Куб [Редактура]

Часть 23

    Которая может рассердиться.

- Олеся! - на сей раз чуть громче. Хриплый, гортанный звук, будто бы ей в горло насыпали земли.

    Я вздрогнула и закрыла уши руками.

- Олеся!

- Уйди.

- Олеся!

- Уходи.

- Олеся.

    Я вздрогнула и, заскулив, отползла еще дальше, повернулась спиной и вжалась в холодную бетонную стену лицом. Ошметки старой отколупившейся краски попадали в рот, создавая там омерзительный привкус грязи и пыли, но мне было все равно, тем более что зловоние, исходившее из противоположного угла, с каждым мгновением становилось сильнее.

    Я согнулась пополам, сложила руки на голове и изо всех сил постаралась стать меньше. Сердце отчаянно билось в груди, так, что грудная клетка, казалась, чувствовала сотрясающие ее удары, отдававшиеся болью. От напряжения рана на руке снова открылась, и я ощущала, как по запястью медленно стекает горячая струйка крови. В голове мелькнула тупая мысль. Я подумала, что, если так будет и дальше, то рука никогда не заживет. Все тело было мокрым от пота, словно бы я прошлась под дождем, только что вернулась из фитнес-зала или что-нибудь в таком духе. Дыхания не хватало -  я старалась не дышать и не испускать никаких звуков, но вместе с тем противный тонкий скулеж и всхлипывания вырывались у меня изо рта против моей воли, и я ничего не могла с этим поделать.

    Как-то раз, когда я была маленькая и ходила в детский сад, одногруппники решили подшутить надо мной и заперли в туалете. Вернее, запер меня один мальчик, предварительно обсудив все подробности с остальными. Как позже узнала моя мама, план состоял в том, чтобы один ребенок дождался, пока я пойду в туалет, подкрался бы тихонько и запер меня в кабинке, подперев стулом дверь, а потом бы ушел. Вся группа бы вдоволь посмеялась надо мной и выпустила бы спустя короткое время.

    Но меня никто не выпустил, потому что тот мальчишка забыл рассказать остальным про то, что выполнил свою часть плана. Все решили, что игра просто отменилась. Потом был обед, потом - послеобеденный сон... Обо мне все забыли, даже нянечки, которым было лень раз за разом пересчитывать детей. Одну из них маме потом со скандалом удалось уволить. Меня забрали из того детского сада, но истерика не утихала еще долго - кажется, мама подключила всех, даже районную газету, в которой вышла заметка об «ужасающем и калечащем психику детей детском садике». Родителям моих одногруппников тоже досталось, как, впрочем, и им самим - мама едва ли не подралась с ними, крича, чтобы они не смели подходить к ее дочери, ни они, ни их безмозглые выродки.