Запах мандаринов.

The sixteenth chapter.

— Адриана, думаю Ваша память вернётся очень быстро, — сказал врач, но что-то он явно не договаривал. Он был напряжен.
— Ну я почти вернулась к своим воспоминаниям, — я натянула улыбку. Ко мне уже возвращались они и я нескончаемо была рада этому. Вспомнила Далера, не до конца, конечно. Лунёва и их отношения с Лу. Судмедэкспертизу. Не думала, что я буду учиться там. Вот это я даю. Ну ладно.
— У меня для Вас новость и она не очень хорошая, — я так и знала.Чёрт! Не может же этого быть.
— Я Вас слушаю, доктор, — почему то я чувствовала смерть, точнее её замешательство, как бы странно это не звучало. Будто она стоит возле моего левого плеча и положила свою костлявую руку и ждет момента чтобы забрать меня. Меня бросило сначала в жар, затем так же быстро в холод. Я боюсь.
— Мы сразу не придали значения вашей черепно-мозговой травме. Мы сделали все анализы и... — он тяжело вздохнул. Думаю ему не впервой говорить слова о ближайшей смерти. Может это паранойя? Может я себя загоняю? Нужно думать о хорошем, но меня так и бросало из жары в холод. Мурашки так и бежали по моему телу.
— Не томите, доктор, Вы делаете только хуже, — тихо сказала я. Почему врачи сразу не могут сказать? Почему мучают человека?
— У Вас было сотрясение мозга, через некоторое время после данной травмы могут развиваться вторичные повреждения мозговой ткани, обусловленные гематомами и повышением внутричерепного давления.
— И что это значит? — промямлила я. Врач посмотрел на меня затем на капельницу рядом со мной.
— У Вас опухоль, — мой мир рухнул.Что? —Но есть хорошая новость. Пока есть время и пока она не стала больше мы должны её удалить, — я уставилась на одну точку в центре палаты. Класс! Ммм... Обожаю такие повороты от судьбы. Спасибо.
— И на это нужны деньги, — почему то я сразу так подумала, разве может быть это бесплатно?
— Нет, мы сделаем эту операцию бесплатно, — вдруг в душе отлегло, но я до сих пор не могла поверить в сказанные слова врача. Хорошо что Далера сейчас нет со мной, он уехал и его три дня не будет. Не хочу чтобы он знал про это. Это плохо сыграет против него и меня. Боже! Я вот-вот заплачу. Я впилась ногтями в ладонь, чтобы как то сдержать подступившие слёзы. Ком встал в горле, как это мучительно. Почему снова я? Думаю, что все задаются этим вопросом, когда им ставят злосчастный диагноз. Как же мне сейчас хотелось быть в другом месте, а не лежать в этой белой палате, стены так и давили на мозги. Такое ощущение, что ты находишься в психушке. Жуть.
— Это всё? — произнесла с дрожью в голосе.
— Ещё нет. Операцию нужно сделать в ближайшее время. Я спросил у врачей в Москве, есть ли свободное место. Честно говоря, Вам очень повезло, на следующей неделе место свободно. Подумайте.
— Спасибо, — он встал со стула возле моей кровати и вышел.
Я осталась одна в палате. Что же мне делать? Думаю соглашаться надо, но стоит ли говорить об этом Луизе? Она моя лучшая подруга, думаю не буду просвещать её в это дело. Не хочу слушать от неё какие-то наставления или её надоедливость. Я понимаю, что всё это будет из добрых побуждений, но не хочу выглядеть жалко в её лице, да и не только в её. Врач уже жалел меня, на его лице так и красовалась эта жалость, что до боли меня раздражало. Оставлю эту все в себе, понимая, что так делать нельзя. Это эгоистично с моей стороны, но так будет лучше. Нужно прекращать отношения с Кузяевым. Не хочу, чтобы он видел меня такой.

Я лежала на боку и думала, смотря в окно. Много думала. Как мне надоело валяться в этой проклятой кровати. Я устала от этого. Хочется взять и погулять по парку, по Невскому проспекту. Хотя бы лежать дома, а не здесь. Дома намного уютнее. Слышу, что в дверь кто-то зашёл. Притворилась что сплю. Будто что-то мне подсказало, что это был он .
— Привет, спишь? — его голос продирал меня до самых пяток. Я не ответила ему.— Значит спишь. Я скучал по тебе, — он подошёл ближе, положил что-то на прикроватную тумбочку. Затем я почувствовала его поцелуй на своей щеке, от него веяло холодом с улицы. Я почувствовала запах роз. Меня бросило в дрожь. Слеза медленно скатилась по щеке и сразу впиталась в подушку. Если я сейчас буду ныть, он раскусит, что я не сплю, а затем уже почему плачу и не уверена, что могу выкрутится из этого. Как мне хотелось оказаться на высокой горе и начать кричать. Просто заорать что есть сил, чтобы голос сел, от этого я бы почувствовала кайф. Я бы выплеснула все эмоции. Увы, сделать я так не могу. Ну точнее заорать то я могу, но люди в больнице меня не правильно поймут. — Как мне не хватало тебя, твоего запаха. Боже. Я будто маньяк и схожу с ума. Ты сводишь меня с ума, Адриана, — он хихикнул. — Я покупал мандарины в супермаркете и нюхал их. Серьезно. Но они всё равно не пахли как ты. Ты пахнешь чем-то особенным, нечто обычные мандарины, — я закусила губу очень сильно, что почувствовала вкус своей крови. Пожалуйста, не продолжай, это словно пытка. — Хочу чтобы тебя побыстрее выписали, у меня скоро начнётся отпуск и мы с тобой рванём отдыхать. Куда захочешь. Главное вместе, — его слова делали мне больно, от того что, придётся закончить эту идиллию. Может и создаётся впечатление, что я думаю только о себе, но блин, я не могу так. Не хочу, чтобы Далер думал обо мне. Об этой чёртовой опухоли, вдруг, что-то пойдёт не так и всё. Не хочу портить его жизнь, оставляя там тёмный след. Он найдёт себе девушку лучше меня. Я сейчас так говорю, словно уже в гроб ложусь. Оптимист! Боже, я схожу с ума. До чего катишься, Островская. Как я ему об этом скажу? Как Кузяев отреагирует на неожиданное расставание? Вдруг он меня возненавидит. Хотя это будет лучше, чем не спать ночами и думать как помочь мне. Я справлюсь сама.