Мои миры, твое отчаяние. Танец первый.

Глава 4. Уроки ненависти.

Прошло три месяца после того знаменательного разговора в столовой. Гарри почти все время тратил на изучение литературы из своего книжного шкафа. Начал он с «Истории магии» и «Истории Хогвартса», чтобы понять, по каким законам развивалось общество на протяжении многих лет и чего ожидать от его будущей школы. Следующим шагом было знакомство с этикетом. Тут очень помог Тикки. Он знал об этом все! И гонял эльф его нещадно, заставив в совершенстве овладеть абсолютно всеми столовыми приборами. Сложнее всего дались жесты и знаки, принятые в высшем обществе, которые говорили куда больше слов при обмене любезностями. Наверное, самым интересным моментом все-таки остался Дуэльный кодекс. Позы оттуда он тренировал часами перед большим зеркалом, которое так же любезно предоставил эльф. Дуэли ассоциировались с чем-то героическим, сродни сказочному.

Тренироваться в магии он не мог, пока у него не было волшебной палочки. Так что Тикки нашел для Гарри в саду небольшую, около десяти дюймов длиной, но достаточно прочную веточку, и мальчик с ее помощью начал разучивать движения, необходимые в тех или иных заклятиях. Чтобы ничего не забыть, он начал вести конспекты по каждой интересующей его дисциплине. И ежедневно перед сном он тратил где-то час на то, чтобы просмотреть их.

Проще всего дела обстояли с зельеварением. После того, как Гарри начал донимать профессора Снейпа вопросами о взаимодействии некоторых компонентов, он согласился давать ответы, если мальчик будет помогать нарезать ингредиенты для какого-нибудь зелья, готовящегося в его лаборатории в подвале особняка. Скорее всего, педагогический ход был направлен на отбивание всякого интереса к его области, но получил обратный эффект, с которым пришлось смириться, и единственным выходом было как можно реже появляться дома. Что, в принципе, успешно и делал зельевар под предлогом необходимости патрулировать школу по ночам.

Для Гарри Снейп продолжал оставаться темной овечкой. Его нельзя было понять. Лицо всегда было непроницаемой маской, на которой находило отражение всего две эмоции: презрение и недовольство. То, что было под этим, ну, пожалуй, кроме ярости, видеть не приходилось. Но один вечер изменил все. В последнее воскресение октября зельевар соблаговолил прибыть домой и сразу же исчез в своей лаборатории.

Гарри сидел в комнате, оттачивая движения палочкой, Тикки суетился на кухне в тот момент, когда снизу раздался взрыв. Они ворвались в лабораторию и увидели лежащего на полу профессора и синюю жидкость, картинно стекающую по стенам как в фильмах ужасов, но там обычно так изображали кровь. Тикки перенес зельевара в малую гостиную и уложил на диван. Гарри принялся обрабатывать его раны. Они не были глубокими или страшными, но вопрос о том, что готовил профессор, оставался открытым, с его-то любовью к экспериментированию. Снейп открыл и застонал, увидев перед собой мальчишку.