Однажды это произойдёт

~~~

– Поэтому ты решил уехать, – смешок, отдающий горечью, обжигает щёку Кима, когда Чэ отстраняется достаточно, чтобы смотреть мафиози в глаза. По его лицу продолжают катиться слёзы, но он не пытается вырваться из объятий, которые представлять вчера было больно, а сегодня... сегодня они словно стали необходимостью, якорем, удерживающим его в сознании. – Прислал мне песню, а потом уехал, решив, что с тебя хватит.

– Я уехал, потому что ты ничего не ответил. Я уехал, потому что хотел дать тебе пространство, дать тебе возможность забыть меня. Я понимал, что если останусь, мы будем постоянно пересекаться на территории этого грёбаного комплекса, и я... я... – голос Кима дрожит от испытываемых эмоций, а перед глазами проносятся десятки бессонных ночей, которые он провёл, разглядывая полароидные снимки и воскрешая в памяти все моменты, проведённые с Чэ. Кимхан вспоминал мгновения, когда действительно был счастлив, и думал, что это счастье никогда не будет ему доступно снова.

– Кимхан, ты знаешь, что ты трус? – Порчэ всё же отталкивает Кима от себя, отходит на два шага, потому что близость этого человека, его запах, который, кажется, навсегда въелся под кожу, мешают здраво мыслить.

А мужчине бы оскорбиться, напомнить, что он мафиози, научившийся стрелять в шесть лет, умеющий обращаться с десятком видов оружия, переживший несколько похищений и убивший столько людей, что сложно сосчитать. Но по факту Порчэ прав, он – трус. Ему не страшно влезть под пули, ему не страшно ехать по городу, превышая скорость и пытаясь сбросить хвост, но... полюбить ему было пиздец как страшно. Потому что его не учили, что делать с этой любовью, не учили с ней жить, не учили добиваться или честно говорить о своих чувствах. Эта песня была вызовом для него, была тем, чего он никогда не делал ни для кого, кроме Чэ, потому что Кимхан не любил никого до этого милого, угловатого и искреннего мальчишки. Не любил и, кажется, полноценно не жил.

– Знаю, – Ким выдавливает из себя эти слова, выталкивает из глотки и ощущает стойкое желание закурить, – а ещё я знаю, что не должен был решать за тебя. Но я в курсе, что значит быть в мафии, помнил, сколько раз каждого из нас похищали и пытались убить. Я не мог позволить тебе проходить через это, понимал, что ты полюбил популярную личность, у которой нет прошлого в виде горы трупов, а не...

– Ты правда думаешь, что я признался в любви Вику? – Порчэ нервно теребит полы пиджака и выкручивает пальцы, но заставляет себя поднять глаза на Кима. Прошёл целый год, а он нервничает так же, как нервничал в тот вечер. – Вик всегда был кем-то далёким и недостижимым для меня, кем-то, на кого я мог просто смотреть в Ютубе и ставить лайки под его видео. И на первом нашем занятии ты ещё пытался следовать образу, пытался вести себя так, как обычно делаешь на фанвстречах. И тогда я продолжал воспринимать тебя кем-то далёким, кем-то, кто исчезнет, как только ему надоест. А потом ты понемногу, шаг за шагом, показал мне Кима, пусть и без перестрелок и... и всего остального, но я видел настоящего тебя: скупого на эмоции, раздражительного, нетерпеливого и саркастичного. И я полюбил тебя таким. И если бы ты мне сам рассказал о том, кто ты, а не бросил в скорой возле складов, то узнал бы, что мне пиздец как страшно, но рядом с тобой этот страх становится меньше. Если бы ты не сбегал от меня каждый раз после того, как спасал, ты бы услышал, как Я прошу тебя остаться со мной, – Чэ снова вытирает слёзы, навернувшиеся на глаза, и улыбается грустно. Сердце в груди сжимается от боли и от бездействия Кима, смотрящего на него. Ничего не изменилось, всё осталось как и прежде: Кимхан ничего к нему не чувствует, а это всё просто… – Поговорили, получается. Я пойду, – он разворачивается, но не успевает сделать ни шагу, потому что Ким дёргает его за руку и прижимается губами к губам в отчаянном поцелуе. Вторая его рука опускается на затылок Чэ, потому что Ким боится, что мальчишка попытается вырваться. А мальчишка не вырывается, смаргивает слёзы и вцепляется в полы пиджака Кима, отвечая на поцелуй. В нём вкус колы смешивается с солью и сигаретами, которые Кимхан курил перед вечеринкой, нервно измеряя шагами свою старую комнату и выдыхая дым в потолок. И сейчас он не желает отпускать Порчэ от себя, скользит губами по губам, делая поцелуй более мягким и чувственным, и даже не удивляется, что ему сначала отвечают, а в следующее мгновение слышится громкий шлепок, и щеку обжигает от удара.