Самолёты, или История Кота

Глава 2. Матрица: Воспоминания. Безумие Лохматого

Я всегда говорил брату, что целая комната для одного меня — это слишком много. Но с тех пор, как он решил переехать на балкон, ему в ней стало неуютно. И дело вовсе не в моих «машинах»: они занимают совсем не так много места, как может показаться. Установленные на специальном стеллаже, они используют весьма компактный объём пространства. Учитывая тот факт, что я не нуждаюсь в кровати, эта комната слишком велика для меня.

Здесь слишком пусто.

«Матрица». Это придумал брат. Он всегда любил придумывать прозвища. Вроде бы всё пошло с того, что отец назвал его лохматым, потому что он не очень любил причёсываться. Кличка закрепилась за ним; из-за этого он решил, что и мне нужна кличка. Придумать кличку Коту он, однако, не отважился, но за него это сделал дед. А Соня, как выяснилось, была наделена кличкой с рождения.

Матрица — вот как он назвал меня.

Началось всё, конечно, с одноимённого фильма. До этого мы с ним называли друг друга просто «брат», потому что оба недолюбливаем наши имена. Мне это нравилось, просто и ясно. Хорошее слово — брат. Но потом он решил, что клички будут звучать лучше. Я не могу сказать, что согласен с ним. Однако как бы я ни относился к его решению, спорить из-за этого я не стал. Как по мне, спор — это пустая трата времени. От того, как мы назовём друг друга, ничего не изменится.

Прозвище прилипло ко мне из-за количества времени, которое я провожу за компьютерами. Брат и Соня думают, что это что-то вроде моего хобби, и отчасти это правда. Действительно, когда-то я любил просто сидеть в Сети или играть в компьютерные игры. Но несмотря на то, что у меня всегда было какое-то хобби, я никогда не относился к нему, как к способу убить время. Любое хобби было для меня не целью, но средством. В детстве я любил разбирать всё по винтикам, чтобы затем снова собрать. Это был мой способ познания мира. Однажды брат вручил мне атлас человеческой анатомии. Он решил, что однажды у меня может возникнуть желание «разобрать нечто немеханическое», как он выразился. Но он ошибался: изучив строение человека, я пришёл к выводу, что в целом его устройство мне совершенно не интересно.

Другое дело — компьютер. Помню, бабушка подарила брату на пятнадцатилетие игровую приставку. Он был рад, и мы долго играли в разные игры. Но однажды я не смог сдержаться и разобрал её до основания. Брат был в шоке. Он рассердился на меня, сказал, что я вечно всё порчу. Мне стало обидно, ведь я никогда ничего не ломал, не разбирал забавы ради. Мне просто было интересно. Так что я собрал приставку прямо на его глазах, минут за пять, и она заработала как ни в чём не бывало. Она была очень просто устроена. Впрочем, я понимал, что механическая часть не так интересна, как программная. Но для того, чтобы «разобрать» её, нужно было нечто большее, чем мои простые инструменты.