Миссис Фармер отправила меня к директору, но оно того стоило, а пропустил я всего кусок истории. Когда уроки закончились и я взял куртку, сразу четверо сказали мне «пока». А до этого вообще со мной не разговаривали. Я ответил вежливо: «До свидания», а они мне: «Увидимся». А один спрашивает:
— На футбольную тренировку завтра придешь?
Я кивнул:
— Само собой.
А он:
— Здорово!
Дэниел все слышал, но помалкивал. Он даже смотреть в мою сторону не осмеливался. Кровь из носа у него уже не шла, но сам нос был синий. А щеки — красные, потому что он весь день проревел. Закапал слезами дроби у себя в тетрадке, все ответы расплылись.
На математике я всего четыре задачи решил. Было так весело, так легко, будто по жилам у меня бежит шипучий лимонад, а мысли в голове пузырьками вьются. Ноги под столом приплясывали, я раз пять за урок задел ногу Суньи. Три раза нечаянно, а два — нарочно. Она не сказала: «Прекрати», не сказала: «Твоя нога — дурная компания». Ничего такого не сказала, просто сидела, уставившись в тетрадку, и покусывала кончик ручки. Но мне показалось, что она изо всех сил удерживает улыбку.
Когда я вышел из школы, небо было бирюзового цвета, а на нем — огромное золотое солнце. Будто гигантский волейбольный мяч плывет по тихому синему морю. Надеюсь, у солнечных лучей хватает сил пробиться прямо под землю. Чтобы Роджер почувствовал их тепло и ему было не так страшно и одиноко в могиле. Мне вдруг стало ужасно больно. Как при расстройстве желудка, когда объешься пиццей в пиццерии со шведским столом. Я прислонился к ограде, прижал руку к груди и ждал, когда пройдет. Боль притупилась, но до конца не отпустила.
Я услышал торопливые шаги и металлическое позвякивание. Оглянулся — ко мне бежала Сунья.
— Уходишь? А попрощаться? — подбоченившись, сказала она.
Искорки вернулись и были даже еще ярче, чем раньше. У нее был ярко-желтый хиджаб, ослепительно белые зубы и глаза, сияющие как тысяча солнц. Сунья вскарабкалась на ограду и, скрестив ноги, уселась рядом со мной. А я просто смотрел на нее, как на красивый пейзаж, или как на хорошую картину, или как на интересную выставку на стене в классе.
Пятнышко у нее над губой вздрогнуло, потому что Сунья заговорила:
— Уходишь? А как же мое «спасибо»?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Моя сестра живет на каминной полке
Teen FictionДесятилетний Джейми не плакал, когда это случилось. Он знал, что ему положено плакать. Ведь старшая сестра Жасмин плакала, и мама плакала, и папа плакал. Только Роджер плакал. Но что с него возьмешь - он ведь всего лишь и кот, пусть и самый классный...