Run like the Devil {l.s}

CHAPTER XIV (PART 2)

Луи знает, что не стоит надеяться на то, что Найл, чья комната примыкает прямо к гостиной, не слышал их прошлой ночью, но когда он проходит на кухню, осторожно и целенаправленно, улыбка до ушей и бодрое приветствие со словами: «Хорошо спал?» от ирландца давит последний росток надежды.

— Заткнись, — ворчит Луи. Хотя он в самом деле хорошо выспался; он даже не помнит, когда последний раз так хорошо спал. Со вздохом он оттягивает оставшийся стул и, пытаясь не вздрогнуть, аккуратно садится, посылая Найлу предостерегающий взгляд, чтобы тот не вздумал ничего ляпнуть.

Лиам прокашливается. Когда Луи поднимает на него взгляд, то видит, что парень отчаянно краснеет. Позади них слышно, как Гарри открывает холодильник и начинает в нём копошиться.

— Бекон и яйца? — спрашивает он, получая в ответ приглушенный одобрительный гомон. — Какие вы любите?

— Болтунью, — говорит Луи.

— Со слегка поджаренным желтком, — вместе с Луи говорит Найл.

— Поджаренные с одной стороны, пожалуйста, — вежливо просит Лиам.

— Э-э, — протягивает Гарри. — Хорошо.

В кухне раздаётся стук, свидетельствующий о том, что он вытащил сковородку из шкафчика.

— Поаккуратней с передней горелкой, — инстинктивно предупреждает Луи. — Может обжечь.

— Спасибо.

— Я её починил, — вмешивается Найл. — Впрочем, откуда ж тебе знать, Томмо. Когда ты последний раз прикасался к плите?

— Я умею готовить, — спорит Луи, хотя это наглая ложь, и ему это прекрасно известно. Внезапно он ощущает странный прилив стыда. Он слышит, как Гарри разбивает яйца в миску, и затем до слуха доносится металлический звук помешивания.

— Разогреть полуфабрикаты в микроволновке не считается, — скептически говорит Найл. — Но сейчас, раз уж мы все в сборе, давайте обсудим стратегию.

Луи изо всех сил старается не обернуться и не посмотреть на Гарри, когда звуки готовки внезапно затихают, а затем вновь разносятся по кухне. Вскоре к ним присоединяется шипение — вероятно, бекона — на сковородке.

— Ладно, — произносит Лиам, наклоняясь вперёд, как обычно он делает, когда сосредоточен. Луи изучает белые повязки на его предплечьях. Он знает, что его ожоги исправно заживают, да и Лиам просил его не беспокоиться, но Луи мутит от их вида. Запах жареного бекона не особо помогает, и он прикрывает глаза. — Каков план?

— Теперь нам известно имя, — говорит Найл, — уже что-то. Теперь мы сможем с лёгкостью её призвать. Ну, не с лёгкостью, но вы поняли.

— С относительной лёгкостью, — подсказывает Луи.

— Хорошо, — говорит Лиам. — А как можно убить демона?

Луи закатывает глаза.

— Гениальный вопрос, Агент Пейн. Поверить не могу, что до тебя никто не додумался спросить. — Чёрт. — Прости, — говорит он. — Есть Кольт, — начинает он, но Найл его обрывает на полуслове.

— Мы годами искали этот проклятый пистолет, Лу. Может, его даже не существует.

— Ты знаешь, что существует, — не соглашается Луи. До них доносится очередное громкое шипенье с плиты. — Мой отец...

— Так его и не нашёл. Я знаю, что когда-то он существовал, я не спорю.

— Простите, — вмешивается Лиам, — но что такое этот Кольт?

Найл вздыхает.

— Это пистолет, который обладает способностью убить что угодно. Его изготовил Сэм Кольт в 1835 в ночь гибели защитников форта Аламо, когда пролетала комета Галлея бла-бла-бла. История гласит, что он изготовил пистолет и тринадцать пуль для охотника, который, прежде чем исчезнуть вместе с пушкой, успел использовать шесть из них.

— Есть доказательства, — не унимается Луи.

— Ага, есть документация, где указано о его существовании, — отмечает Найл, — а ещё там есть фото лохнесского чудовища и грёбаной чупакабры.

Луи хмурится.

— Но они взаправду существуют.

— Существуют, но давно вымерли и оказались совсем не тем, что себе воображали люди, — парирует Найл. — Я не пытаюсь оспорить факт его существования или того, что он существовал, но ты не знаешь, где он, если он всё ещё есть, и нет никаких доказательств тому, что он работает. А даже если бы и работал, то всё равно убил бы заодно и оболочку?

— Сташа, — огрызается Луи. — У неё есть имя. И вообще, у тебя есть идея получше?

— Именно этим я и занимаюсь, — вспыхивает Найл. — Но...

