С Раннего Детства

Десятилетние

Лучше всего я общалась все-таки с Чарли. Он тоже любил читать и был тихим, с ним не нужно было бояться, и от него точно не стоило ждать никаких проблем.

А вот с Лиамом, я почти враждовала, потому что отец постоянно пытался воззвать меня к разуму, и убедить, что Лиам хороший мальчик. Мне это не нравилось. А этот парень только стоял в это время напротив меня и нагло мне улыбался, мило хлопая своими длинными ресницами, о которых мечтала не одна девочка в этом доме.

Лиам постоянно что-то крушил, будучи непоседой и шаловливым ребенком, но когда его отчитывал кто-то из взрослых, мне почему-то становилось его жаль. Ну, что с ним поделаешь, если он такой? Неповоротливый, невнимательный и непоседливый? Он все равно найдет, что задеть и опрокинуть, и он не сможет не придумать очередной неудачный фокус, прокравшись на кухню, когда кухарка выйдет во двор.

Поэтому, к концу лета, я уже начинала прикрывать его. Тогда хотелось казаться взрослой и быть ответственной за этого непоседу, но Лиам никакую мою речь не воспринимал всерьез. Он только улыбался и невинно хлопал ресницами, когда я пыталась упрекнуть его в чем-то.

И эти большие глаза насыщенного изумрудного цвета...

Они западали мне в душу, и я не могла быть сурова к нему, когда он смотрел на меня. Возвращались мы в Сан-Франциско все так же вместе, но сидели на этот раз порознь, дабы избежать очередной ссоры.

Время неизбежно шло вперед, и мы не могли не меняться. Теа и Эшли становились более утонченными, а я все больше погружалась в учебу, потому что у меня получалось реализовывать себя здесь. Я участвовала во всех школьных мероприятиях, посещала тренировки, ходила в кино, но все равно не готова была променять учебу на что-то малозначительное.

Чарли с каждым годом становился все рослее и шире, а вот Дэвид так и оставался худощавым, только длина челки, спадавшей на его лицо, прикрывая глаза, всегда оставалась неизменной.

Нам было уже по десять, а мы все еще препирались друг с другом. Чарли все еще дружил со мной теснее, чем с другими девчонками, но уже предпочитал проводить время в «мужской» компании, которой, несомненно, руководил зеленоглазый засранец.

Лиам тоже менялся, он взрослел, и пусть это совсем не отражалось на его мозгах, он уже хотя бы пытался проводить все свои шалости тихо и более аккуратно, чтобы нам больше не пришлось вызывать пожарных, или везти меня с Сэм в больницу с переломом запястья.