Я сжала губы, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Он прекрасно понимал, что мне нужно побыть одной. А значит - делал всё специально. Давил, наблюдал, испытывал.

Я еле сдержалась, чтобы не высказать всё вслух. Повернувшись, раздражёнными, быстрыми шагами направилась в рамённую, чувствуя, как он идёт следом, словно тень, от которой не избавиться.

Мы вошли внутрь. Помещение оказалось почти пустым - заняты были всего три столика, приглушённый шум разговора едва касался ушей. Воздух пах бульоном и обжаренными специями. Я скользнула взглядом по залу и выбрала столик у окна - чтобы хоть немного чувствовать свободу. Присела, не говоря ни слова. Хан Уль, конечно же, сел напротив, будто это было само собой разумеющимся.

Я смотрела в окно, стараясь не встречаться с ним взглядом. Пальцы слегка постукивали по столу - так я обычно сдерживала раздражение.

- Что будешь? - вдруг спросил он, словно это обычный обед с другом.

Я медленно повернула голову и посмотрела на него так, будто в ответ могла швырнуть в него тарелкой.

- Буду самую острую, - бросила я, почти сквозь зубы.

Хан Уль ухмыльнулся, не сводя с меня взгляда, будто ему было даже весело наблюдать за моей злостью. Конечно, весело. Он чувствовал, что контролирует ситуацию. Что выводит меня из себя.

Я сидела молча, упрямо уставившись в окно, даже если внутри всё сжималось от напряжения. Мне самой от этой тишины становилось только хуже - словно воздух сгущался с каждой секундой. Но я не собиралась разговаривать с ним. Ни слова.

Я знала, как это бывает: стоит открыть рот - и разговор уже не мой. Каким-то образом Хан Уль всегда умудряется направлять тему так, как выгодно ему. Манипулирует, словно это у него в крови.

Но сдерживать взгляд становилось всё труднее. Я старалась смотреть в окно, на стол, в меню - куда угодно, только не на него. Но любопытство взяло верх. Я бросила короткий взгляд в его сторону - и сразу же заметила.

Красное пятно. Едва различимое, но всё же отчётливо выделяющееся на светлой ткани - на рукаве и воротнике. Кровь. Не похоже на кетчуп или соус. Слишком насыщенный, слишком настоящий оттенок.

- У тебя... кровь на рубашке? - спросила я, не сдержавшись. Голос прозвучал тише, чем я ожидала.

Закон молчания. Пхи Хан УльWhere stories live. Discover now