Тысячи звезд над крышей нашего дома. Ни одного облачка. И толстощекая луна. Она напоминала блюдце с молоком, и я показал ее Роджеру. Тот увязался за мной на улицу и теперь устроился у меня на коленях, поглядывая на небо умными зелеными глазами. Нам обоим не спалось, и мне было приятно, что он пришел посидеть со мной. Я грел пальцы, запустив их в теплый мех Роджера, и чувствовал коленками, как стучит его сердце. Было темно, свежо и таинственно. Как в сарае. Интересно, что сейчас делает Сунья? Спит небось под тем синим одеялом, что я видел у нее в комнате два дня назад. Мне вдруг стало стыдно, что я про нее думаю. Я потряс головой, моргнул раза три и уставился в глубину пруда. Мне припомнились правила, нацарапанные на булыжнике, которым Бог запустил в того чудаковатого парня по имени Моисей.
Сегодня миссис Фармер сказала, что если мы хотим попасть в рай, то должны соблюдать Десять заповедей. Она сказала:
— Господь открыл их Моисею на горе, и мы всю жизнь должны следовать этим правилам.
Поначалу я слушал вполуха, потому что рай, если честно, не такое уж заманчивое место, на мой взгляд. Насколько мне известно, он просто забит всякими ангелами. Они там распевают псалмы, а вокруг все сияет, сияет. Надо будет непременно сделать так, чтоб меня похоронили в солнечных очках. Но потом миссис Фармер сказала:
— Пятая по счету — одна из самых важных заповедей. «Чти отца твоего и мать твою».
И у меня вдруг стало так муторно на душе. Уплетать треугольные сэндвичи на пару с мусульманкой — это что, почитать папу? Нет, нисколько.
Звякнули браслеты — Сунья вскинула вверх руку.
— А что будет, если нарушить эти правила? — выпалила она, не дожидаясь разрешения миссис Фармер.
— Не перебивай, — нахмурилась та.
— Тогда в ад попадешь? — не унималась Сунья, глядя на учительницу круглыми глазами. — А там дьявол, да?
Миссис Фармер побелела и скрестила на груди руки. Глянула на облака на стенде, потом на Дэниела. Тот в изумлении вылупился на Сунью — опять? Опять?! Сунья, не обращая на него внимания, почесала висок.
— А как выглядит дьявол? — сахарным голоском спросила она, и класс покатился со смеху.
Сунья даже не улыбнулась. Только таращила на учительницу круглые любознательные глаза. А у Дэниела рот был как большая черная буква «О» на красном лице.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Моя сестра живет на каминной полке
Teen FictionДесятилетний Джейми не плакал, когда это случилось. Он знал, что ему положено плакать. Ведь старшая сестра Жасмин плакала, и мама плакала, и папа плакал. Только Роджер плакал. Но что с него возьмешь - он ведь всего лишь и кот, пусть и самый классный...