Пока бьётся сердце

Глава 22. Заберу твою боль

тгк: ficdis

Виктория

Любовь Розенберг встречала нас внимательным взглядом.

Когда мы зашли в отдельную комнату, которая до этого момента была закрыта, я сразу же заметила, как пристально она нас осматривала. Беспокойство в груди усилилось, ожидая предстоящий разговор с женщиной, ведь каждый урок психологии выворачивал мою душу наизнанку и открывал все раны, которые едва успевали покрываться корочкой.

Я села между Соней и Женей, осмотрела помещение и стала нервно кусать губы, что, конечно же, заметила моя девушка.

— Не издевайся над своими прекрасными губами, — недовольно сказала Соня, — Если нервничаешь, то сжимай мою руку, но от губ отстань.

— Это само получается, — я фыркнула, всё-таки сжав её руку, — Не понимаю, из-за чего я вообще так нервничаю. Знаю, что сейчас будут разговоры о нашем прошлом, но раньше в таком напряжении не сидела.

— Может, ты просто накручиваешь себя? — предположила она, тоже сжав мою руку, а я задумалась и поняла, что она права.

Но ответить ничего не успела, так как заговорила Любовь Розенберг. Она стала рассказывать о том, что нас ждёт неделя борьбы с зависимостями, а затем спросила, кто хочет высказаться про разговор в комнате. Вызвалась Саша.

Рассказы девочек – самое сложное, наверное, для меня на этом проекте. Я итак переживала за себя и свою историю, а слушать остальных без слёз было просто невозможно. Будто пропускала все их слова через себя.

Опустив голову на плечо Сони, я прикрыла намокшие глаза и попыталась отключиться от слов остальных. После Саши Любовь Розенберг обратилась к Роксане, но к тому моменту у меня получилось на какое-то время отключиться от реальности. Может, это было эгоистично, но я уже просто не могла их слушать. В груди всё сдавливало.

Однако надолго выпасть из реальности у меня не получилось, так как следующей женщина спросила Соню. Слушая рассказы про то, что она с детства представляла отца, когда видела дождь, я сжимала её руки, надеясь, что она почувствует хоть капельку моей поддержки. Хотелось забрать её боль себе.

А ещё мне хотелось обнять и успокоить Соню, но делать этого было нельзя. Не во время разговора. А после него я уже ничего не смогла сделать.