Куб [Редактура]

Часть 20

На пол упал осколок зуба. Ниточка розовой от крови слюны повисла на губе, еще одна, точно паутинка, прилепилась к подбородку.

- Хватит! - прохрипела я и выставила вперед дрожащую руку. - Хватит! Прошу тебя! Пожалуйста! Перестань!

Все внутренности сжались, инстинктивно готовясь к новому удару, но его не последовало. Желудок скрутило и, казалось, разрывало напополам. Мочевой пузырь не выдержал напряжения, и теплая жидкость обжигающим ручейком потекла по ногам.

Рыдая, я медленно сползла по стенке на пол и уткнулась лицом в подогнутые колени, обхватила руками голову.

Последний удар пришелся прямо по оставшемуся незащищенным боку. Я упала и распласталась на полу, подмяв под себя обе руки. Поврежденные пальцы прожгло болью, потому что я не успела вовремя спрятать ладони, но куда более острая боль пронзила все тело, и в особенности спину. Кажется, на сей раз не поздоровилось почкам.

Эдуард сделал несколько шагов в сторону, а затем нечто тяжелое упало совсем рядом со мной. Я зажмурилась и задрожала еще сильнее, внезапно вообразив, что это топор или нечто в таком роде, что Эдуард наконец-таки решил свести со мной счеты и избавить от бесчисленного количества мучений.

Что-ж, я была бы не против, только если это случится быстро.

- Там вода, - послышался сверху его голос. Все еще отстраненный, но все же ставший на несколько ноток теплее. - Ты не пила несколько дней. Может начаться обезвоживание.

Я не пошевелилась. Раздался тяжелый вздох. Снова шаги. Эдуард пересек подвал и сел на раскладушку - по крайней мере, я так решила, услышав скрип пружин, прогнувшихся под весом его тела.

Через несколько мгновений все стихло, так, что я слышала только собственные поскуливания.

Думаю, времени прошло немало, прежде чем я заставила себя подняться с пола, вытянуть вперед затекшие и онемевшие руки и сесть. Конечно, желательно бы было сделать это не на ледяном и обгаженном полу, но доползти до раскладушки я бы все равно не смогла.

Свет по-прежнему был включен. Изо всех сил стараясь не кричать, я перевернулась на пораненный бок и, оттолкнувшись руками от пола, наконец сумела принять сидячее положение, прислонившись спиною к стене. С трудом отдышавшись, принялась разглядывать собственное тело, насчитывая зоны бедствия и лелея скопившуюся внутри боль, делая все, чтобы не дать ей прорваться наружу.