Танец каменного волка

Глава 21

Перед отправлением в Кастру я, решив отдохнуть и развеяться, отправилась на успевшую полюбиться мне за три месяца жизни в «Трилистнике» прогулку по лесу. Прошмыгнув в легкой осенней куртке, чтобы не переодеваться зазря, мимо уткнувшегося в экран телевизора дяди Цербера, я невольно усмехнулась. Незадачливый охранник, делая вид, что наблюдает за камерами слежения, спал, положив тяжелую голову на широкую мясистую грудь, которая неспешно вздымалась в такт его ровному дыханию.

В лесу сегодня было необычайно тихо. За ночь выпало много снега, и загруженные учебой школьники, вынужденные провести все выходные за учебниками, еще не успели своими тяжелыми неаккуратными шагами испортить девственную красоту. С разбегу прыгнув в переливающийся на солнце сугроб, я с тайным злорадством подумала о том, что мне выпала честь возглавить армию разрушения. А уж что-что, но крушить и ломать я умела. Этот дар преподнесла мне малютка-фея в качестве подарка в день моего рождения (родители, правда, были не слишком рады такому повороту событий и потом еще долго доказывали волшебным созданиям, что мой папа — не король, однажды обманувший Малифисенту).

Завалившись на спину, я с наслаждением замерла. Разве не удивительно, что большие пласты снега одновременно согревают и замораживают насмерть?

Вдруг где-то рядом со мной раздался скрип, и я вздрогнула, в одно мгновение покинув мой личный сотканный из мыслей мир.

— Извини, я не хотела мешать. Не знала, что встречу тебя здесь. Не знала, что вообще кого-нибудь встречу.

В паре метров от меня стояла Иветта. Близняшка неловко переступала с ноги на ногу, застенчиво пряча лицо в слоях обмотанного вокруг шеи серого шерстяного платка.

— Ничего, я тут просто... А где Аврора? — Вопрос слетел с моего языка почти неосознанно, так что я даже не успела подумать, насколько тактично было вообще его задавать. Иветта всегда казалась мне человеком, боящимся всего, в том числе и одиночества, поэтому крайне странно оказалось увидеть ее скитающейся по лесу в компании впавших в спячку деревьев вдали от сестры.

— Мы поссорились.

Только сейчас я обратила внимание на то, что Иветта то и дело подносила руки к лицу, потирая и без того красные глаза. Близняшка еле заметно дрожала, и я наивно полагала, что, разумеется, от холода — на ней, как и на мне была лишь легкая куртка, и если бы не шерстяной платок, то, вероятно, я бы раньше заметила, обкусанные до крови губы и застывшую на морозе влагу над ними. Поссорившиеся близняшки тоже не вписывались в картину еще утром довольно устойчивого мира, поэтому я не без интереса спросила: