Сказания о Демонах и Богах

Глава 146. Лей Чжо

- Не бейте моего деда! - 15-16 летний подросток встал на защиту старика.

- Мелкий ублюдок, смерти, значит, ищешь! - холодно фыркнул юноша в золотых доспехах с кнутом. Он махнул им и безжалостно начал избивать пацана.

*ПА…!* Со спины ребёнка тоже просочилась кровь.

Этот пацан хоть и перенёс удар, но выглядело это странно. Он просто молча терпел всю боль и приглушал крики.

- Пацан, не беспокойся обо мне! - голос старика был хриплый, а глаза были полны слез, пытаясь оттолкнуть того в сторону.

- Нет! - тот твёрдо качнул головой.

- Что за твёрдые кости у тебя там! - в глазах стражника мелькнул след недоброжелательности. Он холодно улыбнулся и снова поднял свою руку.

Сиконг Хонгьюэ лишь молча смотрела на это, но ничего не делала, вообще не беспокоя себя.

Не Ли немного нахмурил брови. Члены Семьи Серебряных Крыльев действительно бесчеловечны. Они даже избивают пацана 15-16 лет и беспомощного старика.

Наблюдая за тем, как человек с кнутом вновь попытался ударить, Не Ли резко бросился вперёд и схватил его.

Тот пытался вытащить кнут обратно, но не смог этого сделать. Он холодно взглянул на Не Ли: - Кто ты? Исчезни!

Не Ли был прилично одет. Прежде, чем установить его личность, тот парень с кнутом не смел действовать опрометчиво.

- Меня зовут Лей Чжо, гость Семья Серебряных Крыльев. Это всего лишь старик и пацан, ты из-за этого так злишься? - Не Ли посмотрела на внука дедушки и слегка нахмурил брови.

- Лей Чжо? - у парня были некоторые впечатления по поводу этой личности. Он бросил взгляд в сторону Сиконг Хонгьюэ и увидел, что направлялся в их сторону. Оба встретились взглядом.

- Господин Лей, я Сиконг Шоу из ветви Семьи Серебряных Крыльев. Что касается этого вопроса… я рекомендую вам не ввязываться - Шоу холодно фыркнул.

- Сиконг Шоу, ты не должен быть таким грубым. Господин Лей наш дорогой гость - сказал с серьёзным видом Хонгьюэ.

- Да! - Шоу слегка поклонился и отошёл в сторону.

- Приятно видеть тебя, госпожа Хонгьюэ - Не Ли поприветствовал её. Тем не менее, про себя он чувствовал лишь отвращение.