Несколько причин

Причина первая

"Спасибо замечательной и талантливой Рунгерд. Без тебя не было бы этой книги. Верну в трехкратном размере..."

*************

Он никогда не пытался всматриваться в других, поскольку вообще не умел серьезно воспринимать людей. Он не считал их ни соперниками, ни конкурентами, лишь досадным звуковым сопровождением, фактором, способным нарушить его покой.

Кэлум шел по коридору и случайно бросил взгляд в сторону двора, что был виден, как на ладони, из целой вереницы оконных рам, высоких и округлых, как лоджии особняков, и увидел ее. И она заняла все мысли властно и мгновенно, как образ, как наваждение.

Парень не был готов противостоять. Он просто подошел к окну, не думая и не решая, не контролируя себя.

Диквей видел, как она стояла у клумбы, скрестив руки на груди, выражая всей своей позой беспокойное ожидание, смешанное с недовольством. Ее волосы нежно-розового оттенка казались очень легкими, а чистая кожа не была обезображена косметикой. Она была такой настоящей среди этих ненастоящих людей, что захватывало дыхание.

Еще ничто в его жизни не было таким... интересным, таким необходимым его сознанию, как эта девушка. Нет, как эта девчонка, потому что она не была ни взрослой, ни сколько-нибудь похожей на тот идеал, который рисуют богатые люди себе и своим детям. Она не была похожа даже на идолов поп-культуры, о которой Кэлум ничего не знал, он только понимал, что не найдет вторую такую ни в библиотеке, ни в караоке баре, ни в клубе, ни в классе. Не встретит на улице, не столкнется в магазине, не увидит по телевизору, даже если бы он смотрел его.

Он чувствовал себя картонным, собранным из искусственных материалов, когда она, далекая и малопонятная, дышала теплом, была самой жизнью, отчего-то очень светлая, яркая и нежная.
Кэлум, еще вчера не знал ее имени, в каком она классе, что она любит и зачем ударила его. Он находил ее в толпе, смотрел на нее, думал о ней, будто говоря себе и ей: у нас достаточно времени. Я еще скажу тебе все, спрошу тебя обо всем, я заставлю тебя быть моей.

Желание обладать было сильным, вторым сильным, с самого раннего детства. Когда-то давно, будучи совсем маленьким, Диквей, равнодушный и пассивный, учил иностранный, мало нужный ему тогда. Эта было прихотью матери, женщины, которую Кэлум-младший никогда не любил, подчиняясь, очевидно некой наследственной «нелюбви», ведь и отец не любил его мать. Почти всегда, обращаясь к нему, она не называла его по имени, а просто, каким -то неодушевленным словом, - Ребенок.