Run like the Devil {l.s}

CHAPTER XX (PART 2)

  — Прости, — бормочет Луи. Он чувствует себя идиотом со всё ещё протянутой рукой, однако не убирает её. — Как себя чувствуешь? — спрашивает он, потому что кажется, что вопрос подходящий и нейтральный.

На деле, не совсем. Лицо Гарри морщится, и он начинает тихо плакать. На него больно смотреть, потому что такой плач должен сопровождаться громкими всхлипами и завываниями, но он явно держит всё в себе, и Луи не знает, что делать. Гарри прикрывает ладонями лицо и подтягивает колени к груди, сворачиваясь в позу эмбриона. Луи пытается утешиться тем, что Гарри, по крайней мере, от него не отвернулся, но затем вспоминает, как сам так делал, и понимает, что с защитной точки зрения поворачиваться к угрозе спиной — глупо.

— Гарри, — беспомощно говорит он, пытаясь звучать как можно успокаивающее и внутренне морщась, когда получается так, словно он говорит с диким зверем, пытаясь убедить его не нападать. — Гарри, что случилось, что болит? — Гарри произносит что-то нечленораздельное. — Прости, милый, ты можешь повторить? Я просто хочу помочь.

Голос Гарри немного громче, когда ему удаётся сказать: «Всё болит».

Немедленно Луи переключается в режим медсестры.

— Так, у Найла есть Викодин, он покупает его для колена, я принесу тебе, подожди.

— Нет, — хрипит Гарри. — В смысле... не болит. Не знаю. Просто зашкаливает. Всё.

Луи с трудом пытается не запаниковать от того, как обрывисто говорит Гарри, боится, не повреждён ли у него мозг.

— Всё болит или всё зашкаливает?

— И то, и другое? — говорит Гарри, но затем снова начинает плакать.

— Эй, ш-ш, — говорит Луи, мысленно молясь о помощи. — Всё в порядке, ты в порядке, — он делает догадку: думает, что Гарри, наверное, сейчас просто не в состоянии отчётливо изъясняться. Да и сам он тоже не в состоянии, но попытаться может. — Ты не привык быть человеком, — говорит он, будто вопросом. Он ждёт кивка, чтобы продолжить: — И всё кажется совершенно другим, да? Всего больше? — Гарри снова кивает, и он, поощрённый, продолжает: — И всё зашкаливает, потому что ты не привык к таким ярким и интенсивным ощущениям.

Он не говорит: «Потому что кто-то причинял тебе столько боли, что единственным способом с ней справиться оказалось просто отключить чувства», но чувствует, как мысль выжигает его внутренности, жжёт так сильно, что превращает их в пепел. Он закрывает глаза и воображает, будто топчется по языкам затухающего пламени, поглотившего осыпанные солью останки. Луи никогда не был бойскаутом, но с предыдущих опытов знал, как гасить огонь, и визуализация этого процесса помогает ему избавиться от алой пелены перед глазами и сфокусировать взгляд на Гарри, чьё лицо он всё ещё не видит.