— Говоря об этом, — встревает Лиам, — как долго она может пребывать внутри девочки? Она по-прежнему может вселиться в кого-нибудь ещё?

Луи закатывает глаза.

— Именно поэтому мы собираемся её убить, а не изгнать, Лиам.

— Томмо, — говорит Найл, — напомни-ка ещё раз, как долго она была в твоём теле?

Луи чувствует, как замирает комната, погружаясь в тишину, за исключением звуков и запахов на сковороде. Воздух слегка пропитан дымом, густым и щекочущим его горло.

— Что, — доносится голос Гарри. Луи просто не в состоянии поднять на него глаза.

— Ох, чёрт, — слышит он бормотанье Найла, — ты ведь не знал, да? Ты просто, блять, молодец Луи, тебе в голову не приходило об этом упомянуть?

Луи отваживается бросить взгляд за плечо. Гарри, не шевелясь, стоит у плиты и буравит его взглядом. Позади него начинает клубиться самый что ни на есть настоящий дым. Луи кажется, что он не может дышать.

— Она... она...

— Вселилась в меня, да, — удаётся ему выдавить. — И заставила меня убить собственных родителей, затем ушла, и у тебя там горит. — Гарри подпрыгивает и поворачивается, молниеносно выключая плиту и ругаясь под нос, пока начинает выкладывать яйца — глазунью — на тарелку. Луи замечает, что парень дрожит.

— Я этого не знал, — произносит явно ошарашенный новой информацией Лиам. — Как долго?

— Несколько часов, — сдавленно говорит Луи. — Невозможно предсказать продолжительность её пребывания в новом теле.

Перед Луи и Лиамом и секунду спустя перед Найлом появляются тарелки с яйцами и обгоревшим по краям беконом.

— Ну, от этой информации мало толку, — говорит Найл и затем: — Спасибо, Гарри. — Он поднимает вилку и начинает ковырять яичницу, задевая зубцами и царапая керамическую поверхность. От противного звука Луи вздрагивает.

— Гарри? Ты в порядке?

— Она вселилась в тебя, — бормочет Гарри, с тяжёлым взглядом усаживаясь в оставшийся стул, не взяв себе тарелку, и ставит локти на стол.

Найл поднимается.

— Чудная погодка, скажите? Наверное, пойду поем на улице. Лиам, не хочешь присоединиться?

Лиам хватает обе тарелки.

— Да. Конечно.

Скорость, с которой они покидают кухню, слегка ошеломляет, и у Луи начинает кружиться голова, хотя это, наверное, от дыма. Он подумывает подняться и найти кислородную маску, которую Найл хранит в углу гостиной, но понимает, что не может сдвинуться с места.

— Мне так жаль, — полным муки голосом произносит Гарри. — Боже, я просто... я не знал.

— Конечно, не знал, — говорит Луи. — Я же тебе не рассказывал. — Комната внезапно кажется меньше, словно стены начинают сжиматься, поглощая на своём пути напольное покрытие. — Ты можешь открыть окно?

— Конечно, — Гарри спешит исполнить просьбу. — Прости, я сжёг завтрак.

— Всё нормально, — отвечает Луи, подаваясь навстречу свежему воздуху и пару раз глубоко вдыхая. — Что ж, прости, что не рассказал.

— Почему не рассказал? — спрашивает Гарри. — Хотя нет, не бери в голову, не нужно отвечать, это глупо, всё нормально. Теперь понятно, почему ты... э-э, обрадовался из-за, ну знаешь, — он неопределённым жестом указывает на свою грудь, — того, что я оказался в своём теле.

— Э-э, — мямлит Луи. — Да, — он почёсывает затылок. — Ну, то есть...

— Я понимаю, — говорит Гарри. — Правда понимаю.

Я знаю, думает Луи.

Я не сотрудничаю с людьми, ужратыми в хлам. Ни за что.

Ты уверен?

Я не хочу делать ничего, чего ты не хочешь.

— Я знаю, — мягко говорит он. — А ты и правда не такой, как остальные демоны, да?

Нахмурившись, Гарри пожимает плечами.

— Не знаю, — говорит он тихо и низко. — Не такой?

Луи сглатывает.

— Нет, — отвечает он. — Не думаю. Ты... ты не хочешь вредить людям.

— Но ещё больше я не хочу, чтобы вредили мне, — бормочет Гарри, яростно моргая. — Я трус, — его голос звучит раздавлено.

— Эй, — говорит Луи. — Нет, совсем нет. Я не могу... я не могу даже представить такое, знаешь? Каково это там, внизу. Понятно, что ты хочешь держаться оттуда подальше. Я понимаю.

— Но ты всё равно гоняешься за ней.

Луи гримасничает.

— Да.

А что бы ещё я сделал. Кем бы я был, если бы не гонялся?

Гарри смотрит на него, моргая покрасневшими широкими глазами, но не отводит взгляда, когда решительно произносит:

— Тогда я с тобой.