BOOMbook

Голосование 2.2

1

 Как только я первый раз увидел тебя в столовой, то сразу потерял дар речи. Я сидел и смотрел на тебя, а в голове все время крутилась фраза "Она идеальная". Я не мог найти какие-либо изъяны в тебе, хотя даже сейчас не могу. Ты идеальная. Для меня.

Твоя улыбка ярче и прекраснее всех звезд на небе, которые я сейчас вижу. Ты мой ориентир. Ты мой луч света во тьме.

Я много раз пытался забыть тебя, переключиться на другого человека, но все равно мысли о тебе не покидали мой разум. Это была печать. Печать любви.

Наблюдая за тобой, я испытывал удовольствие, ведь только таким образом я мог узнать тебя настоящую. Я многое замечал и понимал, но все равно оставался в стороне. Наверное, я был слишком труслив, чтобы подойти к тебе.

Я замечал, что ты все время грустила, хоть и улыбалась. Ты надевала маску на лицо ради своих друзей, и те не замечали, что тебе нужна была помощь. Прости меня за бездействие, Дайна. Я просто трус, который боится проблем.

2

 - Именно это сделало тебя такой, - Рейн вздохнул, обойдя кресло, в котором сидела Изабелла. Все в ней напоминало ему о неукротимом зверьке, которого еще никто не мог приручить, кроме некого Алекса Старра — мужчины, что любила ветренная танцовщица. Рейн представлял, как Иззи изгибается под его еле ощутимым, дразнящим прикосновением, как больно и дико она цепляется ногтями в его спину, как кусает горло, оставляя на коже свою единоличную метку. Аморально, бешено, но чувственно. Стоит помнить, что приручить можно любого зверя. Нужно лишь время, немного власти и ласки.

Как же это сделал Алекс? Со слов людей— он безжалостный монстр, который точно не способен любить. Как же тогда он сделал ручной эту женщину, ненавидящую мужскую силу и влияние? Против какой системы он пошел?

Рейн Винсент смотрел на Изабеллу, поражаясь тому, как эта такая красивая женщина, с идеальным чувством чуткости к собственному телу, с толпой поклонников из богатых мужчин и чрезмерной стервозностью, могла иметь слабость к обыкновенному мужчине с точеными скулами, мягкими губами, поволокой во взгляде... Все причины в нем. Ведь насколько сильно его нужно было любить, чтобы потом бежать, сломя голову, на другой конец страны?

Рейн чуть склонился над Изабеллой, взяв ватку, обработанную спиртом. Брюнетка с интересом наблюдала, что же он сделает дальше и совсем не вздрогнула, даже не шелохнулась, когда он осторожно коснулся ранки на её губе. Теперь она напоминает ему кошку, что смело заглядывает в его серо-изумрудные глаза. Не боится и не противится, но по взгляду видно, как она борется в эту секунду со своей непокорностью и нравом. Ей хочется играть и получать от этого удовольствие, потому Изабелла решает поддержать диалог, хоть и довольно скупо.

- Какой меня это сделало?

- Безразличной.

Это словно доказало в который раз терзания юной девушки. Ведь таковой она и являлась, и слышала подобное чрезмерно часто. Её называли черствой, равнодушной, жесткой, бессердечной, нещадной и чаще всего холодной. В любви она была палачом. Срубала под корень чужую любовь, вдоволь ей насытившись, безжалостно лишала жизни чьи-то теплые чувства, не терзала себя упреками за эту подлую низость.

Изабелла была уверена, что посадив свое сердце под толстую железную огранку, отгородив его в придачу ползучим плющом, она будет чувствовать себя безопаснее. Стоило один раз показать свою слабость, как ей уже сделали больно и продолжают делать сейчас, до сих пор волоча по грунту ненужных воспоминаний и чувств. Этого нельзя было допустить в очередной раз.

Блэк вздернула подбородок, тем самым доказывая свою горделивость и высокомерие. Она будто говорит своими действиями, что да, так и есть, я бессердечная тварь, которую не волнуют чужие чувства, и ты это не исправишь.

- У любого безразличия есть свои причины, - наконец обронила Изабелла, склонив голову в бок, испепеляя мужчину своими глазами цвета жженной карамели. Рейн убрал ватку в сторону, сосредоточив все свое внимание на лице девушки. Было в ней что-то ангельское и дьявольское одновременно. Подобно святому отродью где-то в Преисподней. Дичайшая смесь несовместимого.

Он думал, что она вот вот ему откроется и расскажет свою собственную причину. Самонадеянный дурак...

Изабелла приблизилась опасно близко, дыша мужчине прямо в губы. Снова завлекая и издеваясь, прежде чем прошептать соблазнительно низко слова, что по сути означали полный провал.

- Моя причина не касается никого, кроме меня самой.