Выпускной

Часть 13

– Вот уж не предполагала, что будет так приятно видеть недоумение и обиду на ее лице, – сказала Лидия, едва они вышли из парка. – Оказывается, я кровожадная.
– Ну, в данной ситуации, по-моему, это неплохо, – улыбнулся парень. – Кстати, ты и правда не желаешь сходить вечером в клуб? Учеба закончена, завтра последний звонок.
– Так вот именно поэтому логичней было бы пойти завтра. Хотя, в принципе, я не против.
Она чувствовала, как внутри ее просыпается дремавший до сих пор бесенок, подначивающий: иди, иди, будет здорово! Да и возможность лишний раз помозолить глаза Джексону и его новой пассии теперь не казалась такой сомнительной, как прежде. Скорее, наоборот – пусть они оба видят, что у Лидии все в порядке.
– Отлично. Тогда я зайду за тобой в семь, – кивнул Стайлз.
К семи она была полностью готова.
Сперва девушка не думала наряжаться – так, надеть что-нибудь повседневное: джинсы, например, и яркий топик. Или брюки с блузкой. Но проснувшийся бесенок заставил перетрясти весь шкаф и вытащить с самой дальней полки короткое черное платье из разряда тех самых «маленьких черных платьев», которые, по словам Коко Шанель, должны быть в гардеробе каждой уважающей себя девушки, а к нему – изящные туфли с ремешками, на небольшой шпильке. Затем бесенок настоятельно порекомендовал накраситься и распустить волосы, а после – подобрать неброские, но стильные украшения и духи.
Результат получился ошеломляющий. Лидия, давно привыкшая к своей яркой внешности, и не подозревала, что может выглядеть так. Сейчас она смотрела на себя в зеркало совершенно другими глазами, и до нее потихоньку начинало доходить, почему мужчины, независимо от их возраста, оборачиваются ей вслед.
– Вот это да! – произнес папа, когда девушка вошла в его мастерскую. – Бедный Стайлз!
– Это еще почему? – не поняла Лидия.
– Увидев тебя в таком образе, он уже вряд ли сможет оставаться просто другом, – пошутил он.
– Хм... – Девушка скорчила забавную рожицу. – Тогда я, пожалуй, переоденусь. Стайлз меня вполне устраивает в роли друга.
– Не смей! – замахал руками папа. – В кои-то веки оделась по-человечески! Кстати, если не для Стайлза, то для кого? – Он внимательно посмотрел на дочь. – Все ясно, – констатировал. – Там будет Джексон.
Лидия кивнула.
– Не могу сказать, что я одобряю то, что ты стараешься ради него, но понять могу.
– Да не ради него! – попыталась протестовать она, но отец приложил палец к губам, показывая, чтобы она помолчала.
– Знаю, хочется позлить Элис. Маленькая женская месть, – сказал он. – Это не так плохо и даже, скорее, хорошо, потому что означает, что в тебе проснулось желание жить. А вот если ты втайне мечтаешь, чтобы Джексон тебя разглядел, это уже хуже. Подумай, что тобой руководит, и не делай глупостей.
– Па, не переживай. Я не пытаюсь его вернуть, если ты об этом.
– Хорошо, – кивнул отец. – Тогда я спокоен.
Их диалог прервал звонок в дверь, и Лидия поспешила в прихожую – открывать.
На пороге стоял Стайлз. Увидев девушку, он как-то нервно сглотнул и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Лидия его перебила:
– Давай не будем это обсуждать. Зайдешь или сразу отправимся?
– Там начало в восемь, – провел он пятерней по своим непослушным волосам, еще больше их разлохмачивая. – Идти пятнадцать минут, ты же знаешь.
Этот клуб открылся пару лет назад, и все молодые жители окрестных домов были в нем завсегдатаями. Одноклассники Лидии, во всяком случае, тусовались в нем каждую пятницу и субботу.
Сама Лидия была в клубе всего дважды: сразу после открытия и этой зимой, еще с Джексоном, когда приезжала рок-группа, исполняющая красивые лиричные рок-баллады, которые особенно любила Лидия.
Все-таки, как Лидия и Стайлз ни старались идти медленнее, они все равно пришли за полчаса до начала. Народу в клубе пока было немного, и ребята, расположившись возле стойки, решили взять по коктейлю.
Но вдвоем они были недолго. Вскоре возле Стайлза материализовалась Элисон.
Лидию она сперва не узнала – не привыкла видеть ее накрашенную и в одежде для выхода, да и сидела девушка спиной к ней.
– Ты все-таки пришел! – громко сказала она Стайлзу. – А где же Лидия?
И тогда девушка повернулась на крутящемся барном стуле к ней.
Подошел Джексон. На сцене началась настройка звука перед концертом. И хотя у Лидии не было никакого желания общаться с бывшей подругой и Джексоном, те все не отходили, крутились вокруг них со Стайлзом.
Стайлз тоже не очень-то рвался поддерживать беседу, на вопросы ребят отвечал односложно, нехотя. Поэтому, когда концерт наконец начался, Лидия и Стайлз вздохнули с облегчением.
Они пробрались поближе к сцене и замерли в толпе прочих зрителей.
Но как Лидия ни старалась, ей никак не удавалось сосредоточиться на происходящем на сцене. Она кожей ощущала пристальный взгляд Джексона. Хотелось обернуться, убедиться, что он на нее смотрит, но она не позволяла себе этого, лишь сжимала зубы и пыталась как можно ровнее держать спину – так, что вскоре позвоночник начал болеть, а ноги, непривычные к обуви на каблуках, – гудеть.
– Не мучайся, облокотись на меня, – шепнул ей на ухо Стайлз. – Тебе так будет легче.
Девушка благодарно улыбнулась и прижалась ноющей спиной к его груди, перенося вес на парня. Тот тут же осторожно ее обнял.
– Не вздумай обернуться, – сказал он, – Джексон на тебя смотрит.
Лидия едва заметно кивнула.
Напряжение ушло. Теперь ей было уютно и тепло, и казалось, что левой лопаткой она чувствует, как размеренно бьется сердце Стайлза.
Народ перед ними начал подпевать словам песен и пританцовывать в такт музыке, и девушка наконец-то сосредоточилась на концерте.
Боковым зрением она видела, как выплясывает Элисон, и пыталась понять, почему и в какой момент ее подруга стала такой. Раньше та была скорее тихоней – милой, застенчивой, всегда словно чем-то слегка напуганной. Или все это была только роль, которую умелая актриса Элисон играла на публику?
Признаться, Лидии не хватало той, прежней, Элис. С ней было легко и весело, она знала все тайны Лидии и, что самое теперь неприятное, тогда с ней хотелось этими тайнами делиться...
«Интересно, зачем она это делает? – размышляла Лидия, глядя на скачущую, как мячик, подругу. – Пытается таким образом привлечь внимание Джексона? И неужели ему все это нравится? Неужели со мной ему не хватало именно этого – такой вот явно показной бесшабашности, граничащей с откровенной пошлостью?»
«Нет, я не права, – остановила себя девушка. – Я несправедлива к Элисон. И сейчас я смотрю на нее и ее поведение через призму своей обиды».
Она заставила себя отвести взгляд от бывшей подруги.
Концерт заканчивался. Уже была объявлена последняя песня, и Лидия глубоко в душе этому радовалась. Она знала, что испытает облегчение, выйдя из клуба и оказавшись как можно дальше от Джексона и Элисон. И куда только девался ее кураж?
Дозвучали последние аккорды. Музыканты на сцене попрощались с залом и начали отключать инструменты. Народ стал разбредаться по углам, большинство потянулось к барной стойке.
– Останемся или домой пойдем? – спросил Стайлз.
– Домой, если ты не против, – ответила девушка.
Но выскользнуть из зала незамеченными не удалось. Элисон и Джексон словно специально поджидали их на пути к выходу.
– Классный концерт, правда? – громко, чтобы перекричать включенную звукорежиссером фоновую музыку, сказала подруга. – А вы уже уходите?
– Да, нам пора, – проговорил Стайлз.
И почти в то же время раздался голос Джексона:
– Лидия, можно тебя на минутку?
– Зачем? – удивилась девушка. – Вроде нам нечего обсуждать. Ты извини, я устала. – Она взяла за руку Стайлза и потянула его к дверям.
Элисон и Джексон остались в клубе.
Лидия шла молча, не глядя по сторонам. Начинала болеть голова, уставшие ноги заплетались, и она прилагала усилия, чтобы не споткнуться и не упасть, представляла, как это будет выглядеть.
– Теперь будешь всю дорогу думать, что он хотел тебе сказать? – тихо произнес Стайлз.
– Что? – повернула к нему голову Лидия. – Да я даже и не думала думать! – И замерла на месте: а ведь и правда, ее совершенно не волновал вопрос, о чем хотел поговорить с ней Джексон. – У меня виски ломит, и вообще я себя чувствую диснеевской Русалочкой, которая не могла шагу ступить без боли. Ненавижу каблуки! – закончила она и жалобно посмотрела на парня.
Он широко улыбнулся:
– Тогда пошли через парк. Там есть скамейки, на одной из которых ваше величество сможет немного посидеть.
Они свернули с широкой улицы в переулок и через пять минут оказались в парке – том самом, где проходили школьные уроки физкультуры.
Сейчас аллеи были освещены желтыми, стилизованными под старину фонарями, но свет не раздражал, он так плавно, так органично перетекал в тень, что казалось, они слиты воедино, неразделимы. На пышных кустах пионов глянцево блестели плотные кругляши бутонов – девушка знала, что раскроются они не раньше чем через три недели.
Ребята дошли примерно до середины парка, обогнули пруд со спящими сейчас утками и расположились на стоящей в тени скамейке. Лидия тут же достала телефон.
– Надо родителям сказать, что мы немного задержимся, чтобы не волновались, – пояснила она.
Пока разговаривала с отцом, одновременно расстегивала ремешки туфель, затем скинула их и удобно вытянула ноги на лавке.
– А ты бабушке не будешь звонить? – спросила девушка, положив трубку.
– Она уже спит, – ответил Стайлз. – Вообще рано ложится. К тому же я сразу ее предупредил, что приду ближе к полуночи.
– Какая она, твоя бабушка? – Лидия повернула к нему голову вполоборота.
– Удивительная, – не раздумывая, проговорил парень. – В молодости была красавицей, да и сейчас выглядит очень хорошо. Семьдесят никто ей не дает. Она ходит в бассейн три раза в неделю, активно общается с подругами, состоит в обществе защиты животных. До сих пор работает – она переводчик с французского и испанского. Знаешь, мне все время кажется, что вы с ней чем-то похожи.
– Чем? – девушка улыбнулась.
– Не знаю точно. Неуловимо. Энергетикой, может быть. Отношением к жизни. Манерой общения... У нее день рождения пятого июня. Мы всегда отмечаем в узком кругу. Приходи.
– Как-то неудобно, – неуверенно произнесла Лидия. – Я же чужой человек все-таки.
– Ты не чужой. Ты – мой друг. К тому же бабушка много про тебя слышала, ей будет интересно с тобой познакомиться. – Он помолчал. – И потом, ты же представила меня своим родителям? Значит, теперь моя очередь сделать ответный ход.
Девушка не стала акцентировать внимание на том, что бабушка Стайлза о ней наслышана. Мало ли, может, внук за последние дни, что они с Лидией близко общаются, много успел о ней рассказать, а может, Стайлз сказал это просто из вежливости. В любом случае неважно.
– Можешь себе представить, завтра все закончится... – мечтательно проговорил парень.
– Что закончится? – не поняла девушка.
– Школа!
– Ты, кажется, забыл, что нам еще экзамены сдавать? – усмехнулась она.
Стайлз махнул рукой:
– А, ерунда!
Теперь они сидели молча. Лидия размышляла о том, будет ли их странная, такая внезапная и доверительная дружба продолжаться в новой жизни, в которую они выйдут сразу после выпускного бала, или она останется в прошлом, как и школьные годы. Было бы очень обидно. Хотя, может, поэтому они со Стайлзом и сблизились так быстро, что оба чувствуют лимит времени, отпущенного на их отношения?
– Как думаешь, мы будем общаться потом, после школы? – вдруг спросил Стайлз. Девушка даже испугалась, что размышляла вслух.
– Ты не говорил, что обладаешь экстрасенсорными способностями и умеешь читать мысли. – Она скинула переставшие болеть ноги со скамейки, всунула их в туфли.
– Значит, ты думала о том же, – с утвердительной интонацией проговорил парень.
– Я надеюсь, что будем. Это же только от нас зависит, правда? – Лидии показалось, что ее голос прозвучал как-то жалобно.
– Конечно, – кивнул ее друг. – Мне кажется, что фраза «их разбросало по жизни» всегда притянута за уши, неважно, о ком идет речь. Не может людей разбрасывать какая-то неведомая сила. Человек всегда сам выбирает свои пути и тех, с кем ему общаться. Бывают, конечно, разные обстоятельства, не спорю, но чаще всего то, что школьные друзья перестают быть друзьями, – это вина их самих. Мы не станем повторять их ошибки, правда?
Девушка обернулась к нему и улыбнулась:
– Мы будем совершать наши.
Теплый майский вечер потихоньку перетекал в прохладную ночь. Пора было возвращаться домой, к тому же Лидии еще предстояло подобрать наряд на завтрашний день – все-таки последний звонок, в повседневной одежде вряд ли пойдешь. Все одноклассницы, скорее всего, будут в красивых платьях.
Подумав о платье, девушка тут же вспомнила про наряд на выпускной и пришла в ужас: у нее совершенно вылетело из головы, что платье еще предстоит сшить, а на это потребуется много времени. Наверное, она изменилась в лице, потому что Стайлз спросил:
– Что случилось?
– У меня же есть одно неотложное дело, про которое я совсем забыла! – сказала Лидия. – Надо будет завтра им заняться.
– Может, дотерпит до послезавтра? Все-таки завтра, считай, праздник. Народ, наверно, отмечать куда-то пойдет.
Девушка помотала головой:
– Нет, хочу после школы побыть дома.
Стайлз пожал плечами:
– Ну, как знаешь. Может, еще передумаешь.