Моя сестра живет на каминной полке

глава 14

— Как они пробрались в дом? — спросил я, еле удерживаясь на одной ноге, потому что вторую поставить было некуда. Разбитых окон я вроде не заметил. — Кто же это сделал?

Папа с головой залез в коробку. И тут я разглядел на ее боку надпись. СВЯТОЕ. Папа шарил в коробке, нащупал что-то, выкинул через голову на пол.

— Значит, это ты натворил, — прошептал я.

Папа вынырнул из коробки. В тусклом свете фонарика он казался бледным, черные волосы торчали в разные стороны. На замызганной рубашке болтался значок со словами «Мне сегодня семь лет».

— Вот, нашел, — сказал он и потряс какой-то картинкой. — Восхитительно, правда?

А это даже не было рисунком — просто пять пятнышек на смятом куске бумаги. Но я прикусил язык и кивнул.

— Они такие маленькие, Джеймс. Посмотри, какие они крошечные!

Я перешагнул через туфлю с пряжкой, через цветастое платьице и старую деньрожденскую открытку без значка и нагнулся поближе. Пятнышки оказались отпечатками ладошек. Там было два больших отпечатка, подписанных мама и папа, два маленьких, подписанных Джас и Роза, и один совсем малюсенький с моим именем внутри. Они окружали нарисованное сердце, а в самом сердце кто-то написал: Поздравляем с Днем отца! Наверное, мама. Очень уж аккуратно было написано.

Ну да, картинка милая. Но целовать ее — это уж слишком. Папа прижался губами к ладошке Джас, потом — к Розиной и снова — к ладошке Джас.

— Чудесные имена, — сказал он дрожащим голосом, который всегда действовал мне на нервы. — Жасмин и Роза. — Он погладил давнишние — сто лет в обед — отпечатки близнецов. — Такими я их и запомнил.

Я опешил.

— Джас ведь живая.

Но папа не слышал. Он закрыл лицо руками, плечи его тряслись. А меня смех так и разбирал — он же при этом икал, звучно, с подвыванием. Но я смешок подавил и стал думать про всякое грустное: про войну, про африканских детей, у которых такие пухлые животы, хотя они голодают.

Папа все говорил что-то, но за всхлипами и шмыганьем было не разобрать. Я расслышал только «всегда» и «мои малютки». Джас совсем взрослая и такая красивая, розовая, с сережкой в носу. Почему папе хочется, чтобы ей было десять лет?