"Мутантики"

Глава 6 Зеленый ветер

Провозившись с корабельным компасом часа полтора и уяснив лишь, что магнитная стрелка, как ни крути прибор, всегда показывает в одну сторону, Рыжая Карла позвала Бешеного Блюма в надежде, что его знания более обширны. Но оказалось, новоиспеченный боцман понимает в компасах еще меньше. Едва появившись у нее в каюте, он первым делом уставился на компас и спросил:
– Что это за ржавый будильник? Где вы его откопали, повелительница?  

  И кто оторвал от него вторую стрелку?
Ни слова не говоря, королева швырнула в Блюма стакан, и вождь мигом исчез за дверью. Пулей вылетев в коридор, боцман наступил на толстый коврик, который, пискнув, превратился в шпиона Нытика.
– Смотри, куда ноги ставишь! Ходишь по мне, как по паркету! – возмутился карлик.
– Ты что делаешь? Следишь? – подозрительно спросил Блюм.
– Тшш! Почему слежу? Лежу! – испугался Нытик и, чтобы увести разговор с невыгодной для него темы, быстро спросил: – Зачем королева тебя вызывала?
– А я откуда знаю? Видно, чтоб стаканом запустить! – Вождь потер ушибленный лоб.
– А что она хотела, хоть сказала?
– Нет, только я вошел и начал культурный разговор – она сразу как швырнет стакан ни с того ни с сего! Видать, наша Карлуха сильно не в духе! – И Блюм удалился по трапу, покачиваясь, как заправский моряк.
«Надо держаться от королевы подальше, раз она в плохом настроении!» – подумал главный шпион и снова превратился в коврик.
Когда через минуту из каюты донесся требовательный окрик Карлы, зовущей к себе Нытика, шпион обреченно потащился к двери, ожидая, что и в него чем-нибудь запустят.
Приготовившись увернуться, он осторожно заглянул в каюту и увидел, что королева, наклонившись, роется в сундуке бабушки-колдуньи.
– Вызывали, Ваше Величество?
– Явился? Мне нужен стол!
– Но у нас же нет стола... – удивился Нытик.
– Как «нет»? А ты на что? Помнишь, о чем я тебя предупреждала? – заявила повелительница, и Нытик понял, что попал впросак.
«Хорошо хоть ей нужна не наковальня», – подумал он. Вскоре, превратившись в стол, шпион уныло стоял посреди каюты, а на его спине королева раскладывала пучки душистой травы и магические книги.
Последним она достала из сундука небольшой стеклянный сосуд, который хранила особенно бережно. Стол с любопытством заерзал и принюхался. На столешнице открылся широкий рот:
– Что это за бутылочка?
– Много будешь знать – не доживешь до старости! – коротко ответила Карла, пресекая дальнейшие расспросы.
Поварята Бум и Дрызг, которым было любопытно, чем занимается повелительница, подглядывали в иллюминатор королевской рубки. Вдруг кто-то, подкравшись сзади, цепко схватил их за уши.
– Фто фы фут фефаете? – услышали они шепелявый голос Цыкающего Зуба.
– Ой-ой-ой, ухи больно! – взвыли поварята.
– Фу отфесяйте, фуфюганы!
– Мы, дяденька, смотрим, как Карлуха колдует! Она дыму напустила полную рубку и огоньки зажигает! – прошептал Бум, потирая распухшее ухо.
– Подфлядыфать за фенфинами – нефорофо! Это фредная фрифычка! А ну, фрысь! – Цыкающий Зуб прогнал поварят, некоторое время, сопя, потоптался и, увидев, что поблизости никого нет, сам прильнул к иллюминатору, поддавшись «фредной фрифычке».
Он увидел, что рубка наполнена белым дымом, а в ней с двумя короткими факелами в руках стоит Карла и вычерчивает какие-то знаки. Слов Цыкающий Зуб не слышал, но был даже рад этому, потому что догадался, что королева вызывает духов. Дым, подчиняясь магии, стал стягиваться, сгущаться, и пораженный Зуб увидел, что в рубке появилась старуха в цветастом цыганском платке, чем-то похожая на его повелительницу.
Карлик хотел слегка приоткрыть иллюминатор, чтобы услышать, о чем они говорят, но в его спину между лопатками уткнулось что-то острое. Зуб догадался, что это острие кинжала, и словно окаменел.
– Исчезни, и чтоб я тебя больше не видел! – услышал он голос начальника телохранителей.
Зная, что с «лысым черепом», как его втихомолку называли, шутки плохи, Зуб превратился в комод с ножками и быстро отполз на палубу, а его удобную позицию занял Пуп. Оставшись один, он осторожно расширил кинжалом щель, приложил к ней ухо и услышал голос Рыжей Карлы:
– Бабушка, ты совсем не изменилась! Ты такая же, какой я тебя помню!
– Почему я должна меняться? Там, где я сейчас, нет времени. У нас стоят все часы и никогда не восходит солнце. Это мир иллюзий и воспоминаний. Когда-нибудь и ты обо всем узнаешь, но пока побудь в неведении, – ответила старая колдунья.
Она помолчала и скрипучим голосом спросила:
– Что тебе надо, Карла? Ты никогда не зовешь меня, чтобы повидаться, а лишь когда тебе что-то нужно.
– Это неправда. Просто ты единственная, кто меня понимает... Мы вышли в океан, но не знаем, куда нам плыть. Все, что у нас есть, – это какие-то цифры, параллели и меридианы, в которых я ничего не смыслю. Ты не посоветуешь, что нам делать?
Старуха зябко закуталась в платок.
– Мертвые все знают, да что толку? Они даже нос себе не могут почесать! Возвращайся-ка назад, внучка!
– Бабушка, я не могу вернуться! На острове спрятан Меч-кладенец, помнишь, ты рассказывала мне о нем в детстве? Он даст мне огромную силу.
Тонкие губы колдуньи скривились в усмешке:
– Ты, как всегда, запомнила лишь часть сказки и упустила главное. Нужна тебе эта огромная сила? Помнишь былину о богатыре Святогоре, который ушел под землю, потому что она не могла удержать его силы?
– Я буду мудрее, чем атланты, и осторожнее, чем Черный пират. Лишь бы мне найти Меч! Если потребуется, я посвящу поискам всю жизнь!
Бабка расхохоталась, словно заскрипела несмазанная дверь:
– Ты еще в детстве была упрямой. Ладно, будь по-твоему. Внимательно вглядись в карту, и ты отыщешь Остров Сломанной Мачты безо всяких координат. Прощай!
Дым рассеялся, и старая колдунья пропала. Опасаясь быть замеченным, Пуп отскочил от иллюминатора. Карла схватила карту, расстелила ее на столе, который незаметно подслушал разговор росшим из досок ухом, и сосредоточенно стала рассматривать свиток пергамента. Вначале она ничего особенного не заметила, но затем догадалась перевернуть пергамент другой стороной и увидела наверху неясные буквы. Королева осторожно поскоблила пергамент ножом, очистила его и смогла прочесть, пользуясь словарем:
«ДОВЕРЬТЕ ПАРУСА ЗЕЛЕНОМУ ВЕТРУ, ПЕРЕСЕКИТЕ МОРЕ ВОДОРОСЛЕЙ И ОТДАЙТЕСЬ НА ВОЛЮ ТЕЧЕНИЯ».
Сомневаясь, правильно ли она перевела, королева проверила заново, но у нее получилось то же самое. У Карлы возникло несколько новых вопросов. Во-первых, что такое «зеленый ветер» и как она узнает, что он зеленый, а не какой-нибудь еще, даже если с ним столкнется? Во-вторых, где находится Море водорослей и как его пересечь?
На все эти вопросы Карле предстояло найти ответы. Она вышла из рубки, поднялась на капитанский мостик и стала вглядываться в волны и небо, ожидая подсказки. Не надеясь лишь на себя, она приказала Чпоку вскарабкаться на мачту и залезть в привязанную к ее верхушке смотровую корзину.
– Если увидишь зеленый ветер – свисти! – и она вручила карлику большой алюминиевый свисток.
Через несколько минут Чпок устроился в корзине и, разглядывая то свисток, то горизонт, уныло размышлял о тяжелой матросской судьбе.
«Интересно, если я увижу зеленый ветер, свистки мне какие давать? Тоже зеленые?» – думал он.
Тем временем Пуп забрался на деревянную русалку, украшавшую нос корабля, и надувал резиновый шарик. Вчера Грымза в шутку сказала ему, что если он будет надувать по три шарика в день, то через месяц на голове у него вырастут русые кудри. При этом учительница добавила, что шарики нужно надувать не где попало, а сидя на плечах у русалки, потому что там, дескать, особенное место, куда стекаются космические энергии. Что такое «космические энергии», лысый карлик толком не знал, как не ведала об этом и Грымза, но непонятный термин вызывал у него уважение.
Пуп так усердствовал, что шарик лопнул и карлик едва не свалился в воду. Грымза, тайком наблюдавшая за ним из стоявшей на палубе бочки, захихикала в сухонький кулачок.
С самым серьезным видом начальник телохранителей слез с русалки, направился к рубке, вытащил из-за пояса кинжал и сделал на доске зарубку. Так он отмечал, сколько прошло дней. Пуп верил, что, когда зарубок будет тридцать, на голове у него появится густая шевелюра.
На корме боцман Блюм и Собачий Хвост резались в карты, и выигравший щелкал проигравшего колодой по носу. Рядом с ними, хихикая, вертелся Обалдуй и непрерывно советовал: «Ты его валетом, валетом крой!» Хвост непрерывно выигрывал, и нос боцмана изрядно распух, но неожиданно Блюм рассмотрел на карточной рубашке малозаметные крапинки и сообразил, что его противник играет крапленой колодой!
– Мухлюешь, чтоб ты костью подавился! Я тебе покажу, как плутовать и жульничать! – завопил старый вождь и с кулаками бросился на своего врага.
Не успели они сцепиться, как между ними о палубу что-то ударилось и расплющилось в лепешку. Лепешка некоторое время подрагивала, а потом превратилась в Чпока.
– Фю-фю! Я свищу! Я свищу! – закричал свалившийся с мачты карлик и ошалело забегал по палубе.
– Почему ты покинул свой пост? Где твой свисток? – подскочил к нему Пуп.
Чпок показал пальцем на горло:
– Я его проглотил! Вот смотрите!
Он с силой выдохнул, и из него донеслось: «Фю-фю!»
Из рубки выглянула Рыжая Карла, решившая проверить, не заснул ли у штурвала вахтенный Кука. Увидев, что Чпок стоит на палубе, она грозно нахмурилась:
– Как ты посмел слезть? Я же приказала тебе высматривать зеленый ветер!
– Я нашел его, королева! Вот он! – Чпок разжал ладонь, и Карла увидела небольшое зеленое перо. Сотни таких же перьев падали сверху, словно крупные хлопья снега.
Она вскинула голову. Над кораблем с немыслимым шумом и гвалтом летела огромная стая птиц. Их оперение было изумрудно-зеленым, и поэтому королеве показалось, что небо позеленело. Птицы были маленькими, ширококрылыми, крикливыми, с короткими, чуть загнутыми клювами. Карла, сколько ни вглядывалась в них, не могла определить, какой они породы. Эти птицы явно не имели ничего общего ни с реакторными воронами, ни с грачами. В полете они то очень часто махали крыльями, как воробьи, то замирали и парили, как альбатросы.
Требуха, которой птицы напомнили о любимом лакомстве, облизнулась.
– Интересно, каковы они на вкус? Сбей-ка мне одну! – подозвала она Кукиша, который среди карликов считался лучшим стрелком.
Кукиш выволок осадный арбалет, прицелился и выпустил в стаю стрелу, надеясь сбить хоть одну птицу, но они ловко метнулись в стороны, и стрела, описав полукруг, затерялась в волнах.
– Эх ты, мазила! – Разочарованная Требуха дала приунывшему снайперу подзатыльник.
Подгоняя стаю, подул порывистый юго-восточный ветер, в котором зеленые перья кружились, словно их вытряхнули из гигантской распоротой подушки. Сомнений не оставалось – именно о таком явлении королева прочла на пергаменте.
– Зеленый ветер! Поднять паруса! Следовать за ними! – радостно закричала она. – Чпок, клянусь тебе: за то, что ты нашел его, получишь столько кусочков стержня, сколько пожелаешь!
Тот хотел сказать, что он желает целый сундук и вообще всю государственную казну, но свисток у него в горле издал высокую трель и карлик от неожиданности зажал рот рукой.
– Живо на реи! Держать по ветру! Рулевой, не зевай, не то отправишься на корм осьминогам! – командовал Блюм, и матросы, подгоняемые угрозами и обещаниями, забегали по палубе.
Не прошло и нескольких минут, как «Медуза» на всех парусах помчалась за птичьей стаей. Кстати, на вопрос, к какому виду принадлежит эта зеленая стая, вскоре нашелся ответ. Одна из тысяч птиц села на мачту рядом с корзиной, из которой вывалился Чпок, и, глядя вниз на карликов, произнесла: «Гогочка хороший! Гогочка –