Я знаю, о чем ты думаешь. Читала однажды.

Одна ничтожная звезда в скоплении Плеяд

Maia


Меня назвали в честь звезды в созвездии Тельца. Одна ничтожная звезда в скоплении Плеяд. Одна из множества... Моя особенность такая же, как и у той жалкой звезды, — имя. Только это отличает её от остальных «сестёр» в плеяде созвездия. Меня же оно отличает от массы людей, которая окружает повсюду. Вот только звезда под названием Майя одна, а девочек с похожим именем тысячи, а то и сотни тысяч. Индивидуальность — штука относительная: если у тебя веснушки на носу, то это не делает тебя особенной. В нашей жизни вообще сложно быть уникальным. Это первая из причин, почему я стараюсь убежать от реальности, которая меня окружает. Вторая, пожалуй, — это отсутствие каких-либо уз... Очень сложно удержать равновесие, когда тебя ничего не держит. Я больше чем уверена, что хотя бы раз в жизни у вас была похожая ситуация, когда хочется исчезнуть, стереть себя со всех страниц этой истории и найти в другой...

Я не помню своих родителей, они пропали в одной из экспедиций в Тибете. Я день за днём ждала, что они вернутся, откроют дверь и вновь ворвутся в мою жизнь, но этого не случилось. После их исчезновения я полгода была на попечительстве у своей тёти; когда родителей официально объявили пропавшими без вести, меня забрали социальные работники. Отличное начало истории жизни пятилетней девочки из Чикаго. Думаю, что всё же я отличалась от остальных детей, потому что по каким-то странным причинам со мной никто не общался и буквально обходили стороной. Именно тогда у меня проснулась любовь к книгам. Я научилась читать раньше всех детей, что тоже вызывало некую зависть с их стороны. Я питала невероятную любовь к книгам, поэтому частенько засиживалась в библиотеке и засыпала прямо на столе, спрятавшись за стопками моих «друзей».

Я сменила две семьи. Нет, это не потому, что я была буйным ребёнком, просто жизнь — та еще шутница. В девять лет меня взяла молодая пара, которая не могла завести детей. Я была для них всем, идеальная жизнь, которой позавидует каждый, но однажды моя мама узнала, что беременна, и через девять месяцев у них родилась девочка. Это было настоящее чудо для них, но не для меня. После рождения девочки я пробыла в доме не больше месяца. Меня вернули обратно в детский дом. Вот так просто избавляются люди от ненужного хлама. Вот так быстро любовь исчезает из людских сердец.

Через год меня удочерил один учёный, который когда-то преподавал в Оксфордском университете. Его звали Элиот Остин, он был пожилым англичанином, который лет десять назад перебрался в Чикаго. Примерно в то же время у него умерла жена от рака крови. Они всегда хотели детей, но болезнь жены мешала их мечте. Я видела его раньше, когда сбегала в книжный магазин за новыми книгами. У меня не было денег, чтобы купить их, поэтому я брала нужный томик и пряталась среди высоких стеллажей, которые уберегали меня от посторонних глаз. Один раз продавец взбунтовался и сказал, что выгонит, если я ничего не куплю. Именно тогда я увидела мистера Остина. Он успокоил продавца и, подведя меня к кассе, купил книгу, которую я держала в руках. Когда мы вышли из магазина, он сказал, что десятилетней девочке еще рано читать книги о реинкарнации. Тогда я сильно удивилась и всячески старалась доказать, что это не так. Мистер Остин сказал, что просто обязан проводить меня до дома. Я немного замялась, но повела его к нужной улице. Он ничего не сказал, когда я поднялась по ступенькам детского дома и вошла в здание, открыв массивную дверь. Он просто промолчал. На следующий день мне сообщили, что меня забирают в новую семью. Зайдя в кабинет директора, я увидела мистера Остина. Тогда он улыбнулся мне, и морщины на его лице стали более четкими.

— Пойдём домой, — сказал он, протянув мне ладонь.

Я как ни в чём не бывало взяла его за руку, и мы вышли из кабинета.

Его небольшой дом на окраине города ничем не отличался от остальных, пока я не вошла внутрь. Кабинет Остина был заставлен громоздкими дубовыми стеллажами, доверху забитыми книгами. Я восторженно провела пальцами по корешкам небольших томиков на нижней полке.

— Нравится? — спросил Элиот. — Ты можешь брать их когда угодно.

Его фраза буквально сбила меня с толку. Как будто человека привели в банк и сказали, что он может пользоваться любым количеством средств когда угодно.

Я постепенно росла, и мой новый папа пытался привить мне любовь к книгам для подростков. Он хотел, чтобы я развивалась, как обычный ребёнок. Постепенно я начала проявлять интерес к фантастике, читала антиутопические произведения. Я ходила в обычную школу, училась с обычными ребятами в обычном классе, но мне всегда казалось, что всё это иллюзия. Всё, что со мной происходит, лишь ширма, за которой скрывается реальный мир.

Однажды папа позвал меня в кабинет, где я увидела его, стоящего рядом со столом, на котором была разложена карта звёздного неба.

— Смотри, Майя, — сказал папа.

Я заглянула в то место на карте, куда указывал Остин, и увидела скопление звёзд на ночном небе.

— Вон та звезда. Она называется Майя, — сказал папа.

Я улыбнулась. Так странно видеть единственную и неповторимую Майю, которая находится в открытом космосе.

— Я вижу.

— Она отличается от остальных? — спросил Остин.

— Да, она светит чуть ярче.

— Правильно, дорогая.

Остин присел в плетёный стул, который стоял рядом.

— Вот так же и ты. Знай, что никто никогда не сможет затмить тот свет, который ты излучаешь, то тепло. Все вокруг, так же как и в этой Плеяде, будут менее выделяться на твоём фоне. Именно на такие звёзды, как Майя, смотрят в первую очередь. Всегда помни об этом, не потеряй этот свет.

Следующим вечером, когда я вернусь из школы, обнаружу Остина сидящим в кресле; он не будет дышать. Позже врачи скажут, что отказало сердце. Они спросят меня, есть ли какие-то родственники, у которых я могу пожить, и тогда я совру. Не потому, что испугаюсь, а потому, что не захочу начинать всё сначала. Никто не заметит моего исчезновения. Пройдёт месяц, год, и никто не вспомнит Майю Остин из города Чикаго. Майя, которая должна светить ярче всех, потеряет тепло и уйдёт с хлипким рюкзачком, доверху набитым книгами.

Я поселилась на окраине города в заброшенном доме. Всё, что я смогла унести с собой, поместилось на одной книжной полке.

Вы, наверно, спросите, почему я так тяну с вступлением? Просто для начала вы должны были понять, по какой причине всё это случилось.

Жизнь несправедлива. Я могу это доказать, приведя множество примеров из разных историй. Любовь бывает вечной только в книгах, тысячи романов подтверждают это. Я не верю в любовь в мире, который окружает меня.

Я редко плакала над книгами: лишь там, где чувства действительно захлёстывали меня. Я пыталась быть обычным подростком, как и обещала папе, но трудно быть нормальной в ненормальном мире.

Эта история началась в мой шестнадцатый день рождения. Я сидела в парке, и вот-вот собирался пойти дождь. Под тусклым светом фонаря я пыталась дочитать книгу, но слёзы буквально стерли буквы, превратив их в тусклые линии строк.

«Я не знаю, сколько времени заняло у меня осознать, что этого не произойдет, что она умерла. Но когда я наконец понимаю, то чувствую, что вся сила вышла из меня, и падаю на колени перед столом, и, думаю, я плачу, как итог всего, или в крайнем случае хочу этого; и все внутри меня кричит лишь о еще одном поцелуе, еще одном слове, еще одном взгляде, еще одном».

Я понимаю, что более не в силах это вытерпеть. Так легко кого-то потерять и так трудно кого-то обрести. Я это знаю, я всегда это знала.

«Ты особенная, Майя», — звучит голос Элиота у меня в голове.

Нет, это не так. Это всё ошибка. Я ничего не могу сделать, я ничего не могу изменить, как бы ни хотела этого. Тяжёлые капли падают на асфальт, и вот уже дождь льёт во всю силу. Я прячу книгу в куртку, чтобы уберечь её от воды, и быстро иду в сторону дороги. Пробираясь сквозь деревья, падаю в грязь и понимаю, что не могу встать; слёзы на моём лице вперемешку с дождём. У меня нет больше сил всё это терпеть. Через пару минут мне должно исполниться шестнадцать, а я лежу в грязи где-то под деревьями парка. Несмотря на сильный дождь, небо достаточно чистое, чтобы разглядеть на нём звёзды. Где-то далеко от меня находится та самая звезда, но я не могу её увидеть. Я ничего не могу. Из последних сил пытаюсь подняться и бреду дальше. Слышен шум воды — где-то рядом есть река. Я пытаюсь идти вперёд, но очень холодно и темно. Земля чавкает под ботинками, но я не слышу этого. Натягиваю капюшон чёрной куртки на голову, как будто это спасёт меня от ливня. Я не знаю, почему не обратила внимания, когда ноги начали увязать в воде, я не услышала звука течения из-за сильного дождя. Я не сразу понимаю, что провалилась в реку и тону. Пытаюсь выплыть на поверхность и сделать глоток воздуха, но течение слишком быстро уносит меня. Тина и какой-то мусор тянут вниз, и я уже готова сдаться. Я знаю, что последним отключается мозг и организм умирает. Почему-то я не боюсь смерти: я уже встречалась с ней, но не воочию. Я успеваю подумать, что умираю, и отключаюсь, больше не пытаясь вздохнуть.

Не сразу понимаю, что кто-то пытается откачать меня. Чувствую боль в солнечном сплетении и жжение в лёгких. Слабо откашливаюсь, чтобы вода вышла из горла. Пытаюсь открыть глаза, и всё, что успеваю заметить, — это люди, столпившиеся вокруг меня, на них чёрная одежда. Молодой парень нависает надо мной, и я успеваю различить цвет его синих глаз.

— Она жива, — это всё, что я слышу, прежде чем отключиться.


To be continued...