Заткни свою гордость.

Наебали.

Все сообщения и звонки со стороны Роуз просто игнорировались. Она пыталась дозвониться до Перри уже целых два дня, но тщетно. Сообщения не получали ответов, твиттер тоже отпадал. Пару раз Джонсон даже ходила к ней домой, однако всегда говорили, что она куда-то ушла или же спит. Но девушка прекрасно понимала, что всё это бред собачий. Та просто не хотела с ней разговаривать. Хотя, Роуз её прекрасно понимала. Она бы тоже так поступила. Зейн тоже пропал, хотя брюнетка и не пыталась с ним связаться. Она решила построить между ними стену, чтобы больше не возникало таких ситуаций. Конечно, он ей безумно нравился, но что делать-то?

Роуз находилась на репетиции. Последние доработки, последние штрихи, на финале всё должно было быть просто идеально.

И тут на весь зал раздалось:

- Роуз, верно? Роуз, верно? Роуз, верно? Роуз, верно?...

И так не переставая.

- Это ещё что такое, мать его? – заорал Тони, оборачиваясь. – По-моему, я говорил всем отключать сотовые. Это, я так понял, твоё, да, Роуз? – сказал он, поворачиваясь к девушке.

Телефон всё ещё разражался голосом Роберта: «Роуз, верно?», и вся команда просто ползала на карачках от смеха. Дело было в том, что тогда, после конференции Мстителей, Роуз записала на диктофон то обращение Роберта Дауни к ней. Ну, помните, он тогда ей сказал: «Роуз, верно?». Ну она и решила поставить его божественный голос, говорящий её имя, себе на звонок. А что, собственно, такого?

- Релакс, Тони, я сейчас быстро поговорю, сделаем пока перерыв минут пять, - сказала Роуз.

Она быстро побежала туда, где бросила свою сумку, и извлекла оттуда мобильник, до сих пор говоривший «Роуз, верно?». Увидев, кто ей звонит, у девушки глаза на лоб полезли, и она быстро открыла крышку телефона.

- Роуз на связи, - сказала девушка.

- Роуз… привет, - послышался на той линии голос Перри. – Прости, что не отвечала, просто мне нужно было всё обдумать.

Девушка заметила, что голос у подруги был слегка усталым и немного грустным. Хотя, может, просто показалось.

- Ты что, не извиняйся, мать, я сама хороша, - ответила ей Роуз. – Чёрт, прости меня, честно, это, наверное, единственный поступок, о котором я действительно жалею…