Молоко волчицы (Губин Андрей Тереньтьевич )

КАЗАЧЬЕ СЧАСТЬЕ

Беспорядки в городах задержали полк, в котором служили Михей и Спиридон Есауловы. Лишь осенью бойцы мчались со службы - по желтым степям, мимо древних курганов, сбоку славной реки Кубани. Называясь терскими, казаки Пятигорья редко, случайно и далеко не все видели буйный Терек. В Кубани же часто поили коней, бывали у ее истоков в снегах Эльбруса и, хотя жили в пятидесяти верстах от двуглавого гиганта, выше снеговой линии не поднимались - дальше смерть, круча, небеса. На изобильной травами долине пасется стадо Синих гор. Конники пришпорили коней. Уже видны ландышевые и ореховые балки, где прошло их пастушье детство, качается трава на могилах дедов, где их заждались истосковавшиеся матери и жены.

Долго не ложились в этот вечер в станице - прошел слух, что сотня скачет домой. Все выглядали да поджидали. Нет, не видать, не слыхать. И поставили караул на въезде.

Служивые решили подшутить над станичниками, обдурили родных: не доехав трех верст, спешились и, как в засаду, ушли в камыши. Затею предложил Игнат Гетманцев, страстный охотник, для него и война - охота. Конечно, убить человека - не куропатку застрелить. Гетманцев любит брать языков, живых людей, и лучше всего чувствует себя в засаде. Смеющимся его не видели никогда. До службы так и пропадал в лесах, хотя имел жену, правда, бездетную. Лесной человек-одиночка, он в людской компании утешался картежной игрой, и играл так же отчаянно, как шел на медведя.

Против затеи Игната был атаманский сын Саван Гарцев, драчливый, увертливый крикун с вислым животом - явление у казаков редчайшее. Любитель поесть, настроенный эпикурейски и в самые драматические моменты, не расстающийся с фляжкой и куском и под пулями, он заслужил себе прозвище Окорок. Сейчас он спешил домой в чаянии сытного ужина. Спиридон Есаулов, хорунжий, шутник, весельчак, бабник, не унывающий в любой передряге, уговорил Гарцева. Поддержал брата и Михей, рубака, джигит, конелюб. Михея Саван уважает как сильного и ловкого наездника и отличного стрелка. Вел сотню со службы приставной, временный командир, и ему было все равно. В станице он примет новобранцев и поведет их на службу.

Вот уснула родная станица у гор. Переместились низкие созвездия. Ухает сова, да шумит на перекатах бурунами Подкумок, громко поет о старшей сестрице Кубани, о братце Тереке, о тетушке Куме.

В урочный час он напоит и обмоет в последнюю дорогу и меня, и тебя, мой друг.

Казачьи кони ободрились, заиграли, припали бархатными губами к заводям, долго пили, волнуясь от близости дома.