиторы, распинали немецкие рыцари, колесовали французские короли, громили черные сотни архангела Гавриила...

Наум порвал с родными, талмудистами и раввинами: Партия послала его на самый страшный бастион царизма - в кавказские казачьи станицы работать с самыми крепкими алмазами - человеческими. У Дениса Коршака была склонность к стихотворству. Учитель привил ему любовь к Пушкину, Некрасову, давал заветные томики Гейне. Жил Наум на курсу, снимал часть дачи генеральши Потаповой. Он приводил в порядок ее фамильные драгоценности и всем нравился манерами и обхождением. На дачу захаживали господа, с интересом беседовали с учителем, шутили, что он неплохо шлифует их мозги. На курсу уже было общество, ставились проблемы мужика и демократии, спорили о немецком кайзере, пока дамы в тени фикусов Нарзанной галереи шушукались о последних модах, а лакеи зажигали свечи в шандалах и готовили буфет. Делались выставки, благотворительные лотереи. Пописывали модные, символистские стишки. От курса отпочковался чистенький, сугубо курортный городок, родивший новые среди казаков профессии официантов, массажистов, фаэтонщиков